Особые поручения - Дакар Даниэль - Страница 29

Нет, все-таки не зря в Лиге Свободных Планет самыми красивыми женщинами числились именно бельтайнки. На какой-то миг Мэри почувствовала укол зависти, но тут же отбросила это чувство в сторону, просто любуясь соотечественницами. Усмехающийся Кемпбелл скомандовал «равнение направо» и майор Гамильтон с удовольствием констатировала, что неподвижность дается почетному караулу с превеликим трудом. Она почти слышала, как замершие по стойке «смирно» парни приказывают самим себе не тянуть шеи вслед проходящим мимо красоткам. Ох, и будет же разговоров в столице…

Три дня спустя, уже после торжественного вручения императору верительных грамот — как же все происходящее в Андреевском зале отличалось от Белого павильона! — Мэри сидела в кабинете Чрезвычайного и Полномочного посла Бельтайна. Кемпбелл на правах хозяина разливал по стаканам привезенный непосредственно из Нью-Дублина виски и исподтишка внимательно наблюдал за своей гостьей. Что-то не нравилось ему, и он никак не мог понять, что именно. Странная она была, утомленная. Достали, похоже, ее здесь, на Кремле. Крепко достали. Понять бы еще, чем. Хотя… адаптация к штатской жизни всегда проходит не слишком легко, а Мэри Александра Гамильтон оказалась ко всему прочему среди чужаков. Да, по большей части благожелательных. Но все же — чужаков.

Впрочем… не исключено, что и он сам приложил руку к этому выражению брезгливой усталости на ее лице. Кто же знал, что Мэри нравятся далеко не все приобретенные родственники? И что далеко не всем приобретенным родственникам нравится она? Дернул же его черт приказать секретарю посольства проследить, чтобы приглашения на сегодняшний прием были посланы в том числе и графу и графине Денисовым! Услышав о том, что на приеме будет присутствовать ее тетка Лидия, Мэри сначала взвилась, а потом потребовала — именно потребовала! — что-нибудь выпить. И вот теперь они сидели в кабинете посла, и Френсис Кемпбелл положительно не знал, что делать. То есть можно, конечно, попытаться накачать девчонку до прыжка без ориентиров. На ногах она будет держаться, и язык у нее заплетаться не начнет, пилот как-никак.

Вот только где гарантия, что настроение, пока что просто смурное, не сменится агрессией? А ведь, пожалуй, может. Они не виделись почти двадцать лет, и предсказать поведение майора Гамильтон премьер-лейтенант Кемпбелл не взялся бы. Он, помнится, и с предсказанием поведения кадета Гамильтон в свое время справлялся не слишком хорошо…

— Мэри, — начал, наконец, посол, просто чтобы прервать поигрывающее на нервах молчание, — а ты абсолютно уверена, что на самом деле хочешь принять подданство Империи?

— Не абсолютно, — криво усмехнулась она, с благодарным кивком принимая у него из рук тяжелый стакан с янтарной жидкостью. — Но если я хочу служить здесь в полную силу — а я действительно хочу, — то это просто необходимо. В прямом смысле слова — условие, которое нельзя обойти. Вот и все. Кроме того… Видишь ли, Френсис, — они решили в частной обстановке обращаться друг к другу по имени и на «ты», — за все надо платить. И за чувство прикрытой спины в том числе.

— На Бельтайне у тебя не было такого чувства? — осторожно уточнил Кемпбелл.

— Не было. Не знаю, почему. Должно было быть, по крайней мере в то время, когда я служила в полиции, но вот не сложилось… А здесь все по-другому. Та же Лидия не в счет — с такими, как она, я сталкивалась в учебном центре, а потом и в Корпусе постоянно, и ничего. Просто дело, видимо, в том, что в процентном соотношении на Кремле — и вообще в Империи — людей, которым все равно, какая кровь течет в моих жилах, больше, чем на Бельтайне. Существенно больше. С другой стороны, местным проще: они-то рассматривают пригодность к использованию уже готового продукта, а там, у нас, окружающие имели дело с сырым материалом, из которого еще неизвестно, что получилось бы…

— Я понял. Кажется, понял. Что ж, не мне давать тебе советы. И уж тем более не мне тебя судить. Давай-ка допивай, и поезжай переодеваться.

Френсис Кемпбелл осекся на полуслове и с насмешливым любопытством уставился на поднесенный к его носу кулак, затянутый в тонкую шелковую перчатку. Из кулака торжественно и недвусмысленно поднимался вверх средний палец.

— Ну вот, пожалуйста! — шутливо всплеснул руками посол Бельтайна, оглядываясь на наслаждающегося зрелищем великого князя, неодобрительно качающего головой адмирала Сазонова и невесть как присоединившегося к маленькой группе Хуана Вальдеса. — Полюбуйтесь! Классическое использование своего положения в неподобающих целях. В данный момент майор Гамильтон старше меня по званию, вот и… А я ведь еще помню те благословенные времена, когда я лично отправлял этого кадета на гауптвахту!

— У майора Гамильтон были проблемы с дисциплиной? — Константин изо всех сил старался не расхохотаться. Получалось так себе.

— Это у дисциплины были проблемы со мной! — высокомерно бросила Мэри, но руку, впрочем, все же опустила. — Кстати, сэр, вы не помните, по какому случаю тогда пришлось вмешаться именно вам? Обычно такие вопросы решались на уровне взводных наставников.

— Честно говоря… за давностью лет… вы подрались, Мэри, подрались у меня на глазах, но вот с кем… С Филипс, что ли? Точно, с Филипс.

— А, — она облегченно махнула рукой, — тогда понятно. С Филипс я дралась регулярно. Странное дело: вроде бы с мозгами у нее все было в порядке, она даже на Картане училась, а вот втолковать ей, что меня задирать не стоит, не удавалось довольно долго. Только курсу к восьмому она попритихла. Хотя… Я сейчас лукавлю, сэр. Как минимум в пятидесяти процентах случаев зачинщицей любого безобразия с моим участием выступала именно я.

— Боже мой, Мэри, что вы такое говорите? Ради всего святого — зачем вам это понадобилось?! — ошарашенный Кемпбелл поперхнулся шампанским и закашлялся. Мэри участливо похлопала его по спине.

— Чтобы попасть на гауптвахту, разумеется! — Константин мысленно поаплодировал выражению полнейшей невинности на ее лице. Менее сдержанный в проявлениях эмоций Вальдес смотрел на Мэри с нескрываемым восторгом. Вспомнивший, должно быть, что-то свое адмирал Сазонов улыбался то ли грустно, то ли растроганно — не разобрать. — Мне надо было учиться, причем учиться как можно быстрее, пока принципалом был старый О'Киф. А на гауптвахте были терминалы. В отличие от придурков, на которых приходилось отвлекаться. Это вы почему-то считали изоляцию от коллектива наказанием, а по мне так было в самый раз.

Закончив беседу этим изящным пассажем, Мэри слегка поклонилась и смешалась с толпой, улыбаясь, говоря и выслушивая комплименты и стараясь сделать так, чтобы каждому гостю досталось хоть немного ее внимания. Как ни крути, но в данный момент она выполняла (в первый и хоть бы уж в последний раз!) обязанности хозяйки приема, поскольку Кемпбелл был холост. Ничего, уже завтра она станет подданной Российской империи и пускай Старший как хочет, так и ищет, на кого свалить все эти нескончаемые реверансы. Без нее, господа. Дальше — без нее. Вон, пусть хоть Софию припряжет. А что? Самое милое дело. Тем более что бабушка Френсису, похоже, симпатична и эта самая симпатия ничего общего не имеет с ее заслугами боевого пилота. София только послушница, в случае чего монастырь возражать не станет… Удивляясь тому, куда повернули ее мысли, Мэри совсем уже было собралась присоединиться к Терри Малоуну, который в полном одиночестве курил возле кадки со штамбовой розой, как вдруг…

— И все-таки вы совершенно напрасно решили принять имперское подданство, мисс Гамильтон, — раздавшийся за спиной голос тетки Лидии был так сладок, что сомневаться не приходилось — сейчас Мэри услышит какую-нибудь гадость.

— Почему же? — она резко развернулась на каблуках, вглядываясь в лицо той из новых родственниц, без которой вполне могла бы обойтись. С другой стороны, только деготь дает в полной мере оценить вкус меда…

— Как гражданка Бельтайна вы значите хоть что-то. По крайней мере, до тех пор, пока его посольство нуждается в ваших консультациях. Кроме того, то, что прощается невежественной иностранке, для русской подданной непозволительно. Вам придется самым тщательным образом следить за своим поведением, а в том, что вы на это способны, я сомневаюсь.