Весёлое мореплавание Солнышкина - Коржиков Виталий Титович - Страница 22

— Нужно включить локатор! — крикнул Петькин. Его квадратный лоб побледнел от ужаса.

— У меня свой локатор! — ответил Плавали-Знаем. — Ничего страшного. — Он видел перед собой только высоко задранный нос парохода.

И тут Петькин не выдержал: он быстро потянул штурвал влево.

— Как? — повернулся к нему Плавали-Знаем. — Дай штурвал! — Он упрямо нагнул голову. Петькин отскочил в сторону.

— Моё дело — сторона! — только и успел крикнуть он.

Плавали-Знаем дёрнул штурвал вправо. Раздался удар, и Петькин вылетел в дверь. Плавали-Знаем сделал в воздухе сальто и повис на штурвале.

Судно влипло в берег.

— Полный назад! — заорал Плавали-Знаем.

Судно не двигалось.

— Полный вперёд! — крикнул он. Пароход дёрнулся, но застрял ещё больше. Высоко вверх торчал его героический нос, а корма сидела на мели. Через минуту схлынул туман. И рядом с пароходом показался посёлок. К судну со всех лап неслись с лаем барбосы, шавки, дворняги. Плавали-Знаем открыл глаза: из угла на него смотрела красно-синяя физиономия Петькина.

— Что теперь будет? — просипела физиономия.

— Плавали, — ответил бравый капитан, — знаем! Судить будут!

А за бортом радостно заливалась гостеприимная собачья свора.

ПОСЛЕДНЕЕ ПЕРО ИЗ ХВОСТА СТАРОГО ПОПУГАЯ

Через час Плавали-Знаем ходил по Таиной каюте с перевязанным глазом, подвязанной челюстью и повторял:

— Будут судить…

А попугай подхватывал:

— Плавали — знаем! — и важно задирал единственное перо из своего хвоста.

— А может, и не будут? — раздался вдруг в двери голос артельщика. — Начнётся к вечеру прилив, и выберемся!

— Начнётся прилив… — задумчиво повторил Плавали-Знаем. — Начнётся прилив, и мы выберемся! Только, — понизил он голос, — только нужно закрыть радиорубку, чтобы этот Перчиков не сообщил начальству. Немедленно закрыть радиорубку! Ты, Стёпа, становишься на пост у дверей, и никаких Перчиковых!

— И никаких Перчиковых!

— И может быть, судить не будут?

— Плавали — знаем! — подхватил попугай. — Судить будут! — И посадил капитану на фуражку громадное пятно.

— Что?! — сказал капитан.

— Судить будут! — крикнул попугай. Капитан перекосился от злости и так хватил попугая, что последнее перо из его драгоценного хвоста застряло в стенке. Попугай подскочил, ударил крыльями и вдруг произнёс давно забытую фразу:

— Загоню дурака, доведёт до милиции! Загоню дурака, доведёт до милиции!

«ВЫЛЕТАЮ НА ВЫРУЧКУ. КАПИТАН МОРЯКОВ»

Перчиков проснулся от лая, петушиного крика, хрюканья и выглянул из каюты. Судно сидело на мели.

«Надо сообщить в пароходство. Немедленно сообщить в пароходство», — решил он и побежал в рубку. Но у её дверей прохаживался артельщик с палкой в руке.

— Куда? — с усмешкой спросил он и расставил ноги, как полицейский.

— Пусти, — сказал Перчиков.

— Ха-ха, видали такого? А этого не хочешь? — И он постучал по ладони здоровой дубинкой.

— Всё понятно, — сказал Перчиков. — Понятно, они хотят скрыть это безобразие. — И он бросился искать Солнышкина.

Красный от волнения Солнышкин сам летел ему навстречу.

— Видал? — сказал Перчиков и показал на Стёпку. — Поднимай команду, собирай народ.

— Зачем? — удивился Солнышкин. — Зачем поднимать шум?

— Ну и ну! — возмутился Перчиков. — Значит, трусишь?..

— Да что ты!

У Солнышкина было такое замечательное предложение, что некогда было даже обижаться. Он потянул Перчикова за угол и стал что-то шептать ему.

— Идёт! Порядок! — хлопнул его по плечу Перчиков. — Я всегда думал, что ты настоящий человек, Солнышкин!

