Игры третьего рода - Долинго Борис - Страница 27

– Засекал, но не могу утверждать, что поймал момент начала вибрации. Я же не постоянно держался за неё руками.

– Так, ну а примерно, сколько времени Арка могла вибрировать? – быстро спросил Пётр. – Засекали?!

– Естественно, а как же, уважаемый! Как только я это дело почувствовал, сразу время стал считать. Даже когда спрятался от чёрной машины в кустах, всё равно смотрел на часы! Могу сказать, что с момента, как я это дело обнаружил, и до прекращения вибрации прошло как минимум десять минут. Может, больше – я же не сразу из кустов выскочил и к Арке побежал. Но до момента, как эта бандура туда нырнула, прошло ровно восемь минут и двадцать две секунды. Вряд ли Арка сразу выключилась, а я ещё минут пять ждал в кустах, после чего вышел. Потрогал – уже нет вибрации. Получается, вполне ещё могла работать какое-то время. Но гарантию даю на восемь минут и двадцать две секунды, – авторитетно добавил он.

Домашников хмыкнул:

– Вениамин Вадимович, но возможно, что Арка выключается сразу после того, как через неё проходит какая-то масса…

Сысоев с сомнением специалиста покачал головой:

– Кто его знает. Вы вспомните – сперва машин-то две зараз появилось. Значит, не сразу после пролёта первой машины Арка отключалась.

– Да, вы правы, – согласился Домашников. – Ладно, будем считать, что работает она как минимум десять минут, хотя, вполне может статься, что продолжительность включения у неё как-то меняется.

– Это тоже весьма вероятно, – с видом эксперта по Аркам и в тон инженеру кивнул Сысоев.

Домашников немного подумал, а затем спросил, прищурившись на мужчину:

– А рисунок на поверхности Арок видели? Что вы думаете?

Кулибин из посёлка Рудный, казалось, только и ждал этого вопроса.

– А чего тут думать, – ответил он, выставляя при улыбке дырки на месте пары отсутствующих верхних зубов и потирая руки. – Я сразу подумал, что это схемка расположения Арок. А потом, как сходил ко второй, которая возле администрации, уже точно понял, что так оно и есть. Там даже рельеф местности показан, озёра и речки всякие. Можно догадаться – просто по карте сравните. И заметили, что там есть ещё значки, что вроде Аркам соответствуют?

– Думаете, есть и другие Арки?

– Если так, то должно быть ещё две, окромя тутошних, – кивнул Сысоев. – Только те далеко – так сразу не сбегаешь, не проверишь.

Домашников посмотрел на Гончарова:

– Надо будет эту карту в масштабе скопировать.

Сысоев шумно засопел и полез в карман, откуда извлёк помятый листок желтоватой бумаги.

– Да я уже всё измерил, – сообщил он. – Вот тут размеры и сам рисунок – точная копия. Там на Арке примерно сто шестьдесят на сто шестьдесят миллиметров, значит, здесь, у меня в масштабе, стало быть, один к миллиону.

Пётр улыбнулся:

– Ну вы и молодец, Вениамин Вадимович, спасибо.

Все склонились над чертежом. Две точки располагались почти в их углу квадрата, а ещё две разбросаны далеко одна от другой: одна поблизости от Тюбука, а вторая – в пустынном районе ближе к диаметрально противоположному углу Зоны. Майор сразу узнал схематичное изображение рельефа, знакомое по стандартным картам местности.

– Даже вот со всеми подробностями? – поинтересовался он. – А мы как-то не обратили внимания даже – ну узоры и узоры.

– Это ты не посмотрел, а я сразу увидел, – вставил Домашников. – Там именно схематичная карта.

– Да-да, – энергично закивал Сысоев. – Прямо, ни дать ни взять, карта местности.

– Жаль, что сейчас далековато отправляться проверять. Если так считать, то до ближайшей Арки… м-м… километров восемьдесят, – задумчиво протянул Гончаров.

– Если не возражаете, то вам, как серьёзному человеку, задание поручим, Вениамин Вадимович, – сказал Пётр и покосился на Черноскутова. – Думаю, представитель правительства не будет против и выпишет вам пропуск для беспрепятственного прохода к Арке. А я постараюсь в лаборатории найти какой-нибудь датчик и усилитель, чтобы сделать прибор, реагирующий на вибрацию, когда она появится.

Черноскутов кивнул.

– Только ведите себя осторожно и через Арку пока не суйтесь, – заметил он.

