Постарайся простить - Мартон Сандра - Страница 14

Черт бы все побрал! И Ник, притянув Алессию к себе, поцеловал.

Она без промедления обняла его за шею и приникла всем телом. Принцесса пахла солнцем, землей и виноградом, а губы имели свежий, сладкий вкус абсолютной невинности. Невозможной невинности!

Сначала они оба продолжали стоять на коленях. Потом Ник уложил Алессию прямо на землю, лег сверху и, взяв ее лицо в ладони, поцеловал снова, на этот раз куда глубже, сильнее. Кровь застучала у него в висках, когда он почувствовал, как совсем рядом с его сердцем гулко колотится ее сердце.

— Николо! — услышал Ник шепот.

Его имя было произнесено так нежно, так покорно, что он не выдержав застонал, забыв обо всем на свете, кроме этой женщины, этого мгновения и нестерпимого желания обладать ею.

Ник приник губами к шее принцессы и ощутил неистовое биение пульса в ямке у ее основания. Каждая мышца его тела закаменела от напряжения, растущее возбуждение стало болезненным.

Его губы вернулись к ее губам, пробовали их на вкус. Дразнили. Искушали. Когда Алессия впустила его язык во влажные глубины своего рта, Ник снова застонал. Она тоже издавала разные по тональности звуки — стоны, вздохи, шепот. Но вот принцесса изогнулась под ним, потом вцепилась руками в его плечи и крепко обхватила его бедра ногами… Ник торопливо распахнул ее куртку, задрал футболку и увидел, что она без бюстгальтера. Ее напряженные груди как будто ждали ласки его губ и рук; и когда он легонько прикусил ее сосок зубами, Алессия вскрикнула и запрокинула голову назад. Ник с удивлением и радостью понял, что она достигла оргазма. Господи! Всего лишь от прикосновения к соскам!

— Николо! — Голос Алессии прервался.

Ник почувствовал ее руку на молнии своих джинсов. По его телу прошла дрожь, и он на мгновение закрыл глаза. Но потом пересилил себя, отвел руку принцессы от взрывоопасного места и, взяв ее другую руку в свою, прижал к своей груди.

— Нет! — запальчиво зашептала Алессия. — Нет! Не останавливайся! — А потом по-итальянски: — Пожалуйста! Я хочу… Я хочу…

Ник поцелуем остановил поток ее признаний. Он сам не понимал, как у него хватило на это сил. Ведь больше всего ему хотелось войти глубоко в ее плоть…

Но только не здесь.

Ему виделась красивая комната с высоким потолком. Виделось, как медленно он раздевает принцессу, настолько медленно, насколько хватает его силы воли. Как несет ее на руках в постель, застланную шелковым бельем цвета слоновой кости. Как укладывает ее и золотистые волосы рассыпаются на подушках.

Ник вслух рисовал эту картину и видел, как затуманиваются желанием глаза Алессии.

— Сегодня ночью, — прерывисто выдохнула она, и Ник улыбнулся.

— Да, моя дорогая. Сегодня ночью.

— Но не здесь, не на вилле…

— Да, принцесса. — Он нежно поцеловал Алессию. — Я найду место. Нам будет хорошо. Обещаю.

Ник поднялся на ноги и протянул ей руку. Алессия приняла ее, и через мгновение уже стояла рядом с ним.

— Мы поедем во Флоренцию. Прямо сейчас…

Она покачала головой.

— Мы забыли, Николо. Ужин.

— Черт с ним! — Но одного взгляда на лицо принцессы оказалось достаточно, чтобы понять, что ничего не выйдет. — Его нельзя отменить?

— Я сама его организовала. Составила список гостей…

Ник успокоил ее поцелуем.

— Раз надо, значит, надо. — Он поднес к губам ее руку и нежно поцеловал. — Отложим ненадолго, дорогая.

А затем притянул Алессию к себе, обхватив за ягодицы, и она тихо ахнула, ощутив силу его возбуждения.

К тому времени, как они разомкнули объятия, Нику показалось, что еще немного, и он превратится в столб пламени.

Глава 8

Алессия присутствовала на бесконечном множестве вечеринок, обедов, ужинов. Вначале как дочь могущественного флорентийского принца, а в последнее время как представитель преуспевающей фирмы по связям с общественностью. И никогда не нервничала.

