Поднять перископ (ч 1-4) - Лысак Сергей Васильевич - Страница 31

— Согласен, Михаил Рудольфович! Не первый день мы друг друга знаем. Вместе на Японию и Китай ходили. Понял я еще тогда, что непростой Вы человек. С Вами — хоть на Северный полюс подо льдом!

В итоге, стоивший поначалу многих нервов вопрос о комплектовании экипажа разрешился быстро. К счастью, удалось частично решить вопрос с машинной командой. Помимо механика нашлись также три опытных машиниста. Хоть до этого они все имели дело только с паровыми машинами, но сразу же окунулись в работу, стараясь изучить диковинную дизельную установку, пока лодка еще находилась на заводе. Нашлись также и матросы — рулевые. За недостающими людьми Михаил отправился к Макарову. Во флотском экипаже, куда он пришел, было поставлено конкретное условие. Нужны только добровольцы. С каждым Михаил беседовал лично, даже с матросами, чем привел в недоумение местное начальство. Но сюда уже тоже докатились слухи о «чокнутом немце», к тому же, пользующегося расположением самого Макарова. Чудит немец, ну и ладно. Пусть чудит.

И вот настал этот день. Ярко светило солнце и казалось, что сама природа решила устроить праздник. Михаил с самого раннего утра пропадал на стапеле. Нестеров носился, как вихрь, успевая везде. Не каждый день спускают на воду новое судно, да еще такое. Посмотреть на спуск пришел весь завод. Здесь же присутствовали многие именитые гости. Слухи о готовящейся арктической экспедиции взбудоражили всех. Центральной фигурой, без сомнения, был Макаров. Здесь же крутились многочисленные репортеры газет. К Михаилу приехала вся семья посмотреть на удивительное зрелище. Ярко — оранжевый корпус «Косатки» возвышался над стапелем, словно диковинная тропическая рыба, выброшенная на берег. Михаил то там, то сям слышал удивленные возгласы. Здесь собрались не только люди, далекие от моря, но и те, которые хорошо разбирались в судостроении. Невиданное судно поражало всем. И необычной окраской, и непонятной формой корпуса, и странным сильно скошенным форштевнем, лишенным привычного тарана. Поскольку все знали, что перед ними — подводная лодка, то приводили в недоумение ее размеры. Никто, никогда и нигде еще не строил ничего подобного. Высказывания были самые разные. От откровенно негативных, до восторженных. Но равнодушных не было. Накануне возник вопрос, кто же будет крестной матерью субмарины. По традиции, при спуске на воду частного судна, это обычно бывает жена, или дочь судовладельца. Но у Михаила пока что ни жены, ни дочери не было. Поэтому Маргарита вцепилась в него мертвой хваткой.

— Мишенька, давай я буду крестной матерью!!! Ну и что с того, что я несовершеннолетняя?! Ведь я, в отличие от многих, знаю, что это за корабль и для чего ты его построил! Вот увидишь, я принесу тебе удачу!

Сопротивляться такому энергичному напору было невозможно, да и бессмысленно. И вот теперь, стоя на помосте возле носовой части лодки, Маргарита сжимала в руках бутылку шампанского. На берегу стояла толпа гостей, оркестр был готов играть марш. Короткая речь строителя и далее берет слово крестная мать.

— Нарекаю тебя «Косаткой»!!!

Бутылка с глухим звуком разбивается о форштевень и шампанское, пенясь, обагряет оранжевый борт. Субмарина, расцвеченная флагами, подобных которой еще не знала история, медленно сдвигается с места, и, ускоряясь все больше и больше, стремится к воде. Несколько секунд, и тысячи брызг взлетают в небо. Воды Балтики раздаются в стороны и принимают в свои объятия новый корабль русского флота. В воздухе раздается громовое «Ура!!!», оркестр играет марш. Коллеги поздравляют молодого кораблестроителя Нестерова, сумевшего воплотить в металле это чудо. К Михаилу подошел Макаров.

— Поздравляю, Михаил Рудольфович! Сегодня у нас знаменательный день. Честно говоря, до последнего момента боялся, что пойдет что — то не так. Но у Вашей сестры легкая рука.

— Благодарю, Степан Осипович. Если бы Вы знали, какой бурный натиск мне пришлось недавно выдержать. Маргаритка если вцепится, то не отстанет. Надеюсь, что она окажется права, и лодке будет сопутствовать удача. Тем более, Маргарита знает в с е.

