Моя война - Косенков Виктор Викторович - Страница 42

— Интересно, — сказала я, складывая нож с вилкой на тарелке.

Есть не хотелось. Хотелось беседовать дальше, как всегда, когда говоришь с Джамалем.

— А если происходит наоборот? Мужчина перестает расти?

— Это другая причина для развода, — невозмутимо ответил Джамаль. — Наиболее печальная, потому что свидетельствует о деградации мужчины-самца. Он забыл свою цель от природы. Он позабыл свое божественное предназначение. Это очень грустно. И если женщина, развиваясь, превзошла мужчину, существо, которому природой положено двигаться вперед, она вполне может уйти от него, потому что такой мужчина уже не способствует эволюции.

— Сильно развил… А что ты говорил про успешную работу?

— А, да, — Джамаль поднял указательный палец к потолку. — Дело в том, что прирост населения в подконтрольных нам областях снизился.

— И что это означает? Разве это успех?

— В этой местности да. Благосостояние людей выросло.

— Не нахожу связи. Джамаль криво усмехнулся.

— Видишь ли, различные противозачаточные средства, в том числе и презервативы, стоят денег.

Он встал из-за столика, поставил свою и мою посуду на поднос и направился в сторону мойки.

— Вот это вывод! — крикнула я вслед.

— Да, — не оборачиваясь, сказал Джамаль. — Мне тоже нравится.

Мы встретились снова у выхода из столовой.

— Но ведь бывают браки, которые не распадаются. И никакой экспансии с одной стороны, и никакого развития с другой.

— Ну да, — снова согласился он. — С какой стати им распадаться? Оба партнера одинаково несчастливы, и оба одинаково уютно чувствуют себя в своей клетке. Они даже не понимают, почему они несчастливы. Они ругаются друг с другом, пьют пиво, включают телевизор. Муж тупо смотрит футбол. Жена так же тупо бросает белье в стиральную машину и готовит невкусный обед. Знаешь, какая это гадость, когда еда приготовлена без души? Может быть пересоленным салат, непрожаренная картошка, жесткое мясо, но если все это делалось с душой, для любимого человека — это все равно вкусно. В этом секрет хороших поваров. Они очень любят свое дело. Но хуже всего, что такие семьи заводят детей. И ладно если бы они их просто рожали, так нет, они еще и калечат их, вбивая в шаблон, из которого не могут и не хотят вырваться.

— Ты хочешь сказать, что этот шаблон сделан кем-то до них?

— Не совсем так. Может показаться, что кто-то другой заставил этих людей стать такими. Нет. Ни государство, ни корпорации, ни мафия тут не при чем. Во всех этих организациях достаточно умных людей, которые понимают, что насильно удерживать природу человека в определенных рамках невыгодно. Даже трава пробивает асфальт, а что уж говорить о человеке. Все гораздо тоньше. И глобальней, что ли… Человек — существо сложное, а все сложное стремится к энтропии. К упрощению, к распаду на более простые частицы. Многие поддаются этому потоку. Валяются на диване, рыгают от пива в телевизор и считают, что у них все в порядке. Они сами забираются в шаблоны, в блоки, границы. Государство, корпорации только способствуют этому процессу. Немного подталкивают с помощью идеологической машины, немного поглаживают… И все. Это нормально для государства. Представь себе картину, когда телегу пытаются сделать из деталей, которые не подходят ни под какой стандарт, причудливо изогнуты в разных измерениях. Такая телега не то что не поедет, а вообще не будет построена. Также и государство, для его построения требуются стандартизированные детали и винтики. Только так государственная машина может функционировать. И это естественно, когда налажен аппарат для штамповки тех или иных винтиков, служащих Системе. Может быть, это даже хорошо и в определенных количествах необходимо. Но беда в том, что штамповка винтиков обретает настолько глобальный характер, что само наличие элементов, выпадающих из общей схемы, вызывает в обществе острый приступ кухонной ксенофобии. Это уже не поддерживание работы государства, а тотальная стандартизация. К шаблонному человеку проще подобрать ключик, проще заставить его сделать что-либо. Даже не подобрать, а выбрать, как коридорный в гостинице выбирает ключи из связки.

