Кот, который гулял по чуланам - Браун Лилиан Джексон - Страница 25

Никто даже не улыбнулся, а Джуниор с мрачным видом сказал:

— В этом чулане нет ничего, кроме её личных бумаг, которые она, кстати, просила уничтожить.

Джек посмотрел на родственников, словно прося их поддержки.

— Если кто-то думает, что мы застрянем здесь для того, чтобы присутствовать на поминальной службе, то он сильно ошибается. Мы с Паг уже поменяли билеты, — объявил он.

— А этот отель! — в тон ему заявила Паг. — В жизни не видела ничего более худшего! Не могу дождаться, когда наконец уберусь из этого гнусного городишки.

— Думаю, нам надо выпить ещё, — сказал Квиллер, — а затем заказать ужин.

— Лично я — за! И хватит слезы лить! — поддержал его Джуниор. — Давайте, по крайней мере, хорошо поедим… Как твои кошки, Квилл? — И пояснил для брата и сестры: — Квилл держит сиамских кота и кошку.

— Квилл, почему бы тебе не рассказать о Коко и о том, как он роется в чуланах? — попросила Полли.

Квиллер заколебался на мгновение, раздумывая, как лучше представить слушателям всю абсурдность поведения Коко.

— Понимаете, всё произошло примерно так, — начал он. — В той половине дома, где я живу летом, есть чулан, в котором миссис Фулгров хранит все свои многочисленные причиндалы для уборки: мастику, полироли для мебели, стиральные порошки, аэрозольные баллоны, жестянки со смазкой.

— Неужели эта женщина ещё жива? — удивленно спросила Паг.

— Да, она жива и по-прежнему убирает дом и всё так же ворчит по поводу кошачьей шерсти. Я на время уборки ухожу из дому, дабы не слышать её разглагольствований. И вот однажды, вернувшись домой после того, как наша почтенная миссис закончила уборку, я обнаружил, что Коко исчез! Однако Юм-Юм прохаживалась вблизи чулана, где хранились принадлежности для уборки, не сводя глаз с дверной ручки, поэтому я рывком открыл дверь и тут же оказался во власти белого тумана, который покрывал также все, что было внутри: полки, жестянки, бутылки. Над пеленой тумана возвышался Коко, сидящий с бесстрастным видом на самой верхней полке. Оказывается, миссис Фулгров случайно закрыла его в чулане, а он случайно выпустил аэрозольное облако из баллона для чистки ковров.

— А может быть, и не случайно, — съязвил Джуниор.

— Я описал это происшествие в газете, после чего производитель средства для чистки ковров прислал мне такое количество своего товара, что им можно было бы вычистить все ковры в нашем округе.

Прослушав эту историю, гости почувствовали некоторое облегчение, а Квиллер вздохнул с облегчением уже после ужина. Когда прощались, Джуниор протянул ему конверт.

— Прости, совсем забыл про это письмо. Оно прибыло в редакцию с сегодняшней почтой и адресовано тебе.

Конверт был из розовой бумаги с флоридской почтовой маркой и официальным логотипом «Парка розового заката». Квиллер спрятал письмо в карман.

Проезжая по Гудвинтер-бульвару, Квиллер сказал Полли:

— Да, настроение за столом было совсем не праздничное, я рассчитывал на другое. Извини, что вовлёк тебя в эту затею.

— Здесь нет твоей вины. Кто мог предвидеть такое? Ситуация печальна сама по себе.

— Думаю, ты теперь не пойдёшь на поминальную службу…

— Напротив, обязательно пойду, — ответила Полли тоном, в котором было горечи больше, чем тепла.

Квиллер довёз её до каретного сарая, обещав заехать за ней завтра вечером. Ему не терпелось вскрыть письмо из Флориды.

Сидя за письменным столом, он надрезал розовый конверт — крупноформатный конверт, за который взимался двойной почтовый сбор, — и из него выпало несколько фотографий и записка. Селия запомнила, как пишется его имя, что произвело на него хорошее впечатление.

Уважаемый мистер Квиллер!

Мне очень понравился наш разговор по телефону. Посылаю вам несколько фотографий миссис Гейдж, на которых она снята вместе с другими обитателями парка. Мы фотографировались во время автобусной экскурсии. Я — легкомысленного вида особа с ушами Микки Мауса. Возле каменного льва — мистер Крокус и миссис Гейдж. Надеюсь, какие-то фото вы сможете использовать в статье, над которой работаете.

