Путь Знахаря - Хожина Татьяна - Страница 30

Два дня Дмитрий бился над вопросом, как ему поступить. Взвешивать все «за» и «против» оказалось не так легко, как он предполагал. Казалось, все его чувства разделились, и пришлось полагаться только на выбор ума.

К вечеру того дня, когда состоялся разговор с Александром, к Дмитрию привели маленького мальчика. Его мучили головные боли и ночные кошмары. После осмотра знахарь приготовил отвар, дал снадобье домой и рассказал матери ребенка, что всё это от испуга и дня через два от болезни не останется и следа, да и эти два дня сын её будет сладко спать. Этот визит Дмитрий воспринял как знак и решил никуда не лететь, а остаться здесь, на своём месте.

На следующий день к нему привели (как будто специально) ещё одного мальчика со сходной проблемой. Лекарь доверил больного Бернарду. И тот успешно справился с недугом. Бернард выдержал проверку, а Дмитрий убедился, что некоторое время страждущие смогут обходиться и без него. Все — таки душе его хотелось отправиться к далёким иным мирам.

И вот пришёл день третий, а окончательного решения он так и не принял. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону. Вроде бы он достиг всего, о чём мечтал, стал одним из сильнейших лекарей, и, если верить тем, кто приходил к нему (а он им верил), молва о нём разошлась далеко за пределы родного края. Казалось бы, что ещё надо — твори добро и наслаждайся этим. Но пришелец был прав — если он отклонит предложение, то вряд ли такая возможность появится ещё раз. А если есть другие миры и существа, отличные от окружавших его, значит, есть и недуги, им не постигнутые. Взять хотя бы этого землянина. А значит не такой уж он и могущественный лекарь. И дошёл лишь до какого-то предела. Пусть высокого, до которого иным и не добраться никогда, но всё равно — ПРЕДЕЛА.

Знахарь понял, что в одиночку этот вопрос решить не получается. Учитель. Вот кто сможет подсказать. Дмитрий мысленно вызвал того, что делал лишь в исключительных случаях. Обмен мыслями занял мгновения — Дмитрий просто открыл свой разум и Мирослав понял все почти сразу. Оказалось, решение просить помощи было верным. Пять дней тому назад учителю было видение, но до сего момента он затруднялся его истолковать. А теперь уверен, что касалось оно Дмитрия. Ученика ждет развилка Судьбы, на которой Ветер Жизни дует лишь в одном из направлений. А понять, какое это направление, можно только проникнув на более глубокий, чем до сих пор, слой Бытия. И обретя полный контроль над всеми проявлениями неосознанной им еще до конца собственной Сущности. Надо научиться ощущать смыслы раньше, чем появятся породившие их формы, что позволит безошибочно анализировать отклики, вызываемые в его Сущности всеми импульсами, приходящими извне. И лишь тогда он получить ответ на свой вопрос о том, надо ли ему лететь к другим мирам.

Когда контакт с учителем прервался, Дмитрий вздохнул и стал готовиться к Погружению в Суть Вещей. На Земле это назвали бы состоянием глубокой медитации.

В принципе, Дмитрий мог войти в нужное состояние в любом месте, но у него было любимое, где вхождение было легким и доставляло удовольствие. Оставив Бернарда «на дежурстве», он вышел из дома и спустя примерно четверть часа добрался до вершины пологого холма, на одном склоне которого начинался лес, а второй спускался к излучине реки. Сев на свое излюбленное место между выступавшими из земли корнями огромного старого дерева, Дмитрий начал настраиваться на погружение в глубочайшие слои Мира. Сегодня он собирался достичь Основы, своего рода Дна Океана Жизни, чьими волнами являлись, по сути своей, все предметы и существа обычного мира.

