Подруга волка - Андерсон Кэтрин - Страница 55

Уже выходя из лавки, Джейк заметил мятные леденцы и взял четыре штуки. Он представил себе, как Индиго, спрятавшись между домами, начинает жадно обсасывать сладкую палочку и как ей вдруг становится стыдно за свой поступок. Теперь у нее будет сколько угодно леденцов, так что, неровен час, сладкая патока польется у нее из ушей. Может быть тогда у Индиго наконец появится аппетит. Последнее время она с трудом заставляла себя есть. И Джейк начал уже не на шутку волноваться.

Когда он вернулся домой, его встретила зловещая тишина. В спальне Джейк увидел четки Индиго, которые валялись на смятом покрывале. Джейк понял, что она стояла на коленях и читала молитвы. Покрывало было мокрым — от слез.

Если б Джейк не заметил четок, он бы подумал, что кто-то ворвался в дом, и Индиго вынуждена была убежать. Но по всему было видно, что она просто плакала. Скорее всего, Индиго решила поискать более укромное место, чтобы там порыдать всласть. Обычно она уединялась на сеновале. Туда Джейк и направился. Но Индиго там не было. Затем он постучал в заднюю дверь, — никого.

Джейк стоял на заднем дворе и смотрел в сторону леса. Не может быть, чтобы она ослушалась приказа. И все же его не покидало ощущение, что Индиго ушла в лес. Если она решилась на это, значит, у нее была действительно веская причина.

16

Что-то подсказывало ему, что нужно идти по тропинке, ведущей к могиле Лобо. Выйдя на поляну, он увидел Индиго, которая сидела у могильного холмика, обхватив руками лодыжки и уткнувшись головой в колени. Вся ее поза говорила о том, что она плачет.

Хотя Джейк и запретил ей ходить в лес одной, сейчас он чувствовал, что не может на нее сердиться. Остановившись в тени деревьев, он молча наблюдал за ней. За последние несколько дней она очень похудела. Ее кожанка висела на ней, как на вешалке. Джейк прислонился спиной к сосне.

Пять дней подряд она врала ему, трижды в день? Это означало лишь то, что столько же раз она испытывала страх. Ничего хорошего в этом не было, и Джейк хотел знать, не он ли был причиной ее страданий. Страх, даже безосновательный, не повод для смеха.

Еще не решив толком, как себя вести, Джейк оторвался от дерева и стал медленно приближаться к Индиго. Подойдя ближе, он с болью в сердце услышал ее рыдания. Когда он тронул девушку за плечо, она отпрянула в сторону и принялась вытирать рукавом лицо, чтобы он не догадался, что она плакала. Джейк не чувствовал себя вправе ругать ее.

Вместо этого он сел рядом с ней около могилы и привлек ее к себе. Сначала она как будто хотела оттолкнуть его, но потом разразилась слезами и обхватила руками его шею. Джейк сам готов был разрыдаться и, крепко обняв ее, принялся раскачиваться с ней из стороны в сторону, словно баюкая ее.

Наконец он произнес:

— Дорогая, что с тобой?

Он боялся высказать предположение, что она, должно быть, расстроена из-за того, что солгала ему. Сейчас ей нужна была поддержка, и Джейк не хотел, чтобы она потеряла веру в отца ОТрейди.

— Можешь мне сказать, что случилось? — спросил он.

Она еще крепче вцепилась в его шею.

— О, Джейк! Да все плохо! Лобо уже нет, и я так одинока. Боюсь, что я навсегда останусь одинокой. Тебе не хочется, чтобы я работала на руднике, и сейчас, когда ты стал моим мужем, ты имеешь законное право запретить мне это. Тебе не нравится то, что я кормлю Беззубого. Жизнь моя уже не будет такой, как раньше.

Она снова завела прежнюю шарманку, хотя Джейк уже не раз пытался убедить ее, что она не права.

— Будет, — сказал он.

— Нет.

Ему стало горько на душе, и он уткнулся подбородком в ее волосы. Он чувствовал, что она что-то не договаривает.

— Что заставило тебя расплакаться? Скажи мне.

— Это все мама.

Джейк не мог скрыть удивления.

— Твоя мама?

— Да. Она хочет, чтобы я начала шить платья, в которых ходят белые женщины, так как мне нужно подготовиться к отъезду.

Он положил руку на ее косу, собранную в пучок.

— Дорогая, это не повод для слез. Тебе очень пойдут платья белых женщин.

При этих словах она разрыдалась еще сильнее.

— Нам скоро уезжать. Мне придется покинуть Вулфс-Лэндинг, и уже ничего не будет так, как прежде. Я больше никогда не увижу свои горы. И ветер не будет разносить мои песни по лесу. Даже если мы приедем сюда погостить, уже ничего не будет как прежде. Никогда. Звери забудут меня, и волшебство исчезнет.

Джейк закрыл глаза. Он был причиной ее страданий, хотя сейчас она вцепилась в него так, словно они повисли на краю обрыва и он был ее единственной надеждой на спасение. Ему вдруг пришло в голову, что, пожалуй, он не должен был жениться на ней.

Сплетни не заставили бы ее страдать так, как она страдает сейчас.

Что он с ней сделал? Все дикари такие. И выбор за ними. Индиго лишили права выбора. Она угодила в ловушку. Девушка была абсолютно права — они скоро уедут. Даже если он будет привозить ее сюда погостить, прежнего уже не вернуть. Беззубый, наверное, погибнет в стальном капкане. Олени перестанут приходить. Вернувшись в родные места, Индиго возненавидит его за то, что он украл у нее все это.

Джейк мысленно перенесся в Портленд. Он не только был чужаком в Вулфс-Лэндинге, но и не представлял, чем бы он тут занялся, если б решил остаться. Какой-то идиотизм… О чем он думает? Он не может остаться. Его семья, дом, вся его жизнь — там, за горами. Он будет просто сумасшедшим, если задумает обосноваться здесь, в убогом трехкомнатном домике.

С другой стороны, можно ли рассчитывать на то, что Индиго обживется в его мире? Он пытался представить ее в кругу своих глубокомысленных приятелей, каждое слово которых дышит ложью, которыми движет лишь жадность, а не чисто человеческая привязанность. Она никогда не впишется в это общество, если не изменится сама.

Он попробовал вообразить себе ее другой — прагматичной и жесткой, как те женщины, которых он знал. Но ведь ее достоинство в том, что она такая, как есть, что у нее иной взгляд на мир. Если он заберет ее с собой, та милая наивность, которая является неотъемлемой частью ее натуры, исчезнет безвозвратно.

Он мог бы пойти к Хантеру и обсудить с ним вопрос о разводе. Их брак все равно еще не утвержден. Джейк погладил Индиго по спине, которая все еще сотрясалась от рыданий. Даже сейчас, когда она плакала, ему казалось, что тепло разливается по всему его телу, словно его согревают лучи солнца. Если брак будет аннулирован, он потеряет право держать ее в объятиях.

При этой мысли он похолодел. Чувствовать, как ее лицо прижимается к его шее, как тело млеет от ее объятий, — все равно что очутиться в раю. Каждый ее всхлип отзывался в его членах. Как тот камень, который врезался ему в грудь, его пронизало внезапное открытие: чем дальше, тем сильнее он в нее влюблялся — безумно, невероятно.

Разум отступил, и чувства взяли верх. Боже, она нужна ему. Джейк даже не знал, что именно он хотел от нее. Во всяком случае, много больше, чем просто секс. Да и по правде говоря, его не слишком-то обнадеживали на этот счет. Нет, ему нужно… Что? Джейк не мог подобрать этому названия. Он знал лишь одно: она помогала ему справиться с душевной пустотой. Перед тем, как уехать из Портленда, он спрашивал себя: зачем он живет? Теперь он мыслил иначе. Индиго наполнила его жизнь смыслом и дала ему ощущение правоты.

Он пытался представить свое существование без нее и не мог. Тот, кто однажды вкусил сладость солнечного дня, не способен вернуться к мрачной реальности. Уголки его губ тронула улыбка. Мрачная реальность. Индиго являла собой ее полную противоположность — девушка, которая гуляет в полосе лунного света и слышит музыку ветра, девушка, которая разговаривает с животными и видит предметы изнутри, а не только их внешнюю сторону. Она удивительна. Чаще всего он вообще не понимал ее. Иногда ему казалось, что она безумна. Но, Боже, какое чудесное безумие!

Он не откажется от нее. Он не может решиться на это. Нужно как-то наладить их семейную жизнь. В его голове зазвучали слова Хантера: «Вы должны знать, что пойдете по тропе, по которой могла бы пройти и Индиго. Прислушайтесь к голосу своего сердца. Именно там вы найдете ответы на свои вопросы». Джейк не знал, что там шепчет его сердце, но одно он знал наверняка: мир Индиго здесь, и он обязан сохранить его для нее.