Искренне Ваша,

Глава десятая

Во вторник было светло и ясно, хотя Уэтерби Гуд не преминул напомнить слушателям о ноябрьских снегопадах и об угрозе оказаться застигнутым снежным бураном.

— Не хочешь ли пойти погулять? — обратился Квиллер к Коко. — Возможно, это твой последний шанс побывать на улице перед снегопадом. Постой, я возьму шлейку.

Юм-Юм, в словаре которой содержалось слово «шлейка», моментально спряталась. Коко же замурлыкал, лег на бок и спокойно лежал в этой позе, пока Квиллер прилаживал шлейку у него под брюшком. Затем, выйдя на заднее крыльцо, Коко исследовал места, где гнусный О'Джей оставил свои метки. Покончив с этим, он направился к дорожке, идущей через задний двор к тротуару, на котором валялось несколько неубранных листьев, как будто специально дожидавшихся кого-то, кто вонзит в них когти, ударит их лапой, погонит и, наконец, пожует. Пока Коко предавался этим немудреным радостям, Квиллер заметил знакомую фигуру, продирающуюся сквозь пограничные кусты.

— Если ты ищешь О'Джея, — обратился он к сыну поверенного, — то его здесь нет.

Однако на этот раз мальчиком двигало желание пообщаться.

— Скоро выпадет снег, — сказал Тимми.

— Говорят… — ответил Квиллер, не проявляя желания продолжать беседу.

Мальчишка критически осмотрел Коко.

— Почему он покрыт такой смешной шкурой? — спросил он.

— Это не шкура. Это сиамский кот.

— А… — За этим последовала пауза, после чего Тимми сказал: — Я умею стоять на голове.

— Молодец! — похвалил Квиллер.

Последовала другая долгая пауза, во время которой Тимми, вытянув руки в стороны, стоял, балансируя, на одной ноге. Наконец он проговорил:

— Вам надо жениться на леди, которая живёт на заднем дворе. Тогда вы сможете жить вместе, и ей не придётся самой выносить мусор.

— Слушай, мальчик, а ты не хочешь немножко постоять на голове? — поморщился Квиллер.

— Мы скоро переезжаем.

— Что?

— Мы скоро уедем отсюда.

— Я искренне надеюсь, что ты не забудешь прихватить О'Джея с собой.

— Я перейду в другую школу, буду ездить на школьном автобусе, и это будет весело.

— Чем тебе не нравится жить здесь?

— Папа сказал, что какой-то чурбан купил этот дом.

— Прости, пожалуйста, — извинился Квиллер, — мне надо позвонить. — И он бросился по ступенькам заднего крыльца, увлекая за собой упирающегося Коко.

Позвонив Джуниору в редакцию, он сразу же обратился к нему с вопросом:

— Ты слышал новость? Ещё один дом на бульваре продан. Дом Пендера Вилмота. То есть проданы два соседних дома. Что ты на это скажешь?

— И кто купил его? — спросил Джуниор тоном, в котором слышались подозрительные нотки. — Уж не тот ли риелтор из Чикаго?

— Мой шестилетний осведомитель не вдается в такие подробности.

— Надеюсь всё же, что новый сосед не будет членом какой-либо религиозной секты, участником какого-либо фронта или чего-нибудь такого незаконного.

— Об этом можешь не беспокоиться. В Пикаксе такого не случится, — заверил Джуниора Квиллер, — однако всё это выглядит весьма любопытно. Ну ладно, не буду отрывать тебя от работы. Увидимся вечером на поминальной службе. Кстати, ты не знаешь, почему её решили провести в театре, а не в Старой Каменной церкви?

— Так хотела бабушка, а она никогда не поступает так, как все.

Театр К., устроенный в бывшем особняке Клингеншоенов, стоял на Пикаксской площади. Кроме него, на площади находились здания библиотеки, городского суда и двух церквей. К восьми часам вечера во вторник жители Мускаунти, числом более сотни, собрались в театре. Одних привело сюда уважение к памяти усопшей, других — откровенное любопытство. Свитера в этот вечер были не на всех, что объяснялось уважением к формальностям, сопутствующим процедурам такого рода.