Черная роза - Костейн Томас - Страница 38

— Никакой платы! — резко возразил Уолтер. Они не могли оставить женщину в беде, но молодой человек прекрасно понимал, что события могут помешать его собственным планам и представляют для них страшную опасность. Несмотря на это, он заметил: — Мой друг и я окажем помощь. Ответь, что мы должны делать?

Лю Чунг ухмыльнулся:

— Хорошо. Я все передам девушке. Пока больше ничего не стану говорить.

Уолтер возмутился:

— Как мы можем помочь, если нам ничего не известно?

— Ждите и верьте недостойному Лю Чунгу. — Великан поклонился и направился к выходу, но вдруг остановился и протянул к ним руку. — Мы завтра будем в городишке, и там есть рынок рабов. Лю Чунг купит второго мальчишку для благородных лордов. — Он пошевелил пальцами. — Антемус за него заплатит. Но, может, благородные лорды…

Молодые люди поняли его жест, и Уолтер стал недовольно рыться в кошельке, прикрепленном к поясу. Он вытащил золотой динар и неохотно опустил его в жадную ладонь.

— Хорошо! — выдохнул Лю Чунг. — Помните: молчание! Когда он ушел, Трис спросил:

— Что хотел этот разбойник?

— Давай пройдемся и поговорим на улице.

Они вышли под темное ночное небо. Недавно прошла буря, и песок был весь испещрен желобками, словно на нем небесными иглами был нанесен удивительный узор.

— Нам выпал шанс, которого мы ждали, — сказал Уолтер. Он медленно шел, хлопая себя по телу руками, чтобы согреться. Он подробно передал разговор с Лю Чунгом. — Я не уверен, что эта птичка, устилающая гнездышко перьями, не лживый предатель. Откуда нам знать, что он не получил денег от противной стороны и не расскажет все Антемусу?

— Придется рискнуть, — заявил Тристрам. — Клянусь Богом, я не побоюсь этого!

— Не очень приятно погибать медленной смертью. Они отрубают по суставу каждый день, начиная с пальцев. Обычно проходит неделя, прежде чем человек истечет кровью. — Уолтер содрогнулся, но потом взял себя в руки и улыбнулся другу: — Но я с тобой согласен. Мы должны ей помочь!

Тристрам задумчиво протянул:

— Когда она отсюда уедет, мы не будем с ней. Но вопрос в том, сможем ли мы оставаться после этого в караване?

Уолтер тоже об этом думал и пытался рассчитать, хватит ли золота, спрятанного за поясом, если придется добираться в Китай одним.

— Трис, я не уверен, что мы сами сможем достичь Китая. Для нас есть только один путь. Если нам удастся сохранить шкуры, то придется покинуть караван. Ты должен вернуться домой. Для этого у нас еще есть деньги. Я тебя втравил в это дело и теперь настаиваю, чтобы ты возвращался. Что касается меня, я отправлюсь на юг и попытаюсь доплыть до Китая морем.

Тристрам засмеялся:

— Ты думаешь, я тебя брошу? Нет, Уолтер, мы будем продолжать путешествие вдвоем. По морю мы тоже можем добираться вдвоем.

— Но нам нужно расстаться, — продолжал настаивать Уолтер. — Восток в моей крови! Я должен попасть в эту удивительную страну, или мне никогда не видать покоя. Но тебя втягивать в это дело совершенно незачем.

— Мы бы сюда не попали, если бы ко всему подходили с точки зрения здравого смысла. Я больше ничего не желаю слышать. Мы продолжим путь вместе.

Они зашагали молча, потом Уолтер воскликнул:

— Ну ты и идиот! Хорошо. Все решено. Остаемся вместе, мой упрямый осел. Мне повезло, что у меня такой друг!

Небесный Пешеход, как они начали называть луну, проведя столько времени в компании кочевников, уже был высоко в небе, когда они после прогулки вернулись в палатку. Махмуд заканчивал дневные дела и дочиста вытирал котелок пучком волос из лошадиного хвоста, тихонько мурлыча свою единственную песню. Он сказал англичанам, что она называется «Я ехал на верблюде с бородой Пророка».

Мальчишка радостно приветствовал своих хозяев:

— Добрые господа, вы припозднились.

Вспомнив об обещании, данном Лю Чунгом, Уолтер сказал:

— Махмуд очень много работает. Мы купим второго мальчишку ему в помощь.