Этим же вечером она не просто нервничала. Алессия сегодня была вся как на иголках.

Одетая и полностью готовая к ужину уже за час до его начала, она сидела в своей комнате не отрывая взгляда от часов. Минутная стрелка еле ползла по циферблату, и Алессия не выдержав спустилась вниз.

Гостиная была залита светом от дюжины великолепных люстр, фужеры для шампанского и бокалы для вина, принадлежавшие их семье уже почти два столетия, выстроились на буфете рядом с бутылками дорогого шампанского и винтажного вина Brunello di Montalcino.

Стол, накрытый на двенадцать персон, был подлинным шедевром сервировки. Старинный серебряный канделябр в центре, вазы с цветами, фарфор прапрапрабабушки принцессы и серебряные столовые приборы восемнадцатого века… Все было в полном порядке. Алессия подвинула тарелку здесь, подравняла вилку там, но, по правде говоря, делать ей было нечего. Разве что признать, что ее нервозность не имеет никакого отношения к предстоящему ужину и связана исключительно с Николо Орсини.

Она не видела его уже несколько часов.

На виллу они вернулись в полном молчании. Алессия не знала, что думать, чего ждать, и чувствовала себя полностью обескураженной.

«Что я творю?» — Алессия в сотый раз задавала себе этот вопрос.

Как она, разумная, рассудительная женщина, могла настолько увлечься мужчиной, которого совсем не знает и знать не хочет? Да, Николо Орсини носил хорошие костюмы и говорил умные вещи, но это не меняло того, кем он был.

Или в кого превращалась она в его объятиях.

Там, на винограднике, была не она. Там была женщина, полностью забывшая о достоинстве и морали. О благопристойности. Та женщина целовала Николо с дикой страстью и молила его — господи боже! — обладать ею…

Все эти мысли вихрем крутились в голове Алессии, пока они ехали обратно на виллу. По возвращении Николо повел себя как истинный джентльмен. Он помог ей выйти из машины, поднес ее руку к губам и поцеловал, а потом они разошлись по своим комнатам. И с того момента Алессия его не видела, хотя, честно говоря, ожидала совсем другого. Ожидала, что вопреки их договоренности не заниматься сексом на вилле он позовет ее к себе или же пойдет вслед за ней.

В течение нескольких часов при звуке шагов в коридоре ее сердце начинало учащенно биться. Она ждала, она надеялась, что он придет и завершит начатое днем на винограднике.

Каминные часы с тихим тиканьем отсчитывали минуты. Скоро спустится Николо. Он придет вовремя… Алессия уже поняла, что он чтит неписаные законы бизнеса, а это был деловой ужин.

Когда он придет, она скажет ему, что произошедшее днем было ошибкой.

Ее платье — еще одна ошибка. Как она могла позволить своей подруге Джине убедить ее надеть его? Да, оно было очень красивым. Самым красивым из всех, которые ее подруга и дизайнер одежды когда-либо создавала.

Но оно было абсолютно неуместным этим вечером.

На прошлой неделе, когда Алессия рассказала подруге о предстоящем ужине в честь американского инвестора, приезд которого очень важен для ее отца, Джина немедленно вдохновилась. Она подошла к вешалке с одеждой и сняла с плечиков платье.

— У меня есть для тебя подходящий наряд. Возьми вот это.

Под «этим» подразумевалась прямая золотистая «колонна», украшенная мелкими прозрачными пайетками.

Платье сидело на ней великолепно. Оно было очень простым — с открытой спиной и завязками на шее, но вырез… до самой поясницы, а разрез на боку при каждом шаге оголял ногу до бедра.

Алессия рассмеялась:

— Моя задача состоит в том, чтобы убедить американца дать отцу денег, а не соблазнить его.

— Ты сразишь инвестора наповал, и он согласится на что угодно. Твой титул, вилла и это платье заставят его пасть к твоим ногам.

Это было бы неплохо, подумала тогда Алессия и взяла платье. И золотистые босоножки на высоченных шпильках тоже.

— Добрый вечер, принцесса.

Алессия резко обернулась на звук этого низкого, чуть хрипловатого голоса, и ее сердце едва не выпрыгнуло из груди.

— Николо, — произнесла она и поняла, что все ее намерения пошли прахом.