Одержимые - Оутс Джойс Кэрол - Страница 28

— Эмоции.

— Что?

— Эмоции. Воспоминания. Внутреннее состояние.

Когда они вышли из парка и, вероятно, их могли видеть, Сибил начала беспокойно оглядываться. Ей не хотелось, чтобы их видел кто-нибудь из школы или друзья тети. Разговаривая, господин Старр жестикулировал и казался возбужденным более обычного.

— Внутреннее состояние — то, что скрыто от глаз. Я расскажу вам все очень подробно завтра, Блейк, — сказал он. — Вы придете завтра?

— Я не знаю, господин Старр, — прошептала Сибил.

— О, но вы должны! Пожалуйста.

Сибил чувствовала симпатию к господину Старру, правда, немного стеснялась его. Он был добр, обходителен, вежлив и, конечно, очень щедр. Она не могла представить его жизнь иначе как жизнь одинокого эксцентричного человека, без друзей. Хотя, размышляла Сибил, не преувеличивала ли она его эксцентричность? Что бы сказал сторонний наблюдатель, глядя на высокую хромую фигуру, трость, байковую сумку, начищенные черные кожаные ботинки, которые напоминали ей похороны, тонкие красивые серебряные волосы, темные очки, сверкавшие на солнце?.. Примет ли такой наблюдатель их всерьез, увидев Сибил Блейк и господина Старра вместе?

— Смотрите, — сказала Сибил, — катафалк.

У обочины, неподалеку, стояла длинная гладкая черная машина с тонированными стеклами. Господин Старр засмеялся и смущенно произнес:

— Нет, Блейк, это не катафалк, это моя машина.

— Ваша машина?

— Да. Боюсь, что так.

Теперь Сибил разглядела, что у обочины стоял лимузин. За рулем сидел молодой шофер в фуражке, судя по профилю, азиат. Сибил с изумлением смотрела на него. Значит, господин Старр был действительно богат.

Он говорил как бы извиняясь, но с некоторой мальчишеской бравадой:

— Видите ли, я сам не вожу машину! Инвалидность. Когда-то давно водил, но обстоятельства помешали.

Сибил думала о том, что часто видела в Гленкоу лимузины с шоферами, но никогда не знала их владельцев.

Господин Старр предложил:

— Блейк, позвольте подвезти вас домой? Сделаю это с удовольствием.

Сибил засмеялась, будто ее сильно защекотали под мышками.

— Подвезти? В этом? — спросила она.

— Ничего особенного! Абсолютно!

Господин Старр захромал к задней двери и, не успел водитель встать и открыть дверь, как он сам с шиком распахнул ее. Он обернулся к Сибил, улыбаясь с надеждой.

— Это самое малое, что я могу для вас сделать после нашего изнурительного сеанса.

Сибил усмехнулась, заглядывая в сумрачный интерьер машины. Шофер в униформе вылез и наблюдал, не совсем понимая, что делать. Он был, возможно, филиппинец, немолодой, с маленьким мудрым лицом. На нем были белые перчатки. Он стоял очень прямо и молча, следя за Сибил.

Был момент, когда казалось, да, Сибил может принять предложение господина Старра и залезть в длинный гладкий черный лимузин так, чтобы господин Старр мог сесть рядом и закрыть дверцу, но потом, по непонятной ей самой причине — это могла быть напряженная улыбка господина Старра, с которой он глядел на нее, или застывшая поза шофера в белых перчатках, — она изменила решение и сказала:

— Нет, спасибо!

Господин Старр был разочарован и расстроен, это было видно по опущенным уголкам губ. Но он радостно сообщил:

— О, я совершенно понимаю, Блейк. Я незнакомец, в конце концов. Лучше быть благоразумными, конечно. Да, моя дорогая. Я увижу вас завтра?..

Сибил крикнула в ответ:

— Может быть, — и побежала через улицу.

Она сторонилась парка. «Потому, что я так хочу, потому, что я могу».В четверг, в любом случае, у нее урок пения после школы. В пятницу репетиция хора, потом вечер с друзьями. В субботу утром у нее пробежка, не в парке над океаном, а в другом парке, далеко, где господин Старр не додумается ее искать. А в воскресенье тетя Лора отвезла ее в Лос-Анджелес отметить, с опозданием, день рождения Сибил — художественная выставка, обед, спектакль.

