Тропа волка - Хиггинс Джек - Страница 57

Фергюсон обернулся.

— Сожалею, Диллон, но вам придется подождать нас. Надеюсь, это будет недолго.

— Понимаю, — улыбнулся Диллон. — Зачем смущать мужика?

Они направились к двери, у которой дежурный полисмен, узнав Фергюсона, отдал ему честь. Дверь тут же открылась, и они прошли внутрь, где служащий принял у них пальто и малаккскую трость Фергюсона. Они проследовали за ним наверх и по коридору. Еще секундой позже он открыл перед ними дверь кабинета, где за письменным столом, заваленным бумагами, сидел премьер-министр.

Он оторвал глаза от бумаг и откинулся на спинку.

— Бригадир, старший инспектор, приветствую вас, садитесь.

— Благодарю вас, премьер-министр, — произнес Фергюсон, и они пододвинули стулья.

Премьер-министр взял со стола папку и открыл ее.

— Я прочел ваш отчет. Безусловно, первоклассная работа. Диллон, несомненно, действовал со своей обычной, несколько безжалостной, эффективностью.

— Да, премьер-министр.

— С другой стороны, без его помощи мы потеряли бы вас, бригадир, а это меня вряд ли устроило бы. Это было бы несчастьем для всех нас, не так ли, старший инспектор?

— Именно так, премьер-министр.

— А где Диллон сейчас, кстати?

— Ждет нас в моем «деймлере», премьер-министр, — ответил Фергюсон. — Я решил, что так будет лучше с учетом довольно неординарного прошлого Диллона.

— Разумеется. — Премьер-министр кивнул головой и улыбнулся. — Но вернемся к «Чунцинскому соглашению». — Он вынул листок из папки. — Замечательный документ! Он открывает поистине безграничные возможности, но, как я сказал вам при нашей первой встрече, связанной с этим делом, с Гонконгом хлопот у нас и так хватает. Мы уходим оттуда, и это решено. Именно поэтому я и приказал вам найти эту проклятую бумагу и сжечь ее.

— Мне пришло в голову, что вы предпочли бы сделать это своими руками, премьер-министр.

Тот улыбнулся:

— Весьма предусмотрительно с вашей стороны, бригадир.

В викторианском камине ярко пылал огонь. Премьер встал, подошел к камину и положил бумагу сверху на дрова. От жара края бумаги сначала загнулись кверху, а потом ее охватило пламя. Мгновением позже она уже превратилась в кучку пепла.

Премьер-министр вернулся к своему столу.

— Я хочу поблагодарить вас обоих. — Он пожал им руки. — И поблагодарите от моего имени Диллона, бригадир.

— Хорошо, премьер-министр.

— А теперь прошу простить меня, я еду в палату общин. Внеплановые ответы премьера на вопросы депутатов. Мы не можем лишить их маленьких радостей.

— Понимаю, премьер-министр, — сказал Фергюсон.

Словно по мановению волшебной палочки, дверь за их спиной отворилась, и в ней вновь возник сотрудник, чтобы проводить их вниз.

— Все прошло удачно? — спросил Диллон, когда через служебные ворота они выехали на Уайтхолл.

— Можно сказать и так. Ему доставило удовольствие собственноручно бросить «Чунцинское соглашение» в огонь.

— Да, думаю, что это было ему приятно.

— Он просил бригадира передать вам его благодарность, — сказала Анна.

— В самом деле? — Диллон повернулся к Фергюсону, который сидел, сложив руки на серебряном набалдашнике своей малаккской трости. — Так что же вы молчите?

— Не хотел, чтобы ты зазнался, мой мальчик. — Он опустил стекло перегородки. — На Кавендиш-сквер! — Он откинулся на спинку кресла. — Мне кажется, нам всем стоит выпить у меня.

— О Боже, ваша честь! — начал Диллон. — Достоин ли я этого одолжения, шутка ли, великий человек зовет нас к себе?

— Не изображай балаганного ирландца, Диллон, это совсем не идет тебе.

— Виноват, сэр. — Теперь Диллон перешел на язык частного пансиона для детей аристократов. — Но я сочту за честь, если вы со старшим инспектором не откажетесь выпить у меня дома. — Он опустил стекло водителя. — Изменение маршрута, шеф. Едем на Стейбл-Мьюз.

Когда Диллон поднял стекло, Фергюсон со вздохом обратился к Анне:

— Вы должны извинить его. Видите ли, он долго служил актером.