И они направились к камбузу, где Борщик, несмотря на панику, продолжал готовить обед. На второе у него было пюре с сардельками. Он собирался уже опустить длинную связку сарделек в кипяток, но тут к нему подскочили Солнышкин с Перчиковым и схватили за рук и.

— Стой! — закричали Они. — Не бросай! Дай нам десяток!

— Вот так так! А чем я буду кормить команду? — удивился Борщик.

— Так ведь для общего дела! — сказал Солнышкин.

— Ну ладно, для общего дела можно, — сказал Борщик. — Как-нибудь выкручусь. — И отсчитал им десяток сарделек.

Друзья, подпрыгивая, побежали на корму, туда, где отдыхали медведи.

А артельщик всё стоял на своём посту. Он чувствовал себя исполняющим очень важное дело. Вдруг до него донёсся крик Солнышкина:

— Перчиков, айда в артелку за сардельками! Вся команда жуёт. А мы что, стоять будем?!

Артельщик схватился за карман. Ключи были на месте. «Пугают, собаки. Не выйдет». Он стал успокаиваться, но вдруг прямо ему навстречу заковылял Миша-1. Из пасти у него торчала сарделька, а в лапе была вторая. Через минуту мимо него затопал Мишка-2 с целой гирляндой сарделек на шее. Артельщик заметался. И тут в конце коридора он увидел Солнышкина, который тоже весело жевал сардельку.

— Обжоры! Тунеядцы! — завыл артельщик и бросился со всех ног вниз.

И в тот же самый момент Перчиков влетел в рубку и уселся за аппарат.

«Внимание, внимание! — понеслось из-под ключа. — SOS! Пароход „Даёшь!“ находится на мели у острова Опасности. Срочно принимайте меры! Перехожу на приём!»

И тут же издалека, с берега, донеслось в ответ:

«Держитесь! Жив, здоров, вылетаю на выручку. Капитан Моряков».

СЧАСТЛИВЫЕ ПЕРЕМЕНЫ

— Беда, беда! — ворвался в каюту Плавали-Знаем артельщик. — Меня обманули. Перчиков сообщил в пароходство. К нам летит Моряков!

Плавали-Знаем в бешенстве вскочил с кресла:

— Команду на корму! Всех до единого! Я сам буду командовать действиями. — Он сбросил сапоги, скинул китель и выбежал на палубу.

Команда шумно толкалась, ничего не понимая.

— За мной! — приказал Плавали-Знаем и прыгнул с кормы на землю. Из-под его ног с хрюканьем выскочил поросёнок. — За мной! — повторил Плавали-Знаем. — Налегай! — И упёрся плечом в корму.

— Охота была! Видал я это дело в белых тапочках, — сказал сверху Федькин. Но тут появился Челкашкин.

— Ничего не поделаешь, — сказал он. — Судно нужно спасать. — И полез в воду. Вокруг сразу запахло медикаментами.

Скоро вся команда навалилась на корму и пыхтела так, что вокруг поднимался ветер.

— Без толку! — ворчал Бурун. — Подождём прилива!

— Я вам подожду! — скрипел зубами Плавали-Знаем.

Ему хотелось во что бы то ни стало сняться с мели до появления Морякова. Но тут в синем небе что-то застрекотало, и все увидели прямо над собой большой вертолёт. Дверь его распахнулась, по трапу стал быстро спускаться Моряков, а за ним три молодых штурмана.

— Боцман! Перчиков! Петькин! Дорогие мои, да что с вами стряслось? — бросился к корме Моряков. — Ай-яй-яй! — И он закачал головой: — Кто это вас загнал в воду?

Тут из-под кормы выбрался Плавали-Знаем, весь в морской траве и в тине.

— А-а-а, это вы здесь руководите действиями? — грустно сказал Моряков. — Так вот: вас отзывают немедленно в пароходство.

Плавали-Знаем взобрался наверх и заковылял в каюту.

— Теперь по местам! За работу, ребята! — скомандовал Моряков.

Все полезли на палубу. Волны стали подкатывать к судну. «Даёшь!» покачнулся, и из-под его кормы с лаем разбежались собаки. На берег с квохтаньем полетела курица, и на палубе осталось одно беленькое яичко, которое она успела снести. Его тут же подобрал Бо рщик. В это время на палубу вышел Плавали-Знаем. В сапогах, в капитанской фуражке, он полез по трапу на вертолёт. На руке у него болталась клетка, в которой сидел попугай и при каждом толчке кричал: