От ненависти до любви (СИ) - "Сан Тери" - Страница 28

   Он рванул в бегство, но сильные руки перехватили за торс, прижимая вниз, а чужая плоть недвусмысленно ткнулась в лицо.

   - Ты, кажется, хотел поиграть? - спросили горячим шёпотом у него за спиной. Поворачивать голову что, бы увидеть глаза обладателя этого насмешливого шёпота было выше его сил.

   Ири хотел не сдаваться и достойно ответить на вызов. Но уже через минуту беспомощно распластался по телу Мистраля, бессвязно умоляя. Выстанывая чужое имя. Пытался не отставать.

   Но когда наслаждение проходит волной, пальцы бессильно разжимаются, ища несуществующую точку опоры, горло забивает мучительный всхлип, подстёгивающий нападавшего усилить ласки, добивая финалом полнейшего поражения, и Ар не выносящий безучастной пассивности, извивался, и только что не выл во весь голос к огромной радости Мистраля.

   Нет, секс, разумеется - это не поле для сведения счётов, но зачем же отказывать себе в маленькой радости, личного морального удовлетворения?

   Мистраль великолепно знал, насколько он хорош в постели, но никогда ещё ему не приходилось испытывать этого восхитительного чувства, полной безграничной власти, в понимании, что Ар, может "выкаблучиваться" сколько угодно, но достаточно ему протянуть пальцы, и этот упрямец становиться покорным воском в его руках. Податливым, восхитительным, плавящимся от прикосновений, тянущимся вослед за ним, не способный отказать, сопротивляться, принимающий абсолютно всё, полностью подчинившийся Мистралю. Несмотря на то, что лично сам очевидно считал иначе, но... Стоило Грандину провести ладонью по бархатистой коже, и, Ири откликался на зов. Не просто откликался, реагировал настолько инстинктивно, что для самого Мистраля это стало некой новой истиной, открывший глаза, на неожиданное знание: Способен ли любовник "не лажать" в постели?...Способен.

   Двигаясь в единой ритме, находясь на одной волне, они взаимодействовали настолько слаженно, что любые неловкости, недопонимания, скрадывались сами собой, давая возможность функционировать единым организмом, симбиозом плывущих друг в друге тел.

   Грандин осторожно потрогал желанное отверстие и ощутив болезненное напряжение, успокаивающе погладил извивающиеся перед ним ягодицы.

   - Не бойся, мой сладкий. Больно не будет. Сегодня я дам тебе отдохнуть. Но...Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет.

   Он подтянул успокоившегося Ири повыше, и поудобнее устроив для изощрённых нападений, нежно поцеловал перед боем, а затем ринулся в атаку. И всё, что было до этого, превратилось в жалкий лепет, по сравнению с тем, на что был способен вошедший во вкус Мистраль, взявшись за дело всерьёз.

   Ири почти рыдая, отчаянно молил о пощаде. Вырваться из стальной хватки любовника представлялось нереальным, но терпеть любовную пытку, оказалось не выносимо.

   Ощущения, давно вышедшие за грань, но балансирующие на самом острие. Не дающие сорваться вниз. Тянущие и тянущие. Сумасшедшее, удовольствие, удерживаемое в наивысшей точке. Грандин забыв о своём удовлетворении, раз за разом доводил партнёра до экстаза, а потом безжалостно бросал в нескольких мгновениях от спасения, переключаясь на остальные, менее интимные части тела.

   Ири безостановочно выкрикивал его имя, обещал всё подряд, даже не вникая в суть своих клятв и обещаний, только бы Ран уже дал ему долгожданное облегчение. Но Грандин оказался совершенно неумолим. А точнее, Мистралю было скучно и хотелось развлечься. Абсолютно беспомощный, умоляющий Ири, представлял собой нечто невообразимое. Ещё двое суток назад, Ран и мечтать о подобном, не смел.

   Люблю - в который раз подумал Грандин самодовольно , - Не значит - всё прощаю.

   И сейчас отыгрываясь на Ири за всё произошедшее прошлое, он находился на волне, не менее восхитительного блаженства. И называлось оно сладкая месть. Судя по запредельному состоянию Ири, месть действительно была сладкой. Невыносимо сладкой.

   - Ири, станешь моим компаньоном?

   - Я не знаю...Оох, я должен... Аах...Я ааа... Это не...оооожиданноооу.

   - Неожиданнее, чем, то, чем мы занимаемся? - невинным голосом.

   - Да. Нет... Оооо...Да..Да... Неееет..

   - Ири у тебя трудности с речью?

   - Ооумммм.

   - Мычание в знак согласия?

   - Дааа

   - И ты будешь жить со мной, в моём доме?

   - Дааа..Нет, нет. Нет!!!

   - Что значит, это идиотское, "нет"? - раздражённое возмущение и тут же мстительный удар языком в качестве наказания.

   - Не надо. Не ...

   - Ах, не надо. Хорошо. Не буду. Как скажешь, радость моя. Раз тебе не надо, то...

   - Нееет... Надо! Надо.. Пожалуйста. О Ран. Только не останавливайся. Всё что хочешь, только не останавливайся. Я согласен.

   - Ири, скажи, что ты мой.

   - Я твой, твой... Ран ты гад, бесчестный ООО, ты, не можешь пользо.. Ааааааа ,ооооо. Да! Да! Дааа!

   - Что - то хотел сказать, мой сладкий?

   - Ты издеваешься. Ты чёртов уб...ууу ааа ты...

   - У меня есть имя, Ири. Скажи его, очень громко.

   - Рааан!

   - Да радость моя. Я твой Ран. А теперь повтори погромче.

   - Ран!

   - Это проблема со слухом или с головой?! Ири, скажи правильно. Или я не сделаю, вот так.

   - Ааааах Ран. Мой Ран.... Мооой - Ири уже не говорил, а шептал раз за разом повторяя одно и тоже, с какой - то полубезумной страстью и радостью. И обхватив напряжённый член Грандина губами, приник к нему, пытаясь прошептать любовное признание туда.

   - Только твой, Ири - простонал Грандин хрипло. - Твой...Запомни...Навсегда...

   И сделав неуловимое движение, вобрал Ири в себя.

   И вновь, как и в первый раз, они одновременно взлетели на вершину и сорвались вниз, окунаясь в сияющее безумие, глотая вкус друг друга, и понимая, что это не может, не может быть реальностью.

Глава 15.

   Доведись Ири заглянуть в мысли Грандина и осознать, что они мучительно ищут ответы, на одни и те же вопросы, он вряд ли бы удивился, разочаровался или обиделся.

   Окружающим он казался доверчивым и наивным, но внутри, Ара, существовал и другой Ар, реалистичный, трезвомыслящий, прекрасно понимающий, что в этой жизни почём и сколько стоит. Великолепно осознающий и подмечающий всё, что происходит, но... Допускающий происходящее. Допускающий, в той мере, в которой это оказывалось нужным и необходимым окружающим, не идя вразрез с его интересами и желаниями, потому что ему...

   Иногда Ири начинало казаться, что ему не нужно абсолютно ничего.

   Словно не существовало в мире вещи, которая могла бы удержать его, связать собой. Беспечная пылинка, кружащаяся в воздухе, демонстрирующая радость жизни и лёгкость бытия, оптимистичную поверхность человека умеющего не огорчаться по поводу различных жизненных неурядиц, в той мере, что обладал достаточной внутренней силой и пониманием, что бы справляться с ними и более того, помогать справляться другим, потому что ему это в сущности, представлялось абсолютно не сложным.

   Мистраль ставил перед собой цель и планомерно добивался результата, для Ири самоцелью являлась сама жизнь. Внутри него не присутствовало значимых корней, пониманий за которые хотелось бы держаться, той внутренней основы собственного дома души, что составляет важное качество человека, награждая его инстинктом самосохранения и пониманием ответственности за реализацию личного жизненного сценария.

   Рано лишившись матери, и почти никогда не видя отца, Ар вырос в чужой стране, в среде людей, которых Мистраль пренебрежительно бы именовал чернью.

   Родителя никогда не бывало дома, а учителя и воспитатели не в состоянии оказались уследить за диким, неуправляемым мальчишкой, самозабвенно стремящегося постигать этот мир и людей его населяющих. За любознательностью, таящего подсознательное желание, убежать от одиночества, озорством, пытающегося привлечь внимание и заполнить существующую внутри пустоту.