Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Другой жизни не будет - Нуровская Мария - Страница 27
Ванда была создана для любви, не каждая женщина могла бы похвастаться этим. Их близость была прекрасна. Все великолепно. Этот мужик из Америки, что он мог знать. Механик по автомобилям, примитив. Она его ввела в заблуждение. Может, забыла уже все после стольких лет. А вот он не забыл…
Михал появился снова в четверг вечером. Не раздеваясь, как был в верхней одежде, втиснулся в кресло.
— Послезавтра гостей встречаем. Двоих утомленных путешественников.
— Осторожнее в выражениях, о матери говоришь.
— Мать ребенка не бросает.
Он почувствовал себя абсолютно беспомощным. В этот момент ничего не мог Михалу объяснять. Ведь все эти годы сын не требовал объяснений, ни разу не появлялось в их разговорах имя Ванды, даже когда начали приходить посылки из Америки. Теперь оба они были связаны одним обязательством: похоронить ее тело в семейном склепе на Брудной.
— А если профессоришко будет интересоваться тем, сем? Если спросит, к примеру, как отец в свое время краски на фасад наводил, лакировочку-полировочку делал, что отвечать будешь?
— Не занимался я этим.
— Ага, — усмехнулся с сарказмом Михал. — Ведь не сам процесс иногда важен, а место, где он происходит.
— Я таких полномочий не имел.
— Но компашка-то одна была, а?
Кровь ударила ему в голову.
— На самом-то деле это ты должен объяснить, что вы со страной натворили. Мы шли медленно, шаг за шагом, но каждый шаг был вперед. А вы лбом стены прошибаете, шею ломаете.
— Кто это „мы“?
— Твое преступное поколение. Дачи, машины, все за деньги налогоплательщиков.
— Что-то ты, отец, перепутал. Мы еще не в Америке. А кроме того, когда тот, в красивом костюме, речи произносил, что я о жизни знал?
— Тебе уже двадцать с лишним было.
— Но также было и равнение налево.
— Как постелешь…
— И прекрасно мне спится. Раз только в августе глаза открыл.
Он с пренебрежением махнул рукой. Высказывания сына его раздражали.
— Говорил же я тебе, что этот ребенок так и не научится ходить.
— И легче тебе с этим жить?
— Не об этом речь, легче мне или труднее, а о том, что мы, как народ, не умеет выводы делать. Из года в год повторяется один и тот же сценарий. Это опасно, никакой надежды.
— Не бойся, папашка, в говне ведь теплее сидится, может, поэтому мы с удовольствием туда возвращаемся.
После ухода сына он долго еще не мог прийти в себя. Его мучил вопрос, откуда в Михале столько враждебности. Почему тот никогда не упускал случая бросить ему упрек. Может, из-за его поступка и ссоры после тринадцатого декабря. Сын входил в „Солидарность“, но был пешкой, поэтому его оставили в покое. С введением военного положения развернул свою деятельность. Пришел к нему с просьбой спрятать какого-то парня. Он отказался. Михал настаивал, твердил, что он абсолютно ничем не рискует, что квартиру его никогда и никто трясти не станет.
— Не буду, и не потому, что за шкуру свою боюсь, — отрезал он.
— Тогда почему?
— Этим я бы перечеркнул всю свою прошлую жизнь.
— Ты давно уже сделал это, — разозлился Михал и, выходя, с силой хлопнул дверью.
„Казик навестил меня в больнице. Сел у кровати, расстроенный какой-то.
— Ну и дел ты понатворила, — говорит. — Хорошо, что меня предчувствие не подвело.
А я этот день начала, как всегда. Дом к приезду внука готовила. Думала даже в парикмахерскую сходить, волосы в порядок привести, чтобы на человека похожей стать. А тут звонок у калитки. Смотрю, чужая женщина, немолодая. В черной шляпе. Что-то во мне шевельнулось, может, она мать невестки моей, с канадской границы приехала. Оказалась сестрой. Родители больны очень, на похороны не могли приехать. Поговорили. Как Стефанек, спрашивает.
— Тяжело ему, — говорю, — без жены.
А она добавляет:
— И без ребенка.
— Я бы на нем еще крест-то не ставила, — отвечаю. — Вы еще увидите, какой парень вырастет. Все Гнадецкие потолок головой прошибают.
Она молча смотрит на меня. И я тоже говорить перестала.
— Стефанек написал, что ребеночек мертвым родился. Письмо это в сумке у меня лежит.
Я показать его прошу. А в это время телефонный звонок раздается. Это Казик звонит. Говорю ему, что гость у меня. Очки на нос и за письмо Стефанка.
Разговор потом никак не клеился. Она: что же вы, разве не знали, как же так? Знала, не знала, может, не хотела знать. В голове у меня шуметь стало. Даже угостить ее не смогла. Вижу только в окне, как сестра Янки калитку за собой закрывает и в своей черной шляпе по улице уходит, не оглядываясь. Хочу повернуться, назад вдруг потянуло, а за мной что-то красное и мягкое. Не почувствовала падения. Казик меня на полу нашел, вызвал „скорую“, за три минуты приехали. Говорит, что ему голос мой по телефону странным показался, он места себе найти не мог. Ну, в машину и приехал.
— Я же им говорил, что обман тебя быстрее, чем правда, убьет. Но Стефанек говорит моей: нужно человека постепенно подготовить. Вот и случилось.
— Спасибо тебе