«Так что видите, я могу сама. Мне не нужны ваши деньги, и вы тоже».

С того вечера, когда тетя Лора рассказала Сибил про несчастный случай в лодке, про то, что он мог произойти из-за пьянства, ни одна из них не поднимала этот вопрос снова. Сибил содрогалась при мысли об этом. Она чувствовала себя хорошо наказанной за любопытство.

«Зачем ты хочешь знать? Ты только расплачешься».

Сибил так и не стала рассказывать тете Лоре про господина Старра и работу натурщицей. Даже в долгий воскресный день, который они провели вместе. Ни слова о кошельке с деньгами, спрятанном в ящичке шкафа.

«Для чего деньги? Для летней школы, для колледжа. На будущее».

Тетя Лора была не из тех, что шпионят за домочадцами, но она внимательно наблюдала за Сибил опытным глазом клинициста.

— Сибил, в последнее время ты какая-то притихшая. Надеюсь, ничего не случилось? — спросила она.

Сибил ответила быстро и нервно:

— О, нет! Что может случиться?

Она ощущала себя не в своей тарелке из-за того, что не открыла секрет тете Лоре, и еще испытывала вину за разлуку с господином Старром.

Двое взрослых. Как два полюса. Господин Старр действительно был странный, он совершенно не существовал в жизни Сибил Блейк. Но почему у нее было ощущение, такое странное, что существовал?

Проходили дни, и вместо того чтобы забыть господина Старра и окрепнуть в желании больше для него не позировать, Сибил, казалось, все яснее видела этого человека мысленным взором. Она не понимала, почему он был к ней так привязан. Она была уверена, что это не была сексуальная привязанность. Но что-то еще, более духовное. «Почему? Почему она?»

Почему он приходил в школу и сидел на репетиции хора? Он знал, что там будет она? Или это просто совпадение?

Она вздрогнула, представив, что бы вообразила тетя Лора, если бы узнала. Если бы до нее дошли сведения о господине Старре.

Перед ней всплыло лицо господина Старра. Его бледность, его грусть. Это выражение выздоравливающего больного. В ожидании чего-то. Темные очки. Улыбка надежды. Однажды, проснувшись ночью от особенно ясного, беспокойного сна, Сибил на какое-то мгновение вспомнила, что видела господина Старра в комнате… это был не просто сон! Каким несчастным он был, удивленным, обиженным. Иди за мной, Сибил. Спеши. Сейчас. Прошло так много времени.

Он ждал ее в парке целыми днями, ходил, хромая, байковая сумка болталась у него на плече, и с надеждой глядел на каждого прохожего.

За ним стоял элегантно сверкающий лимузин, гораздо больше, чем помнила Сибил, и без водителя.

«Сибил? Сибил?» — нетерпеливо звал господин Старр.

Будто на самом деле он знал ее настоящее имя. Но она знала, что он знает.

Таким образом, в понедельник утром Сибил Блейк снова появилась в парке, чтобы позировать для господина Старра.

Увидив его, так явно ожидающего ее, Сибил почувствовала угрызения совести. Не то чтобы он приветствовал ее с упреком (хотя лицо его осунулось и пожелтело, словно он плохо выспался), даже в глазах его не было молчаливого вопроса: «Где вы были?» Конечно нет! Завидев ее, он счастливо улыбнулся, хромая к ней, как до безумия любящий отец, явно не желающий соглашаться с ее отсутствием в последние четыре дня.

Сибил крикнула ему:

— Здравствуйте, господин Старр! — и рассмеялась так, будто, да, снова все хорошо.

— Как замечательно! И день такой ясный! При дневном свете… Как обещал! — ответил господин Старр.

Сибил бегала уже минут сорок, и сейчас она была бодрой и окрепшей. Она сняла с головы влажную желтую ленту и спрятала ее в карман. Когда господин Старр повторил условия своего предложения, подтвердив повышенную плату, Сибил согласилась сразу, потому что, конечно, именно за этим она и пришла. Как, при всей своей рассудительности, она могла отказаться?

Господину Старру потребовалось время, чтобы найти место для Сибил.

— Это должно быть идеальное место, синтез поэтичности и целесообразности.