Цель обманывает средства - Дакар Даниэль - Страница 35

— О как. Хорошо, «Ревель», я понял. Наниматель тоже понял. До связи.

— До связи, капитан. — И коммуникатор замолк.

— Итак, Яна? — осведомился Заславский. — Вы, кажется, слышали пожелания экипажа?

— Ага, и пожелания ИскИна в том числе. Макс, вам не кажется, что он у вас какой-то слишком уж самостоятельный? — Дорощенкова явно пребывала в некотором недоумении.

— Он умный парень, а что до самостоятельности, так он уже взрослый, только на Светлой полста лет с гаком пролежал, — парировал Макс, которого абсолютно не прельщала мысль затевать разговор о состоянии ИскИна на корабле.

— Ну, вы капитан, вам виднее, наверное. — Яна все еще была удивлена. — Кстати, раз он не является соакционером и членом экипажа, то пожелание про двигатели…

— Исходит от меня, Яна, можете так и записать, если что, — отрубил Заславский.

— Хорошо. Это все условия или есть еще что-то? — Дорощенковой надоело удивляться.

— Добавьте к оплате рейса через банк еще и страховку, и мы договорились, Яночка. Не буду наглеть. — На лице капитана появилась слегка насмешливая улыбка.

— Отлично, Максим Викторович, с вами приятно иметь дело. Итак, завтра к вам в шестой док на станции «Авангард», где пристыкован «Ревель», придут реактор, двигатели и торпедные аппараты. Не думаю, что монтаж займет больше трех стандартных суток. Сегодня шестое, стало быть, не позже одиннадцатого числа вы выйдете на ходовые испытания, так?

— Так, — кивнул Заславский.

— На испытания вам трех суток хватит? Больше не дам, мне надо, чтобы вы стартовали пятнадцатого. — Яна, похоже, начала озвучивать свои условия.

— Хватит — разумеется, в том случае, если не случится косяков при монтаже.

— Не должно, работать будут наши техники. — Дорощенкова кивнула.

— Тогда я слушаю дальше, Яна. Или на этом ваши условия закончились? — съехидничал Макс.

— Не дождетесь. Итак, старт пятнадцатого, значит, под погрузку станете четырнадцатого вечером. Никаких вопросов по содержанию груза у вас не возникает, на борт принимаете бывших своих сослуживцев и их оборудование. Разместите людей в десантных каютах, допуск на десантную палубу… Впрочем, неважно. Как говорится, мало ли что. Дальше. Навигационную схему и курс примете от наших навигаторов, полетите заранее проложенной тропой…

На этом месте «условий» Макс не выдержал и крякнул. Более странного пассажа ему пока еще слышать от разведки не доводилось. Нет, все понятно, бывают секретные рейсы, но в любом случае — экипаж под подпиской о неразглашении, можно просто сообщить точку прибытия уже на борту. А вот полеты по чужим лоциям… Странно это все. Однако не более странно, чем заведомо принятие всех условий экипажа.

— Вас что-то не устраивает, Максим Викторович? — медовым голосом поинтересовалась госпожа старший лейтенант.

— Нет, что вы, Яночка. Просто немного удивлен, с чего вдруг такая секретность. Можно же было просто сообщить точку выхода уже после старта на разгон. Или я что-то упускаю?

— Максим Викторович, так не я решила, — пожала плечами Яна. — Начальству виднее, давайте будем уповать на эту несложную истину, хорошо?

— Договорились. Я готов слушать вас дальше, Яночка, — кивнул Заславский.

— А это почти все, Максим Викторович. Более никаких критичных условий у Управления нет. Все, что я должна была до вас донести, вы уже знаете.

— Хорошо, Яна. Я понял. Кто полетит куратором для ребят Бартенева? Или руководство операцией на нем?

— Куратор прибудет в док четырнадцатого вечером. Там и представится. Мое руководство не соизволило приказать мне поставить вас в известность заранее, извините, Макс. — Дорощенкова виновато улыбнулась и пожала плечами.

— Ничего, это привычно. Узнаю замашки родного Управления, — фыркнул Макс и продолжил: — Тогда, видимо, на сегодня — все? Завтра я жду железо, правильно?

— Да, именно. За счет в ресторане не переживайте, тут все уже оплачено. — Девушка увидела, что Заславский полез за банковской карточкой.

— Даже так. Ну что ж, не буду отказываться, — рассмеялся мужчина и встал из-за стола. — До скорого, Яна. Не поминайте лихом, если что не так.

С этими словами Заславский вышел, оставив в кабинете Яну, собиравшуюся писать отчет о беседе для полковника Шеврина, куратора ее работ. Впрочем, если бы Яна или Макс только знали, что творилось вокруг событий на Светлой и именно около полковника Шеврина…

А полковнику было, надо сказать, несладко. Как это часто бывает, события завязались в невообразимый узел, и сейчас именно Шеврину пришлось оказаться в центре сложной конструкции происшествий. На его столе лежал диск с видеозаписью. Полковник только что его просмотрел — после того как сапер проверил пришедший экспресс-доставкой носитель. Лучше бы и не смотрел, честное слово. Никому и никогда не нравилось становиться объектом шантажа…

На диске была пятиминутная видеозапись, повествовавшая зрителю о том, что Тим Шеви получает удовольствие от участия в гомосексуальных педофильских оргиях. Самое паршивое заключалось в том, что запись была подлинной — месяц назад Шеви надрался до смрадных бесов вокруг сознания и в себя пришел только утром. Ночь выпала из памяти почти целиком, остались только смутные омерзительные картины.

В пьянку Шеврина швырнуло известие о внутреннем расследовании и предстоящей реорганизации СБ корпорации «Эствей», а кто-то явно не постеснялся воспользоваться данным обстоятельством. Более того, возникало у полковника ощущение, что некоторые из событий были логично подстроены, например посторонние препараты в алкоголе, приведшие к потере самоконтроля…

Но… Задним умом все крепки. На данный момент перед Шевриным лежал диск с видеозаписью, а в конце ролика по экрану проплывала красивая надпись бегущей строкой «Тим, советую набрать номер» и цифры кода. Зарегистрированного в ЕС, но это ни о чем не говорило — в любой части Солнечной системы можно было воспользоваться подобным коммуникатором.

Если бы Шеврин знал, кому он обязан таким пристальным вниманием, то Заславскому не пришлось бы терзаться, подготавливая разрыв с Еленой — никакой мадемуазель Реньи уже не было бы в живых. По большому счету незлая и неглупая женщина становилась крайне дурной и неадекватной после нервного стресса, залитого алкоголем. И именно это и произошло некоторое время назад: очередная ссора с Заславским привела ее в бар на окраине Руана. Стресс и вино сбросили женщину в пучину временного умопомрачения, а что именно толкнуло ее в объятия незнакомого до той поры араба — она и сама не знала. Ну, араб и араб, мало ли. Как ходячая секс-игрушка на одну ночь вполне сгодится. Проводить с ним всю жизнь в планы Реньи не входило. Впрочем, араб оказался еще и неплохим собеседником, а что еще более важно — отличным слушателем.

И вот после нескольких часов горизонтальной акробатики, заливаясь пьяными злыми слезами, Реньи рассказала случайному в ее жизни человеку о событиях на Светлой. О «созданном». О чертовом Заславском. О проклятой службе безопасности «Эствей, Инк», которые, судя по всему, просто забрали себе тварь. Елена не знала о роли в этом всем русской разведки, да и кто бы ей сообщил? В тот момент, когда она отказалась участвовать в дальнейшей концессии форматировщиков вокруг «Ревеля», она сама поставила себя за круг общения его экипажа. И все бы ничего, когда б случайное Еленино сексуальное приключение арабских кровей не было агентом разведки Халифата.

Дальше все пошло по накатанной. Халифатовцы — отнюдь не дураки — выяснили, кто от «Эствей» курировал работы на Светлой. Потом вышли на Тима Шеви, и слава всем богам, что он остался для них Шеви, а не всплыл как Тимофей Шеврин. Остальное, разумеется, было уже делом техники — дождаться, когда полковник начнет хоть на что-нибудь срываться, подстроить пьянку для него в нужной компании, а в довершение — привести полностью слетевшего с тормозов безопасника в притон, где за деньги можно было получить все.

Результат именно этой неплохо продуманной операции и лежал теперь перед полковником на столе, заставляя его сжимать кулаки в бессильной злобе. Однако никаких требований, кроме связи, в ролике не было. И надо было хотя бы понять, чего от полковника хотят постановщики этого проклятого спектакля.