— Она будет молчать?

— Да. Она это уже доказала.

— Так что, скоро в путь?

— Да. Достройка на плаву не займет много времени. После сдаточных испытаний потренирую команду сначала на малых глубинах в Финском заливе, а потом можно будет выбраться в центральную Балтику. Надо как следует проверить лодку.

— Храни Вас господь, Михаил Рудольфович… И дай бог, чтобы Вам хватило сил свершить то, что Вы задумали…

В конце сентября погода на Балтике уже начинает портиться. Сырой ветер гнал белые барашки волн по Финскому заливу. Мерно стучали дизеля и невиданное морское судно невероятной ярко — оранжевой окраски рассекало свинцово — серые волны осенней Балтики, держа курс на запад. На всех встречных судах вахтенные припадали к биноклям и старались рассмотреть повнимательнее то, что было совершенно ни на что не похоже. Если бы не высокая рубка и неестественный «морковный» цвет, то «это» издали вполне можно было бы принять за кита, забредшего каким — то образом в Финский залив, или за перевернутое вверх килем судно. Но на более близком расстоянии можно было четко разглядеть, что «это» на самом деле судно совершенно новой конструкции, имеющее длинный обтекаемый корпус, едва возвышающийся над водой. Волны периодически накатывались на палубу, оставляя над поверхностью моря только рубку со стоящими на ней людьми. «Косатка» шла, погрузившись в воду почти по самую палубу, так как перед выходом Михаил дал приказ взять топливо, куда только можно. И теперь стоял на мостике, держа в руках бинокль, и улыбался…

Пока все было хорошо. В июле постройка лодки была полностью закончена, и начались сдаточные испытания. Конечно, не все прошло гладко, но в целом завод выполнил все, что обещал. В своих предположениях Михаил оказался прав, и расчеты кораблестроителей подтвердились. На мерной миле «Косатка» развила максимальную скорость хода под двумя дизелями в пятнадцать с половиной узлов. На одном дизеле — двенадцать. Под водой всего семь, причем могла держать такой ход чуть более часа, затем аккумуляторы полностью разряжались, и требовалась перезарядка. В режиме же экономического хода, со скоростью в три узла, субмарина могла пройти под водой на аккумуляторах до шестидесяти миль. В надводном положении, на одном дизеле в режиме экономического десятиузлового хода, топлива хватало на переход от Петербурга до Сайгона вокруг Африки, что для всех прочих торговых судов и военных кораблей с паровыми машинами было настоящей фантастикой. В принципе, все эти цифры были сравнимы с возможностями оригинала — лодки U — 177, которую копировала «Косатка». Даже внешне они были очень похожи, за исключением только несколько других очертаний рубки и отсутствия палубной артиллерии. В чем копия существенно уступала оригиналу, так это в скорости и глубине погружения. Нестеров сдержал свое обещание — во время испытаний «Косатка» достигла глубины шестьдесят метров. Хоть корпус и выдержал, но заклепки начали «слезиться» и протечка воды через уплотнительные сальники валов резко увеличилась. Погружаться еще глубже Михаил не рискнул. В этом, в общем — то, и не было необходимости. Все равно, для атаки надо погрузиться только на перископную глубину. А чтобы уйти от попытки тарана вражеского корабля, достаточно нырнуть на двадцать пять — тридцать метров. Поскольку никаких средств борьбы с подводными лодками пока не существует, то и эсминцев флота Его Величества с глубинными бомбами можно не опасаться. Со скоростью погружения тоже решили не рисковать. Противолодочной авиации пока нет, поэтому три минуты на погружение из надводного положения вполне достаточно. Из позиционного, когда одна рубка над водой — минута. Все равно, благодаря клубам дыма из дымовых труб, днем лодка заметит противника на много раньше, чем будет обнаружена сама. А ночью ее обнаружить практически невозможно. Иными словами, все, что касалось «железа», Михаила вполне устраивало. Для 1903 года все было сделано великолепно. Он даже не ожидал, что проекты механизмов удастся так удачно скопировать. Как корпус самой субмарины, так и ее железную начинку. Проблема была в людях. За исключением его самого, никто раньше не бывал на подводной лодке, и абсолютно все для них было в диковинку.