Чужая земля - Верещагин Олег Николаевич - Страница 45

Генерал-губернатор отделал Кухлон на полную катушку. Игорь даже заподозрил, что из какой-то личной — не вполне понятной, но веской — причины. Иначе никак нельзя было объяснить то, что значительная часть города представляла собой нерасчищенную стройплощадку.

Игорь приземлился с пике на полевой аэродром, где стояли «финисты», «хорсы», «мили» и «Ка» ополченцев. Прямо отсюда было видно, как машины гражданских строителей расчищают развалины — похоже, началась постройка нового Кухлона. Швырнув шлем на сиденье, Игорь соскочил на пружинящий настил, небрежно залитый прямо поверх развалин — и увидел генерал-губернатора.

Довженко-3май был совершенно один. И стоял совсем недалеко — совершенно неотличимый от своих же ребят, с которыми взял Кухлон "на штык". Шлем — под мышкой, в нем — перчатки, через плечо — ИжК-88.0н издалека изучал тоже одетого по-полевому Игоря. Мальчишка не знал этого, но выглядел он сейчас скорее не подростком, а офицером, прибывшим прямо с поля боя.

Да, Игорь этого не знал и, подходя к генерал-губернатору, не мог избавиться от неприятного ощущения — что попал под прицел. Ощущение усиливалось тем, что тот ничего не говорил. Игорь невольно перешел на строевой шаг и, остановившись за пару метров, отдал честь, задев свисающий край кольчужной кисеи.

— Напоминаю, мы на «ты», — Довженко-Змай сделал жест, приглашая Игоря следовать рядом. — Что у тебя такого срочного?

— Я сутки не ел, — сказал Игорь. — Ты бы не мог меня накормить?

— Конечно, — безо всякого удивления ответил генерал-губернатор. — Пошли, тут недалеко.

Больше он ничего не спрашивал. Полевая столовая Алых Драгун располагалась под легким тентом в самом деле очень близко. Над Кухлоном занималось утро, за столами никого не было, но генерал-губернатор просто указал на автомат:

— Бери, что хочешь, — и сам взял себе кофе.

Игорь взял отбивную с картошкой и луком, кофе и два бутерброда с ветчиной. Они сели за крайний стол, и Довженко-Змай и, допив свой кофе чуть ли не залпом, спокойно ожидал, пока Игорь поест.

— У нас и на границах Фелькишер Ланд — победы, — сообщил наконец Игорь, отставив пустую тарелку.

— Я знаю, — кивнул Довженко-Змай.

— А знаешь, что эти победы ничего не стоят? — в упор спросил Игорь — и сильно удивился про себя, когда генерал-губернатор снова наклонил голова

— Знаю, — помедлил, вдруг улыбнулся и предложил: — Знаю, но расскажи мне ты.

— Все это затеяно, чтобы отвлечь моих людей от картографирования и изучения местности, — медленно заговорил Игорь, оценивая и выверяя каждое слово, хотя еще в полете обдумал, что скажет. — Лесовиков иррузайцам не жаль, они будут их натравливать снова и снова, здесь и там. Потери наши минимальны, — Игорь сделал над собой усилие, чтобы сказать это спокойно, — но время уходит, время. Нужно обеспечить нормальные условия работы.

— Как? — спросил генерал-губернатор, и Игорь снова почувствовал себя в лицее на экзамене. Он мог бы поклясться, что собеседник отлично знает ответ. Что он тут делает вообще? Кому собрался советовать? Но отвечать было надо…

— Следует задействовать подразделения пластунов Алых Драгун. Пусть проникают на территорию врага. Дать им приказ убивать лидеров Иррузая. Нельзя убить Уигши-Уого? Пусть убивают яшгайанов и высших офицеров. Пусть сжигают, взрывают, травят, подкупают…

— Кто погиб? — вдруг спросил Довженко-Змай. — Друг? Или… девушка?

— Друг, — коротко ответил Игорь, хотя Димка не был ему другом.

— Все равно спокойнее.

— Да… У меня образовалась уже некоторая агентура, она поможет. Продажная, конечно, но, пока платят, работать будут исправно. Это можно сделать?

— Конечно, — генерал-губернатор с интересом смотрел на Игоря. — Больше того, это уже сделаано. Что еще?

