Легион Безголовый - Костин Сергей - Страница 32

Баобабова скрипит зубами, не понимая, почему я так быстро пошел на уступки. А нет здесь ничего тайного. Зря говорят, что душа женщины — потемки. Никаких потемок. Женщина — это как дорога. Можно на полной скорости, не тормозя на поворотах, всмятку, с убийственными последствиями. А можно по краю осторожно, с остановками, но до конца.

— Когда приступаем к операции?

— Немедленно.

— Что я должна делать?

Когда женщина соглашается, это такое блаженство для старших лейтенантов!

— Нужна твоя фотография. Размножим в разумных количествах и разбросаем с вертолета над кладбищами. С обратной стороны сделаем приписку. Что-нибудь вроде: “Я жду тебя, как ты меня”. Это я сам сочинил. И укажем место встречи. Если у преступника есть голова на плечах…

— Лесик!

— Да я так, для красного словца. Если им твоя голова нужна, припрутся в переход как миленькие. Вот бы мне такая девчонка фотографию прислала, я бы за ней на край света без разговоров и раздумий.

Машка усилием воли сдерживает мощный поток внутренних чувств. Она солдат и умеет себя контролировать. Хотя могла бы, например, сказать, мол: “За то тебя, Лешка, и уважаю”. Или еще что-нибудь доброе.

— Подлец ты, — улыбаясь, говорит Машка и с чувством тыкает кулачищем мне в солнечное сплетение. Не глядя, как я корячусь в просьбах втиснуть в сдавленную грудь воздух, убегает со словами:

— Я за фотографией.

Пока напарница шляется по парикмахерским, маникюрным салонам — а как же иначе в фотосалон идти, надо же, чтобы красиво все получилось, — обзваниваю необходимые предприятия на предмет оборудования, людей, социальной и церковной помощи. Народ у нас понимающий, идет навстречу охотно. Тем более что я всем говорю, мол, у нас не поимка опасного маньяка, а съемки нового замечательного художественного фильма.

К тому времени, когда Машка, подстриженная и похорошевшая, возвращается из парикмахерских, практически вся подготовка к предстоящей операции завершена. Секретарша Лидочка, согласившаяся оказать неофициальную помощь, распечатывает тысячу фотографий прапорщика. Получается неплохо. Оскалившаяся, я бы сказал даже улыбающаяся Мария Баобабова смотрит с фотографий. Грозный амур в памперсе целит стрелой в глаз зрителю. Под личностью прапорщика косая надпись: “Если ты мужик, приди и возьми!”

По специальному заказу Лидочка изготавливает здоровенный плакат девять на двенадцать метров аналогичного содержания, который решено вывесить на здании психиатрической клиники. Соберется народ, взглянет на радостную личность российского милиционера и, чем черт не шутит, выдвинет Баобабову в депутаты. Если работать, то работать с перспективой.

Через четыре часа после обеденного перерыва отдел “Подозрительной информации” в полном составе прибывает в указанный подземный переход. Последняя стадия секретной операции начинается.

Баобабова лично проверяет на прочность прутья установленной в переходе клетки. Качество ее не удовлетворяет. Убеждения, что в клетке спокойно хранились здоровенные львы, на Машку влияния не оказывают. Толстые прутья, словно пластилиновые, легко гнутся под мощными руками прапорщика. Приходится в срочном порядке вызывать бригаду сварщиков и заваривать клетку со всех сторон двухсантиметровыми стальными листами. Для Безголового оставляем лишь небольшое окошко, в которое он может при желании лицезреть прекрасную бритую голову Баобабовой.

Из оружия Машка берет с собой штатные пистолеты, гранатомет и хорошее настроение. Для удобства подсадной конфеты затаскиваем в клетку диван, переносной телевизор и книжку про героического русского разведчика, проведшего во вражеских застенках всю войну.

Пока Мария обживается на новом месте, объясняю на правах режиссера задачу массовке:

— Головой не вертеть, снимаем скрытой камерой. Дублей много, так что не останавливайтесь. Проходим по переходу, отмечаемся и возвращаемся обратно. Все повторяем в аналогичной последовательности, только с другой стороны. У клетки не задерживаться, артиста конфетами не кормить, пальцы в окошко, во избежание несчастных случаев, не пихать. Где у нас сотрудники церкви?

