Верховные судороги - Бакли Кристофер Тэйлор - Страница 56

— Да, — подтвердил Форкморган, — бывает.

— Да. Бывает. Да, — залопотал Декстер. — А она, сами понимаете, латинянка…

Форкморган вопросительно приподнял бровь.

— Эмоции, понимаете? Сплошные эмоции. Говорливость.

Форкморган кивнул:

— Да, им порою недостает нашей англосаксонской сдержанности и благовоспитанности.

Декстер нахмурился.

— Ну, что-то вроде этого, — неуверенно произнес он. — Я ей все объяснил, сказал: «Послушай, Рамона, ради всего святого… сейчас не время говорить об этом. Давай продвигаться постепенно, шаг за шагом, идет?» А что я должен был сделать — объявить посреди разбирательства в Верховном суде, что бросаю Терри?

— И как она отреагировала на ваши доводы?

— Взбеленилась, понесла какую-то херню. Пригрозила, что обратится в газеты. — Декстер покачал головой, словно жалуясь на несправедливое обхождение. — Тогда-то она и сказала, что у нее все записано на пленку.

Глаза Благгера Форкморгана округлились.

— А у нее действительноимеется запись?

— Я не знаю, — ответил Декстер. — Господи боже, это же произошло, ну, в самый разгар кампании.

— Да, — сказал Форкморган. — Я понимаю, голова у вас была занята… другим. Хорошо, давайте выясним, существует ли эта запись на самом деле.

И он сделал в блокноте пометку.

— Теперь о вашей жене. Какие отношения сложились между вами к настоящему времени?

Декстер снова вздохнул — вздохом мужчины, размышляющего о женском коварстве.

— Терри? Ну, онатоже взбеленилась. С другой стороны, она все же не jalapeno [104] вроде Рамоны. Беленится, конечно, но способности мыслить логично не теряет. И понимает, что сейчас не время хвататься за руль нашего автобуса и направлять его в пропасть.

— Вы сказали ей, что несобираетесь разводиться и вступать в брак с мисс Альвилар?

— Сказал, и совершенно недвусмысленно.

— Припомните, пожалуйста, в каких именно выражениях.

— Я сказал ей: «Об этом не беспокойся. Нам следует держаться друг за друга. Команда Митчелла. Команда Митчелла».

Форкморган покивал:

— Дала ли она вам основания для уверенности в том, что действительно состоит в «команде Митчелла»?

Декстер пожал плечами:

— Ну, при последнем нашем разговоре она немного разнервничалась, понимаете? Однако ей хочется стать первой леди, так что она вряд ли станет совать мне палки в колеса.

— Да, — согласился Форкморган. — Этим, скорее, будет заниматься мисс Альвилар.

— Я вот думаю, — сказал Декстер, и в голосе его вдруг явственно проступили интонации прожженного политикана, — может, предложить Рамоне место посла? В какой-нибудь теплой стране, где все говорят по-испански. Там она стала бы героиней. Королевой. Латиносам понравилось, как она не согласилась со мной насчет минирования границы…

Форкморган покачал головой:

— Нет, думаю, пока что с мисс Альвилар хватит и тех обещаний, которые она уже от вас получила. Не говоря уж о том, что это незаконно.

— Я же не утверждаю,что такое решение идеально, — фыркнул Декстер.

Глава 29

— О боже, боже, боже… боже, — с мрачным надрывом проскандировал Криспус, когда Пеппер пересказала ему все, что узнала от агента Лодато. — Ну почему вы решили, что эти пятьдесят пять галлонов извивающихся червей следует вывалить именно на мою голову?

— А кому еще я могла об этом рассказать? — удивилась Пеппер.

— Кому еще? Кому еще? Да хоть вашему милому дружку, например. Председателю Верховного суда. Кто, как не он, призвал эти громы на нашу голову? Вот ему и расскажите. Я-то тут при чем? Нет уж, у-воль-те.

— Ему я рассказать не могу.

— Это почему же?

— Потому что он способен что-нибудь сделать,понимаете? Что-нибудь… неразумное.

— Между тем как я всего лишь схвачусь за голову и зарыдаю?

— Прошу вас, Криспи, помогите мне выпутаться из этой истории. Как я должна поступить?

— Ну, я бы на вашем месте никогда больше не прикасался к кнопке «Send».

— Большое спасибо. Очень дельный совет.

