Агентство «Аргентина» - Сербжинская Ирина - Страница 11

Ньялсага прислонился к дверному косяку.

— Погоди ты, Алина, с психиатрической помощью. Я вот о чем думаю: что-то у нас гости появляются все чаще и чаще. Вспомните, сколько их обычно бывало?

Ява задумался, протирая салфеткой столик возле умывальника.

— Четыре-пять в год. Не больше.

— Правильно, — кивнул Ньялсага. — А в этом году? Сегодняшний некромант — десятый!

Алина молча пошевелила губами, загибая пальцы.

— Девятый, — уточнила она, закончив подсчеты. — Призраков, что весной были, я не считаю. Девять — за полгода. Да, многовато…

Ява вытер салфеткой запачканное зеркало.

— Почему, как думаешь?

Ньялсага пожал плечами.

— Не знаю. Но если и дальше так дело пойдет, придется объявление в газете давать: «Все случайно попавшие сюда тролли, вампиры и оборотни, приходите по адресу…»

Он посмотрел сначала на Яву, потом — на Алину и вздохнул:

— Да что с вами? Это же была шутка!

Алина спохватилась:

— Конечно, шутка, я так и подумала! Ха-ха, очень смешно, очень! А теперь иди в гостиную, и прогони Лукерью с дивана.

Когда Ньялсага скрылся в комнате, Алина с укоризной взглянула на Яву.

— Ну? Мы же договаривались. Пообещали друг другу, что будем смеяться над его шутками. Неужели трудно это делать?

Он вымыл руки и закрутил кран.

— Да не трудно, только я все время забываю. Ладно, Алина, если мы тебе так надоели, то…

Она махнула рукой.

— Оставайтесь, чего уж там. Чаю попьем! У меня и варенье малиновое имеется.

Выпроводив Яву из ванной, Алина направилась на кухню. Кухня Алины-барракуды очень напоминала лабораторию алхимика: повсюду стояли стеклянные баночки с приправами, бутылочки с соусами, коробочки с пряностями, на подоконнике в керамических горшках росли душистые травы, а на столе, покрытым скатертью в красно-белую клетку, лежала толстая поваренная книга.

Окинув взглядом свое царство, Алина почувствовала прилив вдохновения: захотелось блеснуть кулинарными талантами. Чай с вареньем отменяется! Скромный, но изысканный дружеский ужин — вот что может украсить вечер.

Она открыла книгу — старую, потрепанную, с написанными от руки рецептами — и принялась листать страницы.

— Консоме, бешамель, фламбе из фуа-гра… — бормотала Алина-барракуда, впиваясь глазами в мелкие строчки, и названия блюд звучали в ее устах, точно диковинные заклинания. Работа на кухне всегда успокаивала ее и приводила в хорошее расположение духа. Но перед тем, как приступить к готовке, следовало сделать еще кое-что. Алина поднялась и подошла к шкафчику. В шкафу, на особой полочке, стояли две вырезанные камня фигурки — единственное, что удалось когда-то захватить с собой из другой жизни. Вынув из шкафчика ломоть хлеба, покрошила перед богами и тихо произнесла нужные слова, отгоняющее несчастье и приносящее удачу.

Какой-то внутренний голос подсказывал Алине, что удача им всем скоро очень понадобится.

…Ньялсага и Ява вели в гостиной неторопливый разговор.

— Этот некромант меня достал, — жаловался Ньялсага, почесывая за ушами развалившуюся на диване Лукерью. — Алина говорит, он еще и квартиру чью-то обчистил напоследок?

— Старые привычки, — Ява потянулся за журналом. — Как у того гоблина, которого мы прошлой зимой обнаружили.

— Тот, что круглосуточный киоск обворовал? Как же, помню…

Ньялсага пощелкал пультом телевизора.

— Кажется, Алина недовольна, что мы на огонек заглянули?

— Она недовольна, что ты ее дверь заклинанием отпираешь, — пояснил Ява, листая журнал. — Я бы на ее месте тоже взбеленился.

— А что тут такого? Я всегда так делаю. Дай-ка мне газету с программой…

Ява потянулся за газетой и замер с протянутой рукой.

— Чувствуешь запах? Что это?!

Ньялсага покосился в сторону кухни.

— Ну, что… Алина готовит ужин.

— Ужин?! Она же говорила, будет чай? Чай с вареньем?

— Значит, передумала, — Ньялсага поднялся с дивана и открыл балконную дверь. — Ну и вонь! Как в логове грифонов!