— Нет второго мальчишку! — Мальчик был обеспокоен и возмущен. — Вам нужен только один мальчик — Махмуд ибн-Ассулт! Другие мальчишки — плохие. — Он все сильнее злился и провел пальцем от уха о уха: — Второй мальчишка придет — я перережу ему горло!

— Хорошо, мы подумаем. Доброй ночи, Махмуд.

Тристрам заснул, едва успев растянуться на ложе из ароматных веток. Уолтер никак не засыпал и пытался обдумать все трудности, маячившие у них впереди. Махмуд тоже не спал. Уолтер слышал, как он крутился на подстилке за занавеской, отгораживающей часть палатки.

— Массер не спит?

— Нет, Махмуд.

— Пожалуйста, массер, — горестно сказал мальчишка, — Махмуд любит работать. Махмуд любит добрых хозяев. Пожалуйста, не нужно другого мальчишку!

Небо было холодным и серым в свете медного закатного солнца. Северный ветер резал лица и руки, словно острым ножом. Но население лагеря позабыло обо всех неудобствах. Два самца верблюда отвязались и начали свирепое сражение, которое собравшиеся вокруг зрители приветствовали громкими криками.

Уолтер остановился подальше от зрителей и тоже наблюдал битву самцов. Верблюды были покрыты длинной пушистой зимней шерстью. Они пытались ухватить друг друга крупными желтыми зубами и отчаянно брыкались. Шум, поднятый зрителями, почти заглушал крики животных. Уолтер решил, что его это мало интересует, и уже собрался уходить, как вдруг произошло странное событие, которое отвлекло всех от этой сцены.

Из-за шелковой занавески, скрывающей их от чужих глаз, на животных смотрели девушки. Внезапно один из шестов пошатнулся, и часть прозрачной стены упала вперед, увлекая за собой девушек. Пронзительный визг отвлек зрителей, мужчины, увидев женские руки и ноги, болтающиеся в воздухе, запрыгали от возбуждения. Евнухи тут же ринулись туда, чтобы поставить шесты на место и помочь подняться девушкам. За ними сразу пошла Хучин Бабаху. Она была настолько зла, что позабыла надеть рыжий парик, так что все могли видеть белую лысину, слегка прикрытую отдельными прядями седых волос.

Уолтеру показалось, что вот сейчас начнутся те беды, которых он так опасался. Никто уже не обращал внимания на злобно визжащих верблюдов, все собрались, чтобы поглазеть на таинственных красавиц, которых они провожали через пустыню. Вокруг раздавался страшный шум и хихиканье, а девушек срочно загоняли в палатки. Через несколько мгновений они оказались снова за занавеской.

Уолтер удивился, увидев Лю Чунга у входа в их палатку, расположенную на краю лагеря. Рядом с ним стоял парнишка с лицом цвета красного дерева, закутанный до самого носа в грязный войлочный халат. Войлочная шапка была низко надвинута на лоб.

Гигант, глядя на него сверху вниз, проговорил, не поворачивая головы в огромном барашковом воротнике:

— Второй мальчишка, благородный лорд. Он маленький, но проворный. Зовут Мустафа.

— Умелый Лю Чунг сделал все быстро.

— Ветер удачи дул у моего крыльца, — заявил китаец. — Мальчишка замерз и напуган. Ему лучше сразу отправиться в палатку.

— Махмуд! — позвал Уолтер.

Темнокожий парнишка мрачно стоял у палатки, хотя обычно у него на лице сияла улыбка. Он медленно, волоча ноги, подошел к хозяину.

— Махмуд, это — второй мальчик, Мустафа. Отведи его в палатку и покорми.

Махмуд не двинулся с места. Потом он двинулся к палатке, показав рукой мальчишке, чтобы тот следовал за ним.

— Массер, этот мальчишка плохой. Он — слабый. Видишь, какие тощие ноги и слабая спина.

— Махмуд, делай, что тебе говорят, — сурово сказал Уолтер. Махмуд пошел побыстрее.

— Ты, второй парень, пошли, — пробормотал он, а потом сказал через плечо хозяину: — Если второй мальчишка голодный, пусть сам ищет себе пищу.

Мустафа поднял голову и взглянул на Уолтера. Тот был поражен. На темном лице сверкали удивительные светлые глаза!

Лю Чунг захихикал:

— Благородный сэр, все сделано очень быстро. Уолтер с трудом пришел в себя:

— Ты ее забрал во время этой суматохи? Великан кивнул головой: