Цель обманывает средства - Дакар Даниэль - Страница 41

Стас стоял навытяжку, широкоплечий и коренастый, среднего роста, но с огромными «набитыми» костяшками на немаленьких кулаках. Глазами начальство не ел, просто стоял и молчал, понятия не имея, с чего вдруг его группу выдернули, посадили в командном центре на Земле, под Петербургом, и заставили уже четвертый день валяться на пузе. Вроде как куда-то отправят, вроде как чего-то начальство придумало, но пока-то? Тренировки только в спортзале, даже наружу не выпускают, кормежка по расписанию — это, конечно, здорово, но «лошадь любит бегать», а не в стойле прохлаждаться.

— Скажите-ка, лейтенант, — начал Горин, которому надоело думать в одиночку, — вы рейд на Светлую помните?

— Так точно, ваше превосходительство, помню. — Бартенева не просили давать оценку этому «рейду», и он решил придержать свое мнение о слишком легкой поездке при себе.

— Отлично. Тогда вот какой у меня к вам вопрос, лейтенант. Как вы полагаете, силами двух взводов лично вы сможете обеспечить безопасность экспедиции в десять человек численностью, при условии, что контрагентами будут лестиане?

— Разрешите уточнить?

— Слушаю? — Горин поднял бровь.

— Экспедиция состоит из штатских?

— Не совсем, — рассмеялся генерал. — Штатских минимум, костяк — действующие либо бывшие военные.

— Так точно, ваше превосходительство, смогу. При условии, что состав экспедиции не будет создавать помех для миссии.

— Ох, лейтенант… — Горин встал, прошелся по кабинету, встряхнул седой насквозь головой. — Ты бы не скатывался к недооценке противника, а? На Светлой форматировщиками командовал бывший майор «Чаек», а одной лестианской твари хватило, чтобы та-а-акой шухер навести! Уверен?

— Ваше превосходительство, разрешите вопрос?

— Станислав, прекрати каждый раз «превосходительствовать», и давай-ка по существу. Разрешаю, спрашивай.

— Речь идет о миссии, ради которой я и мои ребята уже пятый день тут находимся?

— Да, Станислав, именно о ней. Именно экспедицию тебе и предстоит прикрывать. Правда, личного состава в экспедиции поменьше будет, поменьше. А чтоб тебе совсем интересно стало — полетишь ты с тем самым отставным майором из наших, на том самом эсминце. — Генерал замолчал, наблюдая за реакцией Стаса. Впрочем, если Горин рассчитывал на бурную реакцию — то не того он выбрал. Бартенев просто кивнул, приняв к сведению уточнения вводной. Поняв, что вопросов не будет, генерал продолжал:

— Так вот, лейтенант. Лететь вам с Заславским и его людьми. И, кстати, опять с Дорощенковой, так надо. Она, конечно, вольный оперативник, играть в команде не обучена, да и вообще у нее функции обычно другие, но так надо. Видишь ли, на планете этой, куда вам лететь, лестиане замечены. Подготавливают то ли плацдарм для вторжения, то ли просто зачастили. Заславского я туда отправляю, поскольку он уже с этими тварями дело имел, да и нет у меня в распоряжении ксенологов. Не готовят у нас их ни в одном вузе, понимаешь ли. А без ксенолога, наглухо преданного Империи, эту миссию нам не взять, не взять…

Стае стоял и слушал. И чем больше говорил матерый волк Горин, тем больше Стасу Бартеневу, лейтенанту, хотелось полететь именно туда. Именно с этой миссией. Именно сейчас. Поскольку нестандартные условия Бартенев любил всегда, чем сложнее задача — тем интересней. А то, что генерал считает нужным лично вводить его в курс, льстило самолюбию бойца. И еще больше побуждало взяться за эту задачу.

Разгон по Солнечной — скучное занятие, и при этом неважно, откуда ты стартуешь. Все равно, если не пользоваться стационарными гейтами перехода, а прыгать на своих двигателях, то будь любезен, выйди за орбиту Нептуна. Оттуда уже можешь сигать, куда твоей душе угодно. Итого — полсуток (стандартных, земных) ты ползешь по системе ради того, чтобы потом с бешеным ускорением достигнуть почти релятивистской скорости и уйти в открывшийся гравитационный тоннель. Нет, конечно, можно было бы занять очередь в гейт от Луны до разрешенной сферы прыжка, но неизвестно, что дольше. Очередь вполне могла затянуться на пару суток.

Впрочем, как говорится, не впервой. Как раз есть время на то, чтобы подготовиться к прыжку, еще раз все проверить, еще раз удостовериться, что все системы работают штатно. Экипаж «Ревеля» бодро провел все необходимые процедуры, и, как уж повелось, «разгонный ужин» собрал всех в кают-компании. Коком в этот раз был Леон, по жребию, потому команду приветствовал на ужине шашлык в его «окосмиченном» виде — электрогриль заменил угли, да и мясо было восстановлено из обезвоженного.

Тем не менее экипаж бывшего эсминца был крайне доволен таким меню. Ибо стандартные рационы из списка бортового автокока всем приелись еще уйму времени назад, что и неудивительно. Потому и кидался регулярно жребий, и каждый член экипажа по очереди вставал «к плите». Смех смехом, а именно из таких маленьких компромиссов и неожиданных решений и состоят слетанность экипажа, слаженность совместной работы и все подобное. Ведь на кораблях класса «Open Space I», которым разрешались свободные полеты в любом направлении, экипажам приходилось проводить вместе не по одному месяцу без перерыва.

Ужин удался. Никому не хотелось расходиться после еды, да и времени был еще вагон, корабль шел в автоматическом режиме. Макс, Леон, Урмас и Отто развалились поудобнее в креслах столовой, трепясь ни о чем.

— Кстати, Макс, можешь объяснить один парадокс? — Леон явно что-то вспомнил.

— Могу попробовать, если расскажешь — какой. — Заславскому даже разговаривать было лениво.

— Вот какого нечистого мы то ищем сами заказы, и про нас месяцами никто не вспоминает, а то вдруг вот так вот: раз, два, три — побежали-побежали!

— Есть у меня подозрение, что Горину просто регулярно не до нас. А тут что-то, опять связанное с лестианами, вот про нас и вспомнили. Ведь не просто же так нам такая техпомощь обломилась! — Заславского самого изрядно волновал ровно тот же вопрос, но ответа он не знал, потому просто делился своими размышлениями.

— Макс, а у тебя нет ощущения, — вмешался Отто, — что нашими руками просто решили разгрести очередную кучу дерьма?

— Как тебе сказать… Понимаешь ли, мой добрый Отто, у меня нет такого ощущения, у меня есть четкая в этом уверенность. Радует меня другое — в этот раз я точно знаю, на кой черт это мне нужно. За одни движки и реакторы нашим нанимателям надо ноги мыть и воду пить, Отто. А деньгами нас тоже не обижают, если что.

— Ха! Макс, я предпочел бы тридцать вместо трехсот, но при этом каждый десятый выстрел из тех, которые нам предстоит услышать. — Лемке и не скрывал своей легкой паранойи.

— Мечтать не вредно, вредно не мечтать, — засмеялся Заславский.

— Мечтать? Нам лететь к черту на куличики, поди туда — не знаю куда, а ты говоришь — мечтать?! — воскликнул немец.

«Ревель» вмешался совершенно бесцеремонно, но это было нормально — никто из экипажа уже не удивлялся общительности ИскИна, равно как и наличию у него собственного мнения.

— К черту на куличики? Не знаю куда? Отто, ты слишком много кушаешь. Вот покойный капитан Агарис — тот последний раз прыгал «не знаю куда». Да и ребята Алекса фон Строффе, знаешь ли, тоже. Поисковый флот двести лет назад был крайне гибельным делом.

— «Ревель», дорогой мой, тем более непонятна мне ситуация, при которой в наш век, когда все запеленговано, отмечено маяками, учтено и взвешено, нам приходится лететь практически вслепую! — попробовал парировать Лемке.

— Вслепую, — начал «Ревель» нарочито покорным тоном, — это означает, что навигационную схему и навигационную коррекцию просчитывал не Макс? Я правильно тебя понял, Отто?

— Ах ты чертов логик! — рассмеялся немец. — Подловил таки! Да. Ты правильно меня понял, меня напрягает летать по чужой указке!

Тут уже рассмеялись все, не только ИскИн. Дружный хохот экипажа наполнил кают-компанию, Лемке, даром что слегка сел в лужу, смеялся не менее заливисто, чем остальные. На пару минут разговор превратился в смеховой взрыв. Впрочем, быстро остыли.