Похищенная - Стивенс Чеви - Страница 62

Гари выдвинул стул из-за стола с телефоном и развернул его в мою сторону. Он сидел, наклонившись вперед, уперев локти в колени и положив подбородок на кулаки.

— Так что же случилось?

— Все это дерьмо… оно сводит меня с ума. Вы должны найти парня, который напал на меня, Гари. Я не знаю, кто это сделал, и от этого у меня начинает ехать крыша — я сомневаюсь во всех. Я уже начала задумываться, не могли ли это быть Кристина с Люком, и все из-за каких-то сплетен, которые слышала моя мама. Как вам такое?

— А что слышала ваша мама?

— Они не делали этого, Гари! Мама слышала какие-то разговоры насчет того проекта на побережье, который должна была получить я, и еще о том, что они проводили много времени вместе, когда я пропала. Похоже, у них также были финансовые трудности… Но весь этот бред не имеет значения. Сама я считаю, что все это постепенно сводит меня с ума.

Гари встал и прошелся по комнате, задумчиво потирая рукой подбородок.

— А что там произошло с этим проектом?

Я подробно изложила ему ситуацию, а в конце добавила:

— Кристина не поступила бы так со мной, Гари.

— Если вы хотите, чтобы я нашел того, кто за это в ответе, я должен рассмотреть все возможные сценарии.

— Ну, это не тот случай.

— Насколько прочен ее брак?

— Думаю, у них все хорошо… Она мало что рассказывала мне, но это, наверное, просто из-за того, что мне пришлось столько пережить.

— И ее часто видели в ресторане с Люком?

— Да, но они с ним никогда не были вместе, они встречались просто потому, что пытались найти меня.

Гари продолжал расхаживать по комнате.

— Кстати, а что вы делаете в Игл Глен? — спросила я. — Вы что, по-прежнему продолжаете показывать здесь фоторобот?

— Я приехал сюда только вчера вечером и поговорил с ночной сменой персонала. Завтра я встречусь с дневной сменой.

— Вы хотите узнать что-то еще об этом парне? Его на самом деле звали Дэвидом? Вы обещали, что расскажите мне все, как только к вам попадет его дело, но так и не позвонили.

— Завтра мне по факсу пришлют информацию из другого отдела. Это пока все, что я могу вам сказать.

— Ненавижу, когда вы начинаете говорить этим казенным полицейским языком! Я с вами играю в открытую и, по крайней мере, рассчитываю на это же.

Вино в сочетании с упадочным душевным состоянием сломало во мне последние остатки самоконтроля, и я разразилась слезами.

Опустив голову и пряча лицо, я поднялась с кровати и пошла к выходу, но когда я проходила мимо, Гари взял меня за руку и развернул к себе. Я оттолкнула его свободной рукой, но он не сдвинулся с места. Слезы продолжали литься по моим щекам.

— Пустите меня, Гари.

— Не раньше, чем вы успокоитесь.

Я ударила его в грудь, быстро и резко.

— Да идите вы знаете куда, Гари! Я уже по горло сыта всем этим дерьмом. Вы, полицейские, ни хрена не сделали за все время, пока меня держали взаперти, а теперь продолжаете увиливать от ответа. Меня насиловали практически каждую долбаную ночь, а вы не можете назвать мне его имя? Неужели вы ничего не понимаете? Дело не только в том, что мне поломали жизнь, — теперь мне еще нужно думать о том, что человек, которого я знаю, хотел, чтобы она была сломана. И вы стоите тут и рассказываете мне, что я не имею права ничего знать о том, кто это сделал!?

На этот раз я ударила его в плечо. Он не шевельнулся. Я снова стукнула его.

Он схватил меня за запястье.

— Прекратите это!

Я сверкнула на него глазами.

— А вы прекратите строить из себя придурка!

— Я рассказываю вам все, что можно сообщить, чтобы не навредить расследованию.

— Значит, вот что это для вас? Просто очередное расследование?

Теперь уже он разозлился.

— А вы знаете, сколько людей пропадает каждый год? Сколько детей? И большинство из них так и не находится. Моя старшая сестра пропала, когда я был совсем мальчишкой, и с тех пор мы ее больше не видели. Поэтому я и пошел работать в органы правопорядка — я не хотел, чтобы кто-то еще пережил то, что вынесла моя семья. — Он отпустил мои руки. — А из-за этого расследования распался мой брак.

