Джокер - Дакар Даниэль - Страница 36

– Я не назвал вам тогда имени пилота не только из соображений секретности. Вы, Джудит, ждали сына, и было бы странно, если бы мальчика назвали Мэри…

Женщина, чей живот опять оттопыривал перед просторного комбинезона, улыбнулась в ответ:

– А вот теперь у меня будет дочка. И уж ее-то я назову Мэри.

– Правильно, Джудит, – кивнул ей свекор. – Семья Рафферти кое-что задолжала майору Гамильтон. Вы представляете, Генри, она же связывалась со мной перед самым налетом. Пыталась уговорить оставить дом ради безопасности. И когда только время нашла…

– Да уж, Мэри – она такая, – на лице успокоившегося Моргана появилось было мечтательное выражение, тут же сменившееся деловитой собранностью. – Мозес, давайте уже о деле поговорим. Мэри нельзя больше оставаться в госпитале, она свихнется, если и дальше будет сидеть в палате под охраной. Но как только она оттуда выйдет, найдется кто-нибудь вроде Джереми, только еще более недовольный ее действиями. Или один из не отловленных еще пособников Монро. Или просто желающий прославиться псих. Отправить ее на орбиту тоже не лучший вариант, после такого ранения некоторое время лучше не мотаться туда-сюда. Кроме того, на русском крейсере она уж точно найдет возможность «заняться делом», как она это называет, то есть работать без передышки. Тех доказательств, которые она собрала по делу бывшего принципала, уже более чем достаточно, но…

– Я вас понял, полковник, – решительно кивнул старший Рафферти. – Вы хотите, чтобы мы спрятали мисс Гамильтон здесь, в поместье. Проследили бы за режимом, не подпускали к компьютерам и так далее. Я прав?

– Вы правы. Если я прошу слишком многого… – однако Мозес перебил его, хлопнув ладонью по столу:

– Многого? Вы не просите вообще ничего, Морган. Привозите ее. Мы все подготовим. И о том, что у нас появилась гостья, не узнает ни одна живая душа. Это понятно? – окинул он взглядом собравшихся за столом людей.

– Понятно, – ответила за всех Сара Рафферти, такая же обманчиво хрупкая, как в ту ночь, когда она, рыдая, целовала руки пилота, вернувшего ей сына. – Всем все понятно, Мозес.

Когда полковник вернулся в госпиталь, оказалось, что Мэри очень занята. В палате развернули огромный дисплей коммуникатора и теперь майор Гамильтон разговаривала с кем-то, кого Морган не видел от дверей. Поскольку говорила она на унике, Генри сделал вывод, что ее собеседник – не бельтайнец. И действительно, когда услышавшая шипение пневматической створки Мэри скосила глаза и поманила остановившегося на пороге Дядюшку, он, подойдя поближе, увидел на экране незнакомого господина в штатском. Волосы этого человека, когда-то, должно быть, черные, как смоль, изрядно побила седина. Крупный нос и пышные усы придавали ему вид этакого гедониста, но все впечатление портили темно-карие глаза, внимательные и цепкие.

– Господин полковник, – официальным тоном начала Мэри, – познакомьтесь с князем Цинца– дзе. Его светлость возглавляет службу безопасности Российской империи, так что вы в некотором роде коллеги. Это полковник Морган, сэр, командующий планетарной полицией.

– Ваша светлость! – склонил голову Морган, но мужчина неожиданно улыбнулся:

– Оставьте, полковник. Мы не на император-ском приеме. Я искренне рад видеть человека, о котором слышал так много – и только хорошее!

– Вы слышали обо мне? – Генри был весьма удивлен, но князь немедленно внес ясность:

– Даже если не считать того, что рассказала о своем первом командире мисс Гамильтон, в моем распоряжении имеются многочисленные доклады генерал-лейтенанта Авдеева.

– Многочисленные, вот как… – неловко пожал плечами коп, однако Цинцадзе не собирался позволять собеседнику скромничать:

– А как вы хотели? Один Мануэль Мерканто чего стоит. А Эрик ван Хофф? Да и кроме докладов Авдеева в вас найдется немало примечательного. Я говорю о ваших, несомненно, выдающихся педагогических способностях, ведь мисс Гамильтон утверждает, что полицейского офицера из нее вырастили именно вы.

– Исходный материал был хороший, – проворчал Морган, и князь расхохотался, да так заразительно, что секунду спустя к нему присоединились бельтайнцы. Мэри, правда, смеялась недолго. Рана все еще давала о себе знать, хотя Тищенко, глядя на скорость заживления, только восхищенно качал головой и употреблял фразеологизмы, которые не вошли в предложенный ей курс русского языка. Одновременно заметившие ее гримасу мужчины разом посерьезнели.

– Извините нас, мисс Мэри, – подался вперед Цинцадзе, внимательно вглядывающийся в слегка побледневшее лицо девушки. – Может быть, послать за врачом?

– Со мной все в порядке, Ираклий Давидович. Не надо врача, я уже устала от постоянной опеки, – решительно возразила она.

– Как вам будет угодно. Но после того как наш разговор завершится… полковник, я на вас рассчитываю.

– Я прослежу, сэр. Что касается вашего разговора, возможно, мне лучше уйти?

– Останьтесь. Мы с мисс Гамильтон обсуждали сложившуюся ситуацию и необходимость сделать с корпорацией «Кристалл Лэйкс» что-то по-настоящему основательное, чтобы впредь неповадно было. Вы, разумеется, в курсе той роли, которую эта компания сыграла в последних событиях на вашей планете.

– Разумеется, – Морган огляделся, вытащил из-под высокой кровати табурет, поднял сиденье и с удобством расположился на нем.

– Признаться, после получения доклада от присланной с Кремля исследовательской группы я был так зол, что уже готов был отдать приказ эскадре «Гнев Господень» навестить орбитальные комплексы корпорации. И посмотреть, что можно предпринять, радикально и навсегда. Но у майора Гамильтон, кажется, имеется свое, отличное от моего мнение на этот счет и как раз перед вашим приходом она собиралась изложить его мне. Мы слушаем вас, Мэри Александра.

Мэри откашлялась, с благодарностью приняла из рук Моргана стакан воды, отпила несколько глотков и мило улыбнулась:

– Превращение орбитальных заводов и лабораторий корпорации «Кристалл Лэйкс» в атомарную пыль, как мне кажется, невыгодно не только с политической, но и с экономической точки зрения. С политической потому, что так называемая свободная пресса немедленно навесит на Империю всех собак, каких найдет, а найдет она много. Конечно, памятуя о сюжете старой русской басни, можно просто не обращать внимания на пустолаек, но зачем же подставляться?

– Басни? – прервал ее Цинцадзе, – Вы знаете русские басни?

– Я изучаю русский язык, сэр. Пока, правда, успехи мои не слишком велики и я предпочитаю говорить с вами на унике, но всему свое время.

– Несомненно, – пробормотал приятно удивленный князь. – Продолжайте, мисс Мэри.

– Что является наиболее уязвимым местом компании, подобной «Кристалл Лэйкс»? Ради чего они занимаются научными изысканиями и промышленным производством? Что защищают, не брезгуя даже финансированием кошмарных проектов и пиратских налетов?

Цинцадзе сложил руки на груди и язвительно усмехнулся:

– Деньги, Мэри Александра, деньги.

– Верно, сэр. И вот тут-то мы и можем их прижать, да так, что мало не покажется. Только, вероятно, без помощи Империи обойтись не удастся. Но вы ведь и сами заинтересованы в том, чтобы эта корпорация прекратила свое существование?

Ираклий Давидович покивал. Выражение его лица Морган определил, как удовольствие старого мастера, встретившего достойного молодого коллегу.

– Так в чем же состоит ваш план и какую роль вы отводите Империи?

– Во-первых, необходимо широкое освещение предстоящего судебного процесса в галактических СМИ. Боюсь, что у нас с полковником нет агентов, способных намекнуть, кому следует, что случившееся на Бельтайне выходит за рамки рядового налета рядовых пиратов на рядовую планету.

Цинцадзе что-то пометил световым пером в невидимом собеседнице планшете.

– Затем, когда вся эта шайка-лейка примчится на Бельтайн и начнет гнать часы слезливых интервью и сцен разрушения, судья Маккормик в самом начале разбирательства вытащит на свет Божий факты, свидетельствующие о том, что Саммерс действовал по заданию «Кристалл Лэйкс». У нас есть доказательства, достаточно хрупкие, но этого хватит для того, чтобы Империя объявила о полном эмбарго на продукцию наших… хм… контрагентов.