Группа священнослужителей с инвентарем терпеливо ждет в сторонке своей очереди.

— Спасибо, что согласились сотрудничать с нашей кинокомпанией, святые отцы. Покажем всех крупным планом обязательно. О чем кино? О нечистой силе, конечно. Попрошу встать вот здесь, поближе к клеточке. Не бойтесь, что там рычат. Это наш артист песни поет. Покажите инвентарь. Отлично. Ваша задача — при появлении отрицательного героя изгоняете злой дух с помощью прихваченного инвентаря. Узнаете, куда денетесь. У нас отрицательного героя известный артист играет. По лицу сразу и узнаете.

Попы занимают указанные места, разжигают кадила и навешивают на грудь кресты.

— Внимание всем! Прошу тишины!

Подземный переход замирает, с восторгом глядя на строгого, почти знаменитого, но такого молодого режиссера.

Достаю рацию, чтобы наложить последние штрихи на картину ловушки:

— Ласточка, ласточка! Я — Первый! Доложите о готовности.

Рация хрипит, но справляется с помехами:

— Хрюк. Я — Ласточка. Снег плотно накрыл саван. Повторяю, снег плотно покрыл саван. Прием. Хрюк.

Кто не понял, перевожу. Вертолетчики удачно забросали все кладбища, расположенные в радиусе ста километров от города, листовками баобабовско-го содержания.

— Отлично. Возвращайтесь на базу. Конец связи. Хирург, Хирург! Я — Первый. Что у вас?

— Хрюк. Я — Хирург. Технологические отверстия объекта под контролем. Ни одна гадость без разрешения не выползет. Прием. Хрюк.

— Добавьте очкариков на господствующие высоты. Без приказа огонь не разжигать.

Спецназ на месте. Вход-выход подземного перехода под контролем. Снайперы на крышах протирают прицелы.

— Мышка! Мышка! Я — Первый. Ты готова?

Вместо ответа клетка сотрясается от мощных ударов готовой на все Баобабовой. Прапорщику не сладко. Рисковать своей головой ее, конечно, учили, но нахождение в замкнутом, хоть и хорошо защищенном пространстве вызывает у вольной души приступы клаустрофобии и нелюбви к напарнику по отделу.

— Отлично! Гримеров, провожающих и просто любопытных просьба покинуть съемочную площадку. У тех, кто не успел застраховаться, имеется последний шанс. На автобусной остановке вас ожидает страховой агент.

Подземный переход освобождается от людей, далеких от мира искусства. Остаются лишь самые преданные, а также заключенные в клетку. Я волнуюсь. Операция проходит без согласования с руководством, и если что-то пойдет не так, голову открутят не Баобабовой, а мне, за самодеятельность и самоуверенность.

— Иного пути у нас нет, — шепчу я и, вспоминая шестой класс средней школы, добавляю: — Если не Баобабова, то кто же?

Ответа ждать не от кого. Капитан Угробов со спокойной душой ловит своих гражданских бандитов. Садовник, с не менее спокойной совестью, отдыхает в психушке. Лицом к лицу с опасным противником оказываюсь лишь я, молодой лейтенант Леша Пономарев.

— Внимание еще раз всем. Внимание! Плееры из ушей повынимали быстро! Вы не на концерте в опере, а на съемках широкобюджетного драматичного фильма. Граждане массовики, начинаем! Напоминаю, что двадцать скрытых камер и одна контрольная у меня на шее следят за каждым вашим движением. Будьте талантливы и не плюйте на пол. Скрытые камеры! Мотор! Начали! Массовка пошла!

Пошла массовка!

Прыгаю на заранее подготовленное рабочее место. Расхлябанная раскладушка. На брезенте беспорядочно навалены газеты и журналы двухлетней давности. В пластмассовой банке из-под майонеза мелочь и дымовая граната на всякий случай. Под раскладушкой полный набор молодого лейтенанта. Наручники, резиновая дубинка и медицинская аптечка. Мало ли кто в чем нужду испытывать станет. Студенты и студентки, воодушевленные участием в особо кассовом фильме, бегают по переходу. Указания режиссера выполняют тщательно. Не плюют, по сторонам не пялятся, друг друга не толкают. У каждого свой маршрут. Шаг в сторону означает лишение бесплатной стрельбы из настоящего пистолета и цепкие тиски медвежьих капканов. Сурово, но необходимо.