Ты (СИ) - Инош Алана - Страница 20

                   — Может, на банкет я ещё успею, — повторила я, ободренная её поддержкой.

                   Отец махнул рукой.

                   — А, да как хотите... — И добавил упрямо: — Если не поедешь сейчас с нами, можешь не утруждаться приходить на банкет.

                   — Как скажешь, — пожала я плечами.

                   Я села в машину к Александре. На душе у меня выли волки... Так погано мне давно не было. Щёки горели, будто их отхлестали чьи-то злые и жёсткие ладони, а пальцы заледенели и дрожали. Хотелось разреветься, но слёзы высохли на раскалённом от горечи сердце. Я безуспешно тёрла уголки глаз в надежде хотя бы на пару солёных капель.

                   — Тяжело тебе с таким папой, — проговорила между тем Александра. — Упёртый он... Непробиваемый.

                   — Уж какой есть, — буркнула я. И вздохнула: — Такого Бог дал...

                   В глазах твоей сестры уже растаяли серые льдинки, и её взгляд, обращённый на меня, снова согрелся.

                   — Ты умничка. Всё правильно сделала.

                   Солнце светило невыносимо ярко, так что я пожалела, что не надела тёмных очков... Хм, тогда бы я стала похожа на тебя.

                   Входя в зал суда, я пошатнулась: пол поплыл из-под ног. Но Александра была рядом, её рука аккуратно и крепко подхватила меня под локоть.

                   — Тихонько... Не волнуйся.

                   Народу было немного: только семья Риты и семья убитого парня, да ещё Лариса с Олей пришли поддержать подругу и участницу их теперь уже распавшегося трио. Риту ввели под конвоем и усадили на скамью, огороженную решёткой. Она была ещё в своей обычной одежде, и от приговора зависело, останется ли она в своём или же ей скоро выдадут казённое...

                   Наши взгляды встретились, и... Рита улыбнулась. Я пришла поддержать её, но получалось так, что это она подбадривала меня. А я чувствовала себя так, будто это мне должны были вынести приговор, а не Рите.

                   Родные убитого смотрели на Риту, и в их взглядах читалось пожелание ей самого большого срока, какой только был возможен. Полная женщина с квадратной фигурой и светлыми седеющими волосами — видимо, его мать — всё время щурилась и прикладывала платочек к припухшим векам.

                   Мама Риты, маленькая и коротко подстриженная, держалась непроницаемо. Её глаза за стёклами очков смотрели сосредоточенно и строго. Отец, лысеющий и весь какой-то мятый, выглядел словно с похмелья. Он даже не побрился сегодня — так и пришёл с покрытым седой щетиной подбородком.

                   Судья была женщиной — грузной, одышливой, с глубоким грудным голосом. В своей чёрной мантии с широкими плечами она напоминала уличную тумбу для афиш. Её монотонное, скучное бубнение доносилось до меня, будто сквозь глухую пелену:

                   — ...приговаривается к двум годам лишения свободы с отбыванием срока в колонии общего режима.

                   Больше я ничего не слышала. Все звуки в моих ушах слились в это монотонное "бу-бу-бу", а тело растворялось в этом невыносимо тошнотворном звуке.

                   К реальности меня вернул холодный аромат туалетной воды Александры — как нить Ариадны, вытянул меня в яркий весенний день, к солнцу и небу. Её плечо, шляпа, серебро седины на стриженом виске... Кажется, она несла меня на руках к машине, а рядом по ступенькам спускалась адвокат Риты, Елена Сергеевна — шикарная женщина в светло-бежевом пальто. Один рыжевато-каштановый плащ волос чего стоил... А глаза — голубой огонь. Александра, кажется, говорила, что она — её хорошая приятельница. Я бы не удивилась, впрочем, если бы они оказались больше чем просто подругами.

                   — Ну вот, выдумала ещё — в обмороки падать, — укоряла она, пока Александра усаживала меня в машину. — Риту напугала и расстроила... Неужели нельзя было без этого обойтись?

                   — Лен, ну ладно тебе, — мягко защитила меня Александра. — Ты же понимаешь, что она это не нарочно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

                   Сердце сжалось озябшим комочком. Расстроила Риту... Наверно, она хотела броситься ко мне, но её не пустил конвой.

                   Александра достала из аптечки нашатырь, дала мне понюхать. Весенний воздух привёл меня в чувство, но слабость ещё не хотела отступать.

                   — Так, ну, куда тебя везти? — спросила Александра. — Домой, наверно? Тебе сейчас надо бы отлежаться.

                   Меньше всего на свете я сейчас хотела оставаться одна. Нет, нет, только не это. Я просто сойду с ума, разобью голову о стену. Мне отчаянно хотелось прильнуть к тебе, но ты была сегодня на работе. И твоей сестре, как оказалось, тоже приходилось вернуться к делам.

                   — Лёсик, малыш, я б с тобой посидела, но сегодня, как назло, дел дофига... Еле выкроила время, чтоб на суд тебя свозить. — Её тёплые ладони осторожно коснулись моих холодных щёк. — Давай как-нибудь... держись, а? Ну, не раскисай. Блин... Лен, ну что мне делать-то? Я не могу её в таком состоянии оставить.

                   Я попыталась взять себя в руки. В самом деле, ведь твоя сестра — очень занятой человек, мы и так по максимуму воспользовались и её временем, и связями, и деньгами... наверное. Мне не хотелось, чтобы она беспокоилась из-за меня. Из-за моей дурацкой слабости.

                   — Всё нормально, — глухо прозвучал мой голос — тихий, неузнаваемый. — Я буду в порядке.

                   Конечно, я не могла быть ни в каком порядке, но я должна была успокоить Александру. Я обняла её и прошептала:

                   — Спасибо вам большое... Не знаю, как вас благодарить за всё, что вы сделали.

                   Глаза Александры тепло заискрились улыбкой.

                   — А я знаю, как, — сказала она. — Переходи уже наконец на "ты". И зови меня просто Саша.

                   Меня отвезли домой. Александра уехала на работу, а великолепная Елена Сергеевна около часа побыла со мной. Каблуки её чёрных лакированных сапог постукивали по полу кухни, когда она заваривала чай. Я хотела сделать это сама — всё-таки, она была гостьей, но Елена Сергеевна отмахнулась:

                   — Да сиди ты.

                   Я млела в волнах свежего аромата её духов, ненавязчивого и элегантного. Не только профессионал, каких поискать, но ещё и красавица. Пусть ей и не удалось полностью выцарапать Риту из когтей правосудия, но, по крайней мере, она уберегла её от дикого и абсурдного произвола — пятнадцати лет за убийство при самозащите.

                   — Ересь, конечно, полнейшая, — сказала она, потягивая несладкий чай маленькими глоточками. — Но, к сожалению, у нас такое возможно.

                   Конечно, Елена Сергеевна тоже была занятым человеком, и я неизбежно осталась дома одна. Впрочем, вскоре позвонила Александра:

                   — Ну, как ты там?

                   Моё сердце невольно согрелось от такой заботы. Всё-таки повезло тебе с сестрой. Хотела б я такую же... Но у меня был только брат — в очках, с круглым пузцом и женой-наседкой, готовящей вкусные обеды. С понедельника по пятницу, а также иногда и по субботам он протирал штаны на работе, вечером приходил домой, сытно кушал и — за компьютер либо к телевизору. Время от времени его донимал отпрыск: "Папа, ну поиграй со мной!", а его половина пекла пирожки и смотрела сериалы. Вот такая царила у моего брата семейная идиллия, в которой он был, судя по лоснящейся круглой физиономии, вполне счастлив и доволен. Звонил раз в месяц: "Привет-пока". Иногда консультировал меня по компьютерным вопросам и ставил мне антивирус.

                   Счастья примерно по такому же сценарию желали и мне. Но вместо того чтобы выйти замуж, нарожать детей и растолстеть, я осмелилась полюбить тебя.