— Не знаю я, как логове грифонов воняет. В Лутаке их отродясь не было, они, я слышал, где-то севернее обитали.

— А я вот как-то раз…

— Чья была идея, заехать к Алине? Твоя! Вот ты и расхлебывай: иди и скажи, что мы торопимся и ничего есть не будем.

Ява вынул из кармана мобильный телефон.

— А я Бахраму позвоню, предупрежу, чтоб не вздумал приезжать.

Ужин… да я ее стряпню в рот не возьму! Хватит с меня и прошлого раза!

Ньялсага поднялся.

— Я скажу, что…

Послышались шаги, на пороге появилась Алина с подносом, уставленном тарелками.

— Алиночка! — льстивым голосом воскликнул Ньялсага, плюхаясь обратно на диван. — А мы-то тут гадаем: чем это так вкусно пахнет?

— Неземные запахи, — поддакнул Ява, поспешно пряча мобильник. — Прямо, как на том свете… в раю!

— Суп-пюре «Леонтин», — со сдержанной гордостью сообщила Алина. — Блюдо французских королей!

— Да что ты говоришь? — Ньялсага покосился на Яву. — Королей, значит… гм… вкусно, должно быть!

Ява опасливо посмотрел в тарелку.

— Что это такое? Очень похоже на…

— На суп-пюре, — быстро подсказал Ньялсага. — Французские короли только это и ели. Шедевр! Просто шедевр!

Раскладывая ложки, Алина скромно улыбнулась.

— Я всегда говорила: у каждого имеется свой талант, надо его только обнаружить. Я вот, например, люблю готовить.

— Да, да! — горячо согласился Ньялсага. — У тебя настоящий талант. Ни в одном трактире так не приготовят!

— Ни в одном, это точно, — вздохнул Ява. — Знаешь, Алина, а я бы просто чаю…

— После ужина! — непреклонно заявила она.

Ньялсага поболтал ложкой в буром густом месиве. Пробовать было страшно, отступать — невозможно: Алина, накрыв на стол, обратно на кухню не спешила — закрыла балконную дверь и теперь аккуратно расправляла шторы.

— Алиночка, а рецепт допускает перец? — заискивающе спросил он. — Или горчички?

— Крысиного яду, — еле слышно пробормотал Ява.

От верной смерти его спасло только то, что Алина снова увлеклась рассуждениями о высокой кухне и слов этих не расслышала.

— Горчички… — повторил Ньялсага погромче. — Можно?

Алина взглянула на него с укоризной.

— Собрался изысканное блюдо портить горчицей?

— А, вот как… значит, нельзя?

— И думать забудь! Старайся выработать в себе хороший вкус. Попробуй суп, я тебе точно говорю: ты такого еще никогда не ел!

— Такого я не ел, это правда, — покорно согласился Ньялсага, с тоской глядя в тарелку.

Алина, прихватив пустой поднос, направилась на кухню.

— Я еще и мясо готовлю, «Дофин» называется!

— Алиночка, да мы с Явой торопимся! Вспомнили только что: у нас срочное дело!

Она не ответила.

Оставшись в комнате одни, Ньялсага и Ява переглянулись.

— Ешь! — сквозь зубы приказал Ньялсага.

— Ты — первый. А может, Лукерье скормим?

— Отравить ее хочешь?

Завидев появившуюся на пороге Алину, они поспешно схватились за ложки.

— Изумительный суп! — фальшивым голосом воскликнул Ньялсага.

— Потрясающий! — подхватил Ява. — Действительно, шедевр… такой даже есть жалко!

— Где же Бахрам? — озабоченным тоном поинтересовалась она. — Суп-пюре перестоится!

— За твоим супом, Алиночка, он с другого конца света примчится! — заверил Ньялсага. — Где он еще такое отведает?

— Нигде! — заверил Ява.

Алина довольно улыбнулась.

— Сейчас подам мясо!

… После супа, настало испытание мясом «Дофин».

Ньялсага расхваливал блюдо с красноречием придворного менестреля. Восхвалениям мешала Лукерья, которая крутилась рядом и норовила сунуть морду в карман куртки, где лежала порция мяса, завернутая в салфетку.

— Отстань, Лукерья! — ворчал Ньялсага вполголоса. — Это не тебе!

— А к чаю будут пирожные, вчера пекла. «Поцелуй монарха» называется, — сообщила Алина, расставляя расписные фарфоровые чашки, которыми очень гордилась. — Будете?