Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Лев и ягуар - Горелик Елена Валериевна - Страница 53


53
Изменить размер шрифта:

— Я сейчас с тобой двоих парней пошлю, так, на всякий случай, — продолжал Гасконец. — Небось, Блезуа поостережётся с вами связываться, пока они будут при вас. Но я ж не могу выделить тебе пожизненную охрану, согласись. А Анри злопамятный. Так что давай, не тяни время.

Антонио запоздало сообразил, что господин губернатор сейчас делает для него доброе дело. А за добро не грех и поблагодарить.

— Спасибо вам, — с тяжёлым вздохом проговорил он.

— Не за что, приятель, — Жан сощурил глаза, словно прицеливался. — Я не столько о тебе, сколько о себе думаю. Ты-то уедешь, а мне тут с этими …красавцами ещё жить. Короче, вали отсюда скорее. Если задержишься до ночи, сам будешь виноват.

Жан оказался прав: не прошло и часа с того момента, когда лодка баска в сумерках отчалила от пирса Кайонны, унося и Антонио, и его дочь, и двоих работников, как оставленный в спешке дом рыбака подвергся нападению. Не застав там семейство Ариета, капитан Блезуа всё понял и в полнейшей ярости бросился в порт. Но там ему популярно объяснили, что «Индеанка» ещё не получила разрешение на выход в море. А попробуешь, мол, выйти без разрешения — пеняй на себя. Пушки в Горном форте стоят не только для защиты города от нападения, но и для отстрела всяких там дезертиров и самовольщиков. Весь фарватер простреливается, канониры и ночью не промахнутся… Блезуа, сообразив, от кого исходила подобная идея, тут же ломанулся в дом губернатора. В прежнюю резиденцию д'Ожерона…

— Ты что себе позволяешь?!! — орал он, бегая по комнате, будто курица с отрубленной головой. — Чёрт бы тебя подрал, Гасконец, я думал, ты настоящий рыцарь удачи, а ты вступаешься за этих… этих!..

— Заткнись, — ровным, но достаточно жёстким тоном проговорил Жан. Словно команду «К бою!» отдал. И сразу всё встало на свои места: у Блезуа сработал навык моряка — подчинение старшему по рангу. — Заткнись и слушай. Эти рыбаки признали наш закон и платят нам за защиту, стало быть, они свои. А своих обижать как-то не того, брат. Нехорошо.

— Свои! — вспылил Блезуа, взмахнув шляпой — дорогой парижской шляпой с перьями, купленной вместе с красивым камзолом специально ради сватовства. — Да кто они такие, Жан? Рыбой насквозь провонялись! Тьфу! Этот чёртов баск и его дура доченька за счастье должны были считать, что я к ним честно посватался, а не задрал девке подол при первой же встрече! Да я для Сен-Доменга в тысячу раз больше сделал, чем они все!

— С этим никто не спорит. Только ведёшь ты себя сейчас как последний дурак, — немного язвительно проговорил Жан. — Что ты к этой соплячке прикипел? Она ещё в куклы, небось, играется. Тоже мне, нашёл невесту бравый капитан! Жениться охота? Я ж не против. Найди себе купеческую дочку или вдову, а малолеток оставь в покое, это тебя до добра не доведёт.

— Ты, что ли, в мою постель заглядывать будешь? — ощерился Блезуа.

— Если надо — буду, — жёстко приговорил — как припечатал — Гасконец. — Я тут губернатором поставлен, и мне нужен порядок в Кайонне. Будешь его соблюдать — живи в своё удовольствие. А станешь нарушать — повешу как собаку. Ясно?

— Ясно, — выцедил сквозь зубы Блезуа. Что ж, капитан есть капитан, даже если ты сам давно уже капитанствуешь на другом корабле…

— Отец, что с нами теперь будет?

— Ничего плохого, Хосефа. Теперь уже ничего…

— Но мы опять убегаем.

— Я надеюсь, больше нам убегать не придётся. Помолись Пресвятой Деве, доченька. Она всегда прислушивается к молитвам безгрешных.

Хосефа, потупив взгляд, вдруг всхлипнула.

— Ты что, доченька? — удивился Ариета.

— Я вовсе не безгрешная… Я… я обманывала вас, отец… — заплакала девочка. — Те деньги, что вы давали мне на обеды… Я их не тратила, я собирала… Хотела книжку купить… Басни господина Лафонтена-а-а… — тут она совсем раскисла и заревела в голос.

Антонио, никак не ожидавший такого признания (честно говоря, при первых словах дочери он даже испугался — что девчонка могла такого натворить?), обнял дочь и рассмеялся с явным облегчением. Базиль и Симон, управлявшиеся с парусом и рулём, тоже не выдержали, прыснули.

— Не плачь, девочка, — Антонио, всё ещё смеясь, погладил Хосефу по голове. — Приедем — я сам тебе эту книжку куплю. Честное слово!

4

Шторм, налетевший на Сен-Доменг, не отличался какой-то особенной силой: так, что-то средненькое, в июле-августе бывают куда похуже. Обычно сезон штормов приносил затишье в торговле. Прибыль прибылью, а когда риск потерять корабль со всем грузом возрастает в десять раз, невольно подумаешь об отдыхе. Сезон вроде прошёл, но даже под этим явно последним в году штормом Сен-Доменгу было неуютно. Ветер пригибал пальмы и ветви деревьев к земле, торговые ряды опустели. Лавки закрылись, работа прекратилась, добрые граждане попрятались по домам, плотно закрывая двери и ставни. В припортовых трактирах тоже особенного оживления не наблюдалось: матросня да мастеровые, либо припозднившиеся на работе и укрывшиеся от непогоды в первой попавшейся забегаловке, либо закоренелые холостяки, для которых таверна — второй дом… Кое-кто из завсегдатаев клялся, что восхищается завыванием ветра и стуком тяжёлых капель по навесу и ставням. Причард только усмехался в бороду: он искренне не понимал, что тут может быть восхитительного. Ну, завывает, ну стучит. Крыша не течёт — и слава Богу. Но не пристало трактирщику сообщать своё мнение подобным поэтичным натурам. Платит за съеденное-выпитое? Очень хорошо. Вот если бы не платил, тогда другое дело. А этот чёртов голландец Янсзон, чтоб ему провалиться, видит его насквозь, до самых потрохов…

— Неужто тебя вовсе за душу не берёт этот ветер? — хмыкал плотник, заказав свою излюбленную свинину с капустой и пиво. — Тебя, бывшего капитана? Не верится мне что-то.

— Твоё дело, — пожал плечами Причард.

— Что ж ты тогда стол накрыл? Опять твоя прежняя команда тут соберётся?

— Может, и соберётся, тебе-то что? — хмуро буркнул хозяин «Старого пирата». — Заведено у нас так.

— Другие-то не собираются.

— То их дело — собираться или нет. И вообще, чего пристал?

— А я поглядеть хочу, — заулыбался Янсзон. — Слухи ходят, будто почти все нынешние капитаны когда-то под твоим началом были. Вот и посмотрю, любопытно же: притащатся они сюда в такую погодку, или нет?

— Все притащатся, будь уверен, — криво усмехнулся Причард. — А вот и первые.

В зал, плотно прикрыв за собой дверь, вошли двое в непромокаемых плащах-дождевиках. С плащей, само собой, тут же натекло, но Причард даже не подумал рявкнуть на новоприбывших — мол, могли бы и под навесом подождать… Билли и Пьер. Причард даже изволил удивлённо поднять бровь: до сего дня Пьер ни разу не присоединялся к ним на этой традиционной октябрьской посиделке. На других — сколько угодно, но только не на этой. Что ж, всё когда-нибудь случается в первый раз… Не успели эти двое поприветствовать хозяина — своего бывшего кэпа — и усесться за столом, как явились ещё двое. Жером и Хайме. Эти тоже были из команды «Орфея» и тоже входили в большую компанию друзей, но их не было десять лет назад на том клятом островке, с которого всё началось. Впрочем, их пригласили, и они пришли… Влад заявился один, без сопровождения. Дуарте находился в Гаване, но на днях прислал письмо, его уже читала вся компания. И напоследок пришли Галка с Джеймсом.

Развесили мокрые плащи на гвоздиках в углу, сели за стол, наполнили кружки. Снова, как повелось в последние годы, молча сдвинули их. Выпили.

Десять лет прошло. Они живы. Чем не повод?

— А как там твоя донья Инес? — Билли, за десять лет не растерявший ни грамма своего ехидства, не удержался, подцепил Меченого. — Я слышал, будто она собралась жаловаться — что ты не хочешь жить с ней в законном браке.

— Вот ведь муха назойливая! — отмахнулся Жером. — Детей я признал, всех одеваю-обуваю, кормлю, живём в богатом доме, а она всё ноет. Чего ей ещё надо?

— Возьми и спроси, — не отставал Билли. — Только не у меня, а у неё.