– С превеликим удовольствием, не сомневайтесь – всё сделаю осторожно, – заверил Сысоев.

– Я сейчас сразу же выдам вам разрешение на проход и к первой Арке, и ко второй, – сказал Черноскутов и повернулся к Александру, Домашникову и сопровождавшему их Семёну Ефимовичу: – А потом сядем и уточним список того, что нам потребуется для экспедиции.

Работа над планом экспедиции затянулась. Домашников какое-то время сидел с офицерами, а потом умчался на завод, зато Семён Ефимович принимал самое активное участие в обсуждении того, что стуит, а чего не стуит брать с собой. Замечания его были зачастую не такими уж бесполезными, но Черноскутов много раз бросал на старика многозначительные взгляды, долго, правда, не высказывая вслух недовольства присутствием в кабинете совершенно, казалось бы, «левого» гражданина, которого почему-то терпит Гончаров.

Наконец Семён Ефимович сообразил, что раздражает Черноскутова, и собрался уходить к Петру домой.

– Подожду вас там, – пробормотал старик. – Узнаю, уехал ли Федя в Кадниково.

Когда Альтшуллер вышел, Черноскутов прямо спросил:

– Слушай, ты над этим старпёром опекунство взял, что ли?

– Да, понимаешь, старик прибился ещё в лагере. Он одинокий, куда же его денешь? Гнать, что ли? Один он совсем.

Черноскутов хмыкнул:

– Прихрамывает, но крепкий ещё старикашка… Слушай, а что он умеет делать? Он по профессии кто?

– Режиссёром документального кино был на нашей киностудии, – усмехнулся майор. – Профессия, понимаешь, не самая востребованная сейчас. Правда, говорит, что заканчивал когда-то фельдшерские курсы.

– Давно?

– Я его о сроках не спрашивал. Но наверняка давно, когда же – недавно, что ли?!

Максим неожиданно задумался и стал сворачивать сигарету. Майор тоже потянулся к нарезанной бумаге и табаку. Они закурили, и Черноскутов неожиданно сказал:

– Слушай, одинокий и кое-какие навыки в медицине есть – это хорошо. Надо проверить, помнит он хоть что-то из медицинского прошлого. Ну и что, что старичок?

– Я тебя не совсем понимаю? – вскинул брови Александр. – Ты о чём вообще речь ведёшь?

Черноскутов затянулся и выпустил дым в потолок.

– Да чисто из практических соображений, прости господи. Врачей и медсестёр сейчас в городе и так осталось мало, а нам в экспедиции потребуется медик, хотя бы плохонький. Ты же понимаешь, что там может случиться всякое. И как мы можем насильно заставлять врачей идти с нами, если никто не согласится добровольцем?

– То есть ты предлагаешь старика взять?! – удивился майор.

– Считаешь, не согласится?

Гончаров хохотнул, посмотрел на Максима и покачал головой:

– Вот уж не думал, что ты такое предложишь…

– Ну а почему бы и нет? Значит, полагаешь, что будут проблемы его уговорить?

– Да как раз наоборот: он сам меня уже просил! Говорит, что хочет напоследок увидеть как можно больше, старый чёрт!

– Отлично! И врачей сохраним для города!

Гончаров снова только покачал головой, удивлённо кривя рот.

К вечеру все собрались у Домашникова. Из их «лагерного» коллектива отсутствовал только Фёдор, который уехал в деревню, но его заменял Черноскутов.

Семён Ефимович пребывал на седьмом небе от счастья.

– Я не буду вам обузой, ребята, – постоянно приговаривал он. – Немного и стрелять умею, если только напомните, как с автоматом обращаться.

– Вы лучше освежите свои медицинские навыки, – посоветовал Гончаров. – Стрелки у нас и без вас найдутся.

Пётр изложил установленные факты относительно устройства «конфетниц». С основным принципом работы двигателя этих машин специалисты завода разобраться с полной уверенностью, конечно, не смогли, но все сходились на том, что это была явно антигравитация. Помимо электрохимического генератора изумительной конструкции внутри обнаружили также аккумуляторы, позволявшие, как и прожектёрствовал Домашников, совершить настоящую революцию в земной технике. Характеристики батарей оказались таковы, что, будучи установленными, например, на средний грузовичок, они могли бы позволить автомобилю, по прикидке, проехать около полутора тысяч километров. Кроме того, заряжалась батарея при обычном напряжении и токе меньше минуты!