— Я не знала, что вы были…

— Кое-какие проблемы у нас были еще до вашего похищения, но мы старались их уладить. Поэтому я и попросил, чтобы меня перевели сюда с материка. Но вскоре после моего появления здесь похитили вас, и я много часов провел за расследованием этого дела. Она ушла от меня за месяц до того, как вы вернулись домой. — Он грустно усмехнулся. — Она сказала, что я настолько увлечен поиском других людей, что не вижу тех, кто находится у меня прямо перед глазами.

— Простите меня, Гари, простите за все. Я понимаю, что вела себя как последняя сволочь. На меня сейчас столько навалилось. Я уже не знаю, кому верить. Кто-то хочет моей смерти, и…

Голос мой дрогнул, и я расплакалась.

Гари сделал шаг вперед и обнял меня. Мое лицо оказалось на уровне его груди, его подбородок упирался мне в макушку. Я щекой почувствовала, как дрогнула его грудь, когда он сказал:

— Никто больше не причинит вам зла, Энни. Я не допущу этого.

Я оторвалась от Гари и посмотрела на него снизу вверх. У него были темные глаза, и его рука на спине обжигала меня через майку. Мне хотелось окунуться в энергию, исходившую от его тела, хотелось впитать в себя его силу и взять ее с собой. Взгляды наши встретились.

Встав на цыпочки, я прижалась губами к его губам. Какое-то мгновение он не реагировал, а потом пробормотал:

— Вот черт…

С Люком все было сладко, нежно, чувственно, но никогда не было страсти. С Гари мы целовались в тихом исступлении. Подхватив меня обеими руками под ягодицы, он приподнял меня и положил на кровать. Когда он склонился надо мной, упершись руками по обе стороны от моей головы, перед моими глазами возник Выродок, и я остолбенела. Гари испытующе посмотрел на меня и попытался отодвинуться, но тут я потянула его на кровать рядом с собой, заставила лечь на спину, забралась на него и вцепилась в подушку по обе стороны от его головы. Несколько секунд мы лежали так. Я ощущала каждый сантиметр его тела, а сердце гулко стучало в груди. Его крепкие руки поддерживали меня, а ноги были напряжены, словно он готовился сбросить меня.

Прижавшись к нему щекой, я шепнула:

— Я должна… быть под контролем. Это единственный способ, каким я могу…

Расслабившись, он обхватил мое лицо ладонями и повернул к себе, чтобы я посмотрела ему в глаза. Большим пальцем он погладил меня по скуле и усталым, но нежным голосом сказал:

— Ты уверена, что на самом деле хочешь этого, Энни? Если ты действительно готова зайти так далеко, то я только рад.

От накатившего страха тело мое содрогнулось, но я потерлась о его руку и тихонько укусила подушечку его большого пальца. Потом я наклонилась, так что мои волосы накрыли нас обоих, и прижалась к нему губами.

Но когда он начал отвечать на мои поцелуи и я почувствовала его у себя между ног, во мне снова поднялась паника и я замерла. Он сразу заметил перемену и хотел что-то сказать, но я отвела его руки и, покраснев от унижения, пробормотала:

— Ты не должен прикасаться ко мне… И не должен двигаться.

Я не была уверена, что он поймет меня, но губы его расслабились, и когда я снова прижалась к его рту, он мне не ответил. Я целовала его губы, покусывала, тянула. Пробравшись к нему в рот, я ласкала и посасывала его язык, пока он не застонал.

Потом мы разделись, и я целовала ему грудь, мягко щекоча его волосами, пока его соски не затвердели, а тело не покрылось гусиной кожей. Оставаясь сверху и глядя ему в глаза, я подвела его руку к своей груди, погладила ею вокруг сосков, провела по животу и, все больше успокаиваясь, сунула ее себе между ног. Я ласкала себя его рукой, и это была первая рука, которая прикасалась ко мне после Выродка. Мое тело начало откликаться волной наслаждения, но я еще не была готова поддаться этому и снова переложила его ладонь себе на грудь. Я опять поцеловала его, подцепила пальцами ног его трусы и стянула их вниз. Потом, продолжая целовать его, сняла свои трусики и отшвырнула их в сторону.