— Ты анархист.

— Наверное, так. Я не считаю государство высшей формой человеческого существования. Но это уже детали. Кстати, — Джамаль вдруг остановился. Мы немного не дошли до корпуса, где работали. — Ты не хочешь сделать ставку? Я могу подсказать выгодную позицию. Конечно, все уже заключено в сейф, но всегда есть возможность…

— Нет, нет, Джамаль, — замахала я руками. — Ставить против мнения своего руководителя — занятие неблагодарное по отношению к нему, а ставить за его мнение — такое же неблагодарное в отношении коллектива. Я, пожалуй, буду сохранять нейтралитет.

— Как хочешь, — пожал плечами Джамаль. — А что ты думаешь по поводу этого материала?

Он протянул мне маленький диск в мягком пакетике.

— Пока ничего, — сказала я. — Что это?

— Подборка статей. Сделай анализ и выясни, что это. Можешь задействовать всех оперативников, которые подчиняются нашему отделу.

— Но это же три человека, все остальные загружены по полной программе. Сам знаешь, сейчас время сбора урожая…

— Ну, — Джамаль хитро прищурился, — придумай что-нибудь. Ты же очень способная женщина. И он поднялся по лестнице в свой кабинет.

Вот тебе раз! Получается, что он совсем не случайно подсел сегодня к моему столику. Да… Вот они, особенности стратегического мышления. Ничего не делается просто так. Все подчинено одной цели.

Собственно, на диске, который мне передал Джамаль, была только одна статья. Правда, с многообещающим, в прямом смысле слова, названием:

“Уникальная система защиты от радиационного поражения сделает бесперспективным ядерное оружие массового поражения”.

Текст был построен по принципу action-story. Журналист подробно, но слегка занудно описывает, как его допустили в некую секретную лабораторию, как он проходил системы охраны, подписывал какие-то документы. Эту часть я постаралась опустить, вылавливая в мутной воде статьи крупицы смысла.

“…новая технология, “Малазо Мунгу”, позволяет создать абсолютную непроницаемость для всех видов радиации. Эта технология не является дорогостоящей и вполне по силам нашей стране. Такое заявление нам сделали ученые лаборатории.

— Проблема радиационного загрязнения, сильно раздутая в последнее время, — сказал нам руководитель проекта Сикх Гатхиа, — является для нашей лаборатории приоритетной. Оставим в стороне вопросы, связанные с паникой, охватывающей общество, едва речь заходит о ядерных отходах, гамма-излучении, радиации, атомных бомбах, электростанциях. Пусть этим занимаются социологи. Серьезным ученым и без того ясно, что все это, мягко говоря, несколько преувеличено. Мы работаем с радиацией много лет, плотно исследуем, в том числе и ее воздействие на человеческий организм. Так что мы знаем, что говорим. Но дело сейчас не в этом. Наконец мы можем похвастаться реальными успехами в области защиты от радиационного заражения. Материал не только защищает от проникающего излучения, но и не подвержен основным видам коррозии.

— То есть он почти вечен.

— Почти, — Сикх Гатхиа сдержанно улыбнулся.

— Скажите, какова область применения этого материала, технологии? Хотя это понятно сразу, но все же читателям будет интересен взгляд профессионала.

— В первую очередь, это атомные станции. Затем все, что так или иначе связано с радиацией. Реакторы, военная промышленность, исследовательские институты… Одним словом, везде, где излучение превышает естественный фон, может применяться “Малазо Мунгу”.

— А что вы скажете по поводу бесперспективности атомного оружия?

— Об этом говорить еще рано. Ведь материал проходит стадию лабораторных исследований. Поэтому о его конкретном применении, да еще в военных целях, пока упоминать не стоит.

— А если предположить, что…”

Потом журналист и завлаб долго и противно ласкали друг друга еще страницу.

В конце файла стояла приписка: “Количество публикаций, посвященных проблеме радиации и радиационного загрязнения, выросло за последние два месяца на 2 %. Из них положительных — 45 %. Разберись”.