— Да не дергайтесь вы так. — Криспус поморщился, постучал пальцами по гладкой поверхности своего письменного стола. — Давайте подумаем — как поступил бы на вашем месте Хаммурапи?

— Поотрубал бы всем головы — и дело с концом. Вы мне это советуете?

— Назовем это запасным вариантом.

Теперь во взгляде его читалась, так, во всяком случае, решила Пеппер, смесь сожаления и упрека. И она вдруг вспомнила — впервые — о том, как Майк Харо неловко переминался в ее кабинете с ноги на ногу, как он попытался, без особой надежды на успех, пригласить ее в свой винный погреб. А следом явилась непрошеная мысль: какими бы дарованиями ты ни обладала, умение обращаться с мужчинами к числу их не принадлежит. В конце концов, разве не приняла ты брачное предложение, побудительной причиной которого была всего-навсего премьера телевизионного шоу? Пеппер смотрела на Криспуса и думала: что, и ты туда же? Между тем он что-то говорил ей:

— …И, как мне представляется, сейчас самое время спросить у вас, так ли уж разумно вы поступили, запрыгнув в спальный мешок нашего шефа?

— Я не «запрыгивала» в его «спальный мешок». Хотя «разумным» мое поведение тоже не назовешь, согласна. Видите ли, Криспи, такие вещи просто-напросто случаются. Сами собой.

— «Такие вещи просто-напросто случаются» — это, возможно, удачнейшая из интеллектуальных и философских уверток, до которых человечество додумалось за время, прошедшее с тех пор, как Понтий Пилат умыл руки, — сообщил Криспус.

— И вполне практичная, признайте.

— О-хо-хо-хо-хо.

— А это что такое?

— Скорбное стенание. Такое тоже порой случается. Ну ладно, — вздохнул он, — этот Рубикон мы, я думаю, перешли. А заодно в него и пописали.

— Принято.

— Как, скорее всего, поступил бы наш шеф, получив эту информацию? Даже если забыть о вашем умении обращаться с компьютером, она, вообще-то говоря, представляет брата Харо в весьма невыгодном для него свете. А с другой стороны, совершая это деяние, он находился под вполне понятным впечатлением вашей надменной рекомендации поцеловать вас в заднее место, которая, несомненно, не окупала его стараний оправдать ваше достойное — если позволите — всяческого сожаления голосование по «Суэйлу».

— Знаете, мне на это в высшей степени наплевать. Я понимаю, почему он так разозлился. По моим представлениям, строчить друг на друга доносы судьям не к лицу, однако понять его я могу. Ну да и бог с ним. Вопрос в другом — что мне делать теперь? Если шеф узнает о том, что выяснило ФБР, он взорвется почище ядерной бомбы. Деклан к таким штучкам относится очень серьезно. В том, что касается этики, он зануда, каких мало.

Криспус, поразмыслив, сказал:

— Насколько я понимаю, шеф первым делом обрушится на брата Харо. — Он взял со стола обличительный документ, помахал им перед собой. — Признаться, я с превеликим удовольствием послушал бы, как брат Харо объясняет свой поступок. Правда, он настолько умен, что какое-нибудь объяснение всенепременно придумает. Ну, хорошо, вы показываете эти бумажки шефу, он взвивается, что твой вертолет, к потолку, прошибает его, берет нашего последнего самурая за грудки, — и все это происходит, пока к нашей станции приближается тяжело груженный состав. — Криспус многозначительно взглянул на Пеппер. — Вам следует спросить себя: будет ли это тем, как выражается ваш мистер Шекспир, высоким воздаяньем, которого все мы столь жаждем?

Некоторое время Пеппер молча смотрела на него. Потом взяла два листка, аккуратно сложила их, разорвала в мелкие клочья и бросила в мусорную корзину.

— На какой-то миг, — сказал Криспус, — мне показалось, что вы собираетесь поупражняться в искусстве оригами.

— Заткнитесь, ладно? — ответила уже направившаяся к двери его кабинета Пеппер.

— С тех пор как вы здесь появились, — продолжал он, — одно событие следует за другим. Создается впечатление, что на наш маленький храм правосудия снисходит и укореняется в самом его основании некая чужеродная энергия. Скажите, вы, случаем, не ведьма? Не суккуб, посланный Сатаной, чтобы приблизить скончание времен?