«Деймлер» въехал на мощеный двор Стейбл-Мьюз и остановился у коттеджа Диллона. Диллон открыл парадную дверь и вошел. За ним прошла Анна. Фергюсон приказал шоферу:

— Подождите нас! — и последовал за ними, закрыв за собой дверь.

— А здесь и вправду хорошо, — проговорил он.

— Проходите в гостиную.

Диллон проник туда первым и нащупал выключатель. Свет зажегся, и в кресле у камина они увидели Асту Морган. На ней был спортивный костюм из черного вельвета и черный берет. Но что было более важно, у бедра она держала «вальтер» с навинченным глушителем.

— Какая прелесть! Я ждала тебя одного, Диллон, а явились все трое.

Ее глаза лихорадочно блестели, лицо было мертвенно бледным, а под глазами чернели круги.

— Не будьте дурочкой! — сказал ей Фергюсон.

— Да нет, я умничка, бригадир! Мое присутствие в стране сейчас не зарегистрировано, и, когда я закончу свое дело, ожидающий меня на маленьком аэродроме в Суссексе самолет вывезет меня из страны.

— Чего ты хочешь, Аста? — спросил Диллон.

— Повернись и положи руки на стол. Помнится, ты любишь держать пистолет сзади за поясом. Именно поэтому тебе удалось убить Карла.

За поясом ничего не оказалось. Аста проверила под мышками.

— Оружия нет, Диллон? Ты становишься легкомысленным.

— Видите ли, мы только что с Даунинг-стрит, — пояснил Фергюсон. — Там лучшая в мире система предупреждения. Попробуйте пронести через ворота любое оружие, и она поднимет жуткий тарарам.

— Ну что ж, кладите руки на стол и вы. — Фергюсон подчинился, и, когда и его обыск был закончен, она повернулась к Анне: — Высыпьте содержимое вашей сумочки на пол.

Анна выполнила требование, и по полу рассыпались пудреница, губная помада, кошелек, расческа и ключи от машины.

— Видите, оружия нет, бригадир сказал вам правду.

— Встаньте вон туда, — приказала Аста, — а вы подвиньтесь вправо, бригадир.

Диллон все еще стоял спиной к ней.

— Я думала, что убила тебя там, на ферме, Диллон. Я хочу знать, почему мне это не удалось.

— Бронежилет, — ответил Диллон, — они сейчас в большой моде.

— Да, в остроумии тебе не откажешь, — проговорила она, — но ты разрушил мою жизнь, Диллон. Ты отнял у меня Карла, и ты за это заплатишь.

— И что же ты предлагаешь? — спросил Диллон, осторожно раздвигая ноги.

— Пару пуль в живот — это заставит тебя покорчиться.

Анна Бернстейн схватила стоявшую на кофейном столике рядом с ней греческую статуэтку и метнула ее. Аста пригнулась и стала беспорядочно стрелять. Она попала Анне в левое плечо, и пуля отбросила ее спиной на софу. Диллон приготовился к броску, но Аста повернулась к нему и навела на него ствол «вальтера».

— Прощай, Диллон.

За ее спиной раздался щелчок: это Чарльз Фергюсон повернул в сторону серебряный набалдашник своей малаккской трости, и спрятанный в ней девятидюймовый клинок, сверкнув молнией, вонзился Асте в спину, проткнул сердце, и острие вышло из груди, порвав спортивный костюм.

У нее не было времени даже вскрикнуть. «Вальтер» вывалился из онемевшей руки, и она повалилась вперед, на руки Диллону. Фергюсон выдернул клинок. Аста изумленно посмотрела на свою грудь, потом перевела взгляд на Диллона, словно не веря в происшедшее. Затем ее колени подкосились, и она упала, заваливаясь на спину.

Диллон отпустил ее и шагнул к Анне, которая лежала на спине, прижимая руку к плечу. Сквозь ее пальцы сочилась кровь. Он вынул свой носовой платок и вложил его ей в руку.

— Прижми крепче. С тобой все будет хорошо, я обещаю. — Он обернулся и увидел, что Фергюсон держит в руке телефонную трубку.

— Да, профессора Генри Беллами срочно вызывает бригадир Чарльз Фергюсон.

Он стоял, ожидая ответа, с окровавленным клинком в руке. Трость валялась на полу.

— Генри? Это Чарльз. Огнестрельная рана в левом плече. Старший инспектор Бернстейн. Диллон сейчас привезет ее в Лондонскую клиническую больницу. Увидимся позже.