Тропа волка - Хиггинс Джек - Страница 4

— Нет, ради Бога, нет!

Она вытерла лезвие о его куртку.

— Тогда вали отсюда.

Он вышел под дождь, но потом обернулся, прижимая платок к щеке.

— Сука! Я разделаюсь с тобой за это.

— Ничего подобного. — Ее акцент несомненно был акцентом ольстерских ирландцев. — Ты поскорее побежишь в ближайшую больницу, тебя там заштопают, и все это происшествие послужит тебе впредь наукой.

Она проследила, как он выходил, потом сложила нож, засунула его обратно за верхнюю резинку чулка, покинула склад и продолжила путь к Темзе. Там она прошла по набережной и остановилась наконец у старого склада, в воротах которого была маленькая калитка. Она открыла ее и вошла внутрь.

Там царил полумрак, но в дальнем конце склада в застекленной конторке горел свет. Когда она направилась к нему, из темноты возник молодой смуглый человек с браунингом в руке.

— А ты кто такой? — спросила она.

Дверь конторки открылась, и из нее вышел невысокий мужчина в бушлате со взъерошенными темными волосами.

— Это ты, Нора?

— А кто же еще? — ответила она. — А это твой друг?

— Али Халаби, познакомься, это Нора Белл. Проходите.

— Извините меня, — сказал араб.

Она не обратила внимания на его слова и стала подниматься по лестнице. Молодой человек последовал за ней, не преминув с одобрением отметить про себя аппетитность бедер, которые туго обтягивала юбка.

Когда она вошла в офис, человек в бушлате обнял ее за плечи.

— Черт меня побери, ты все хорошеешь! — и торопливо поцеловал ее в губы.

— Побереги свои песни для других.

Она положила зонт на стол, открыла сумочку и извлекла из нее пачку сигарет.

— Под юбкой у меня спрятано кое-что, Майкл Ахерн. Я слишком давно знакома с тобой.

Она зажала сигарету губами, и араб торопливо поднес к ней свою зажигалку. Он повернулся к Ахерну.

— Леди тоже в вашей организации?

— Нет уж, я не собираюсь в эту поганую ИРА, [5]— сказала она. — Мы по части кайфа, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Мы с Норой вместе были в Ольстерских добровольных силах, а потом в «Красной руке Ольстера», — объяснил Ахерн, — пока нам не пришлось заняться другим делом.

Нора хрипло рассмеялась.

— Пока нас не выбросили оттуда. Старое бабье, вот что они такое. Мы, видите ли, убивали больше католиков, чем они считали нужным.

— Понимаю, — сказал Али Халаби. — Так вы против католиков или против ИРА?

— А мне без разницы, — ответила она, — я из Белфаста, мистер Халаби. Мой отец был армейским сержантом, и его убили в Фолклендской войне. А в восемьдесят шестом бомбой ИРА на улице были убиты мои мать, младшая сестренка, старый дедушка — все мои родные. Можете считать, что с тех пор я занята местью.

— Но мы готовы рассмотреть любые предложения, — дружелюбно заметил Ахерн, — деньги нужны каждой революционной организации.

Внизу скрипнула калитка. Али вытащил свой пистолет из-за пазухи, а Ахерн направился к двери.

— Это ты, Билли?

— Как всегда, я.

— Неужели Билли Квигли? — спросила Нора.

— Кому же еще быть, — Ахерн повернулся к Али, — еще один, кого выкинули из «Красной руки». Когда-то мы с Билли сидели вместе в тюрьме «Мейз».

Квигли оказался маленьким крепким человечком в старом дождевике. У него были редкие светлые волосы и лицо уставшего от жизни человека. Он выглядел старше своих лет.

— Бог мой, это ты, Нора?

— Привет, Билли!

— Ты получил мою весточку? — спросил Ахерн.

— Да, я бываю в «Вильгельме Оранском» в Килберне почти каждый вечер.

Ахерн пояснил Али:

— Килберн — ирландский квартал Лондона. Там много хороших ирландских пивных — и католических, и протестантских. А это, кстати, Али Халаби из Ирана.

— Так в чем же все-таки дело? — спросил Квигли.