— Еще… еще, — Игорь вздохнул. — Еще на той стороне есть фоморы.

— Знаю, — лицо генерал-губернатора не дрогнуло. — Если помнишь, о чем-то подобном мы и раньше подозревали. Но мы не знаем, чего они хотят. Мы понимаем их даже хуже, чем дайрисов.

— Уничтожить нас, чего они еще могут хотеть? — удивился Игорь. Генерал-губернатор по-мальчишески фыркнул:

— Глупости. Они уже пытались и убедились, что нас много, мы сплоченные и сильные, у нас есть союзники… Но, может быть, они собираются как-то поработить нас ментально, а здесь, на Сумерле, обкатывают, стакнувшись с Иррузаем, методики воздействия на массы.

— Похоже на то… — Игорю вспомнилась катящаяся волна вабиска и животных совершенно не обращающие внимания на огонь. Так наступают или фанатики — или в самом деле ментально обработанные… но животное не может быть фанатиком. — А с этим-то что делать?

— Не знаю, — ответил Довженко-Змай, после чего Игорь недоверчиво улыбнулся, и генерал-губернатор полусердито-полушутливо огрызнулся: — В самом деле — не знаю! Но фоморы сами по себе здесь не сила. Отвлечем вабиска — и им тоже станет не до нас.

— Еще неплохо бы организовать зоотеррор — бить их их ж оружием, — продолжал Игорь. — Но… как я понимаю, это вне наших возможностей?

Впервые за весь разговор Игорь понял, что собеседник заинтересовался — сильно заинтересовался, даже налег грудью на стол.

— Ты мои отчеты читал? — спросил он. Игорь кивнул. — Значит, плохо читал. Собирайся, летим в Озерный.

— Зачем? — удивился Игорь.

— Познакомлю тебя с шефом Отдела Колониальной Безопасности по Сумерле. Он мой старый друг, мы учились в одном лицее — правда, он старше… Вместе будем думать.

В Озерный они прилетели ближе к вечеру. У Игоря ото всех этих прыжков через временные пояса начала гудеть голова, он даже не удивился тому, как ловко Довженко-Змай ведет на четырех звуках «хорс», в который они уселись.

Не удивился он и тому, что управление ОКБ располагалось в комплексе зданий, принадлежавших Российской Императорской Академии Наук под вывеской "Комитет Ксенологии". Колониальная Безопасность обожала скрываться за такими безобидными названиям.

Генерал-губернатор чувствовал себя тут совершенно спокойно и свободно. Кивком пригласив Игоря за собой, он вошел в самую обычную контору, где, несмотря на поздний час, работали за столами вполне гражданского вида люди. Больше того — судя по голографиям и стендам на стенах, а так же обрывкам разговоров — они и правда занимались ксенологией. Однако, генерал-губернатор что-то вполголоса сказал одному из этих занятых господ — и тот, кивнув, указал подбородком на дверь в глубине помещения.

За дверью оказалась тоже вполне обычная приемная — двухдверная. Судя по табличкам, за одной, из дверей находился шеф Комитета, а за другой — его референт, некто Д.М. Дергачев.

— Подождем, — сказал Довженко-Змай и, расхаживая по комнате, начал рассматривать все те же голографии с таким интересом, словно до этого никогда не видел вабиска. Игорь позволил себе присесть на край стола — и внезапно ощутил, насколько они с генерал-губернатором неуместны здесь в своем снаряжении.

Только об этом он и успел подумать, дверь кабинета референта бесшумно уехала в сторону, и в приемную вошел мальчишка — примерно ровесник Игоря, пониже, рыжеватый, одетый в просторную рубашку, забранную в подпоясанные широким ремнем джинсы, кеды; подбородок мальчишки и место между бровей пересекали ямочки, левая рука — от пальцев до локтя — вошедшего была защищена титановой крагой, на которой, нахохлившись, сидел ястреб — огромный модификат, нахохлившийся и спокойный.

Держа птицу на руке перед грудью без малейшего усилия, мальчишка сместился в сторону и встал у стены, не сводя с посетителей немигающих, очень взрослых и жестоких янтарных глаз, похожих на глаза ястреба на его руке.

— Привет, Тимка, — дружелюбно сказал генерал-губернатор, переставая наконец мотаться

по комнате и поворачиваясь на каблуках.