Погружение туда и нахождение на этом уровне Бытия требовало большого запаса сил и поэтому Дмитрий начал с упражнений по ее набору. Согнув руки в локтях и уперев их в колени согнутых ног, он соединил указательный и большой пальцы обеих рук, держа остальные строго прямыми. Внутренне улыбнувшись, он сосчитал до восьми, на каждый раз сжимая пальцы все крепче и крепче. Потом он соединил большой и средний пальцы — и так далее до мизинца, каждый раз считая до восьми. Одновременно с раскрытием каналов течения силы, выходивших на кончики пальцев во время этого упражнения открывались и каналы, идущие вдоль позвоночника. А чтобы усилить эффект, он стал представлять, как по центру позвоночника проходит раскаленная добела тончайшая нить, тепло от которой постепенно заполняет все тело.

Сосредоточившись на области солнечного сплетения и равномерно дыша, он вызвал состояние общей радости, закрыл глаза и на выдохе через подгрудинную точку представил свое отражение в гладкой поверхности струящейся перед ним воды, словно падающей в небольшом водопаде или плавно стекающей по поверхности скалы. И передал своему отражению чувство нежности, отеческой заботы и любви. После чего мысленно придвинул эту поверхность к себе и слился со своим отражением. Сделал вдох через область сердца, а на выдохе с удовольствием и благодарностью переместил внимание на печень. На следующем вдохе внимание «поднялось» в зону солнечного сплетения и на выдохе переместил ощущение нежности и тихой радости в сердце. Далее, фиксируя внимание на сердце, сделал вдох, на выдохе перенеся внимание опять на печень. На вдохе — вернул в солнечное сплетение. Проделав двенадцать подобных циклов Дмитрий в ритме естественного дыхания, он явственно увидел и ощутил возникший перед его внутренним взором двигающийся по телу и вокруг него поток силы. Разноцветный, переливающийся, лучистый, журчащий, и приятно вибрирующий. Упражнение удалось.

Теперь, имея достаточный запас силы, надо было достичь глубокого расслабления и погрузить разум в состояние внутренней тишины. Открыв глаза, Дмитрий рассредоточил внимание одновременно на обе кисти, глядя на левую левым же глазом, а на правую правым. И одновременно представляя, как в левой он держит чашку с горячей водой, а в правой — с холодной. Когда Дмитрий еще у Пелагеи только осваивал это упражнение, то и впрямь держал в руках чашки, стараясь запомнить возникающие при этом ощущения, чтобы потом уметь вызывать их уже мысленно. Теперь же нужные чувства возникали сразу. Достигнув остановки потока образов, он собрал внимание на стопах, также представляя, что одна из них погружена в холодную, а другая в горячую воду. Причем если ощущение тепла он сегодня вызвал в левой кисти, то опущенной в таз с горячей водой представил уже правую стопу, а левую, наоборот, мысленно погрузил в таз с холодной. Собрав и удерживая эти ощущения, он медленно перекрестил руки и ноги. Свел возникшие вдоль рук и ног потоки тепла и прохлады в центр тела и мгновенно распределил внимание по всему телу, стараясь ощущать каждую его клеточку. Продолжая удерживать внимание на этих внутренних ощущениях, он одновременно создал второй центр внимания вне себя, охватывая расфокусированным взглядом сразу все предметы, находящиеся в поле зрения (как вблизи, так и вдали). Распределяя это свое внешнее внимание на ВСЕ пространство вокруг себя, а не только на те детали, за которые внимание стремилось зацепиться. Вот тут и начиналась главная работа — требовалось не только фиксировать моменты, вызвавшие сосредоточение внимания на элементах внешней картинки, но и улавливать вызвавшие это причины. При этом рассматривать объекты надо было такими, какими они были, без подключения каких — либо образов или мыслей по их поводу. А любую же возникшую мысль проследить вспять до самого её истока, лежащего в сфере «безмыслия». Более того, любые внешние или внутренние звуки или образы надо было наблюдать, не увлекаясь ими, не давая им оценок, не порождая привязанность к ним и не изучая их. И постепенно начинало происходить чистое развертывание намерения, когда смыслы всплывающих изнутри или появляющихся вовне образов и звуков возникали раньше, чем сознание воспринимало сами эти образы ил звуки. А потом нужно было сосредоточиться уже на этом процессе развертывания смыслов как таковом, без всяких содержаний. Только так «Я» достигало безвыборочного состояния осознанности за пределами мыслей.