— Вот в этом. — Ахерн взял в руки номер «Ивнинг стандард» со статьей о приезде американского президента. — Али представляет здесь группу иранских фундаменталистов, которая называется «Армия Аллаха». Они — скажем так — глубоко сожалеют о сделке Арафата с Израилем по новому статусу Палестины. Еще больше их расстраивает тот факт, что американский президент председательствовал на их встрече в Белом доме и дал им свое благословение.

— И что же? — спросил Квигли.

— Они хотели бы, чтобы я взорвал его во время пребывания в Лондоне. Они поручают это мне, потому что на этом поприще я пользуюсь определенным авторитетом.

— За пять миллионов фунтов, — вставил Али Халаби, — не будем забывать об этом.

— Половина которых уже переведена в Женевский банк. — Ахерн улыбнулся. — Послушай, Билли, ты представляешь себе, какого жару мы зададим ИРА, имея оружия на миллион фунтов?

Лицо Квигли было белее мела.

— Американский президент? Ты не посмеешь, даже ты!

Нора рассмеялась резким хриплым смехом.

— Да нет, он очень даже посмеет.

— Ты со мной, девочка? — Ахерн повернулся к ней.

— Да. Я ни за что на свете не упущу такую возможность.

— А ты, Билли?

Квигли облизал сухие губы. Он колебался. Ахерн положил ему руку на плечо.

— Так да или нет, Билли?

Вдруг Квигли улыбнулся.

— А почему бы нет? Двум смертям не бывать! Как мы это сделаем?

— Давайте спустимся вниз, и я кое-что покажу вам.

Ахерн первым спустился вниз и включил там свет. В углу склада обнаружился покрытый толстым слоем пыли автомобиль. Ахерн смахнул пыль, и оказалось, что это серый микроавтобус компании «Бритиш телеком».

— Черт побери, где тебе удалось раздобыть это? — удивился Квигли.

— Кто-то толканул его мне несколько месяцев назад. Я собирался нафаршировать его пятью сотнями фунтов взрывчатки «Семтекс» и оставить возле одного из этих католических пабов Килберна, чтобы вытряхнуть душу из этих ублюдков из Шин фейн, [6]но потом решил приберечь его для какого-нибудь действительно важного случая. — Ахерн приветливо улыбнулся. — И теперь такой случай подвернулся.

— Но как вы собираетесь все это организовать? — поинтересовался Али.

— В Лондоне сотни таких машин. Без всяких помех они могут парковаться где угодно, потому что обычно они стоят над открытым люком, пока ремонтники делают свое дело.

— И дальше? — спросил Квигли.

— Не спрашивай меня как, но из надежных источников я раздобыл расписание визита президента. Завтра в десять утра из американского посольства на Гросвенор-сквер он отправляется на Даунинг-стрит, 10. Они следуют по Парк-лейн и возле Грин-парк поворачивают на Конститьюшн-Хилл.

— Ты уверен, что они так и поедут? — спросила Нора.

— Они всегда ездят так, роднуля, уж ты поверь мне. — Он обернулся к Квигли и Али. — Вы двое оденетесь в униформу «Телекома» — она лежит в микроавтобусе — и припаркуетесь на полпути на Конститьюшн-Хилл. Там еще растет огромный бук. Вы не сможете не заметить его. Повторяю, паркуете машину, открываете крышку люка, расставляете свои знаки и так далее. Вам надо быть там в девять тридцать. В девять сорок пять вы пешком отправляетесь через Грин-парк к Пиккадилли. Там есть несколько мужских туалетов, где вы сможете избавиться от своей униформы.

— А потом что? — спросил Али.

— Мы с Норой будем сидеть в машине, выжидая подходящего момента. Когда президентская кавалькада поравняется с телекомовским микроавтобусом, я нажму на кнопку и взорву его. — Ахерн улыбнулся. — Это сработает, уверяю вас. Скорее всего, никто из кавалькады не уцелеет.

Наступило молчание, на лице Квигли было написано какое-то благоговение, а бледное лицо Норы было возбуждено.

— Ну ты голова! — выговорила она.

— Думаешь, получится?

— Да, конечно.

Он повернул голову к Али.

— А вы? Вы хотите принять участие?

— Сочту за честь, мистер Ахерн.

— А ты, Билли?

— Про нас песни будут складывать, — ответил Квигли.

— Ты молоток, Билли! — Ахерн бросил взгляд на часы. — Сейчас семь. Я бы перекусил. Как ты, Нора?