Подопечный - Костин Сергей - Страница 32

Мустафа нервно крутил пальцами оставшиеся волосы и, кажется, не знал что сказать.

— Вот я и говорю, — продолжал Петрович, — Бардак. Нигде порядка нету. Но я своего добьюсь. Вот только с Клавкой разберусь… А где она?

Клавки нигде не было. Исчезла Клавка. Ушами меньше хлопать надо.

Дракон завыл, заметался, хвостом здания стал рушить. Во общем не до нас ему стало. Помог и ладно. И не очень то мне интересно с умершими председателями болтать. Пускай даже и с хорошим.

— Сматываемся, — приказал я.

Перепрыгивая через завалы тел, мы бросились прочь.

— А дракон? — Мустафа то и дело оглядывался на разбушевавшегося Петровича, — Может с собой возьмем. Это ж какая поддержка с воздуха и земли?

— Под ноги смотри, дурень, — перебил я ангела, — Забудь о драконе. Сначала здесь всех перелопает, потом в остальных четырех городах, а когда кушать станет нечего до нас очередь дойдет. Я председателя знаю. Пока Клавку не отыщет, не успокоиться. Пущай пасется. Нам забот меньше.

— Так это ж твои владения?! — не унимался хранитель, — Где забота твоя, отеческая?

— Ты что, совсем сдурел? — не выдержал я, — Я еще жить хочу. А теки… кто поумнее в леса разбегутся. Жизнь заново начнут. А остальные… И вообще, кто виноват, что Петрович в дракона переселился? Твои ведь постарались?

— Ну мои, — согласился с железными доводами Мустафа.

— Вот и заткнись.

За чертой города творилось нечто невообразимое.

Не обращая никакого внимания на нас по сторонам разбегались еще живые теки, кто с тюками, кто пустой. А город охватило пламя. Горели дома, пылали постройки. И над всем над этим ворочалась громадная туша дракона. С душой простого русского председателя колхоза.

Вскоре зарево пожарища осталось далеко позади. Случайно попадавшиеся теки старательно избегали встречи с нами, быстро исчезая в кустах или среди деревьев. К полудню и они пропали. Ничего, подумал я, зверюшки плодовитые, оклемаются быстро.

Ангел застонал и свалился на землю.

— Не могу больше. Ног под собой не чую. Тяжело с непривычки то.

Конечно тяжело. Я и не возражал. Одно дело облачком по белу свету шляться, да советы непутевые разбазаривать, совсем другое своими ножками тюкать. Ну привал, так привал.

Зинаида немного покружила вокруг, затем присела рядом.

— Почему все так получилось?

— Ты обо мне?

— Да. Остаточная заложенная во мне программа говорит, что ты должен был поступить иначе. Где твоя сила?

Я принял лежачее положение и уже оттуда воззрился на девушку.

— Не идет ко мне вдохновение. Напутали вы там со своим обучением. Чувствую, что в голове всего полно, а достать не могу. Так, поверхностные навыки только.

— Надо что-то делать, — ишь, какая заботливая, — Без мощи Странника долго мы не протянем.

— Вот ты и думай, как из меня силушку вытащить. Гений компьютерный. Сама кашу заваривала.

— Но я не виновата, что произошел сбой. По всем критериям загрузка пошла нормально. Небольшое отклонение в копируемых связях, но я не думаю, что…

— Ты, Зинаида, мне голову ерундой не забивай. Если можешь что-то сделать, делай. Нет, отдыхай. И я вздремну.

Маленький шустрый бесенок ковырнул копытцем запруду, поднял камень и швырнул в меня.

Я стоял внизу и внимательно наблюдал.

Камень просвистел около уха.

— Уши оборву, засранец!

Бесенок только усмехнулся и запустил следующий булыжник. Более удачно. Острый камень рассек бровь, и глаз мгновенно залила кровь.

— Ну подожди, поганец, сейчас ты у меня попляшешь!

И не смог сдвинуться с места. Будто ноги приросли. Что за наваждение?

Следующий камень попал в грудь. Резкая боль захлестнула тело.

Я закричал, но подавился собственным криком.

А камни, брошенные меткой бесовской лапкой сыпались один за другим. И все точно в цель.

Лицо мое превратилось в кровавую маску. Тело в сплошной синяк. А град ударов не затихал. Наоборот, с каждой секундой увеличивался.

Я упал. Бесенок звонко засмеялся и принялся копытцами сбрасывать на меня камни, вперемешку с землей.

Запруда на глазах уменьшалась. Показалась вода. Она, вопреки всем теориям не стекала вниз, а продолжала, словно застывшая, бурлить наверху.

— Прекрати, прошу.., — взмолился я.

Но бесенок не обращал внимания. Лишь изредка хитро поглядывал на растерзанное внизу тело и старательно оголял столб воды.

Мне стало страшно. Вот сейчас запруда не выдержит, вода размоет останки земли и вся эта масса грохнется на меня.

Бесенок наклонился над последним камнем. Над ним, сплошной вертикальной стеной пенилась вода. Глазки существа озорно вспыхнули, он схватил камень и бросился бежать со всех ног.

Вода на некоторое время замерла, но я чувствовал, сейчас она осознает полученную свободу и устремиться вниз. Туда, где лежит растерзанное тело Странника.

Это мгновение пришло. Столб задрожал, и под смех бесенка, опрокинулся на меня, перемалывая под многотонной массой непрочные человеческие кости и мясо.

И сил осталось, только чтоб закричать…

— А-а-а!

— Все, все, все… Все хорошо, — Зинаида положила ладонь на мой залитый потом лоб, — Больше не будет больно.

Она убрала ладонь и я увидел, что ее рука вся в крови.

Попытался пошевельнуться, и страшная тупая боль заставила меня застонать.

— Слушай меня внимательно, Странник. Внимательно! — Зина приблизилась почти вплотную, и я уловил запах фиалки исходящих от ее волос, — Я не смогла помочь тебе раскрыться. Не все так плохо, но хотелось бы получше. Прислушайся к себе. Следуй мыслям своим. Там выход. Там спасение.

Когда же это кончиться? Мало одного раза, нет, давайте еще…

С трудом приподняв голову, я с удивление обнаружил, что состояние мое далеко не такое, каким я его оставил в последний раз. Во-первых голый. Во-вторых — весь в крови. Бардак, да и только.

Мустафа находился рядом, сидел обхватив руками колени и раскачивался из стороны в сторону.

— Что? Так плохо?

— Хуже некуда. Лежал, лежал, потом весь затрясся и стал покрываться синяками. Зинка вокруг тебя бегает, руками машет, ничего путного сказать не может. Потом кровь выступила. Ну прям фокус на фокусе. Но я думаю так, сделай то, что Зинка советует. Может поможет?

А что Зинаида советует? Посмотри в себя! Покопайся поглубже! Бред сивой кобылы. А может и не бред. С какого фига я здесь тогда валяюсь в крови да с побоями? Хорошо. Закроем глаза, впадем в медитацию. Смешно, но надо.

Я стал Каем, собирающим на огромном белоснежном поле расколотые льдинки. Таинственный узор слагался из кусочков, превращаясь во что-то неопределенное.

Вьюга тихо шептала странные песни, снег падал на волосы и не таял. Сложи все и ты станешь Великим.

Иногда скользкие осколки вырывались из теплых ладоней и, падая, разлетались на еще более мелкие. Это трудная задача, но ты должен справиться.

Грани льда плотно прилегали друг к другу и застывали, чтобы потом никто не смог разъединить голубое полотно.

Иногда прилетал седой северный ветер, молча кружил надо мной и, так ничего не сказав, уносился прочь. Звезды остывали и гасли, но кто-то зажигал другие и освещал незаконченный рисунок.

Последний кусочек льда встал на предназначенное ему вечностью место.

Я поднялся с колен и прошептал: — "Я сделал это!"

Снег прекратился, вьюга старательно смела его остатки с рисунка и я увидел перед собой огромное сердце. Просто огромное человеческое сердце. Ты сделал это…

— Я сделал это.

Я открыл глаза. Над собой я увидел внимательные лица Зинаиды и Мустафы.

— Что-то не так?— я принял сидячее положение и осмотрелся.

Тело мое оказалось совершенно чистым, следы крови и побоев исчезли. Мысли текли ровно и понимание того, что произошло не удивляло меня. Может сейчас я стал настоящим Великим Странником? Со всеми вытекающими последствиями.

Мустафа осторожно прикоснулся к моему плечу, надавил, убрал палец.

— Если мне и после сегодняшнего не присвоят первый разряд, то нет правды на свете. Василь, у тебя там, — показал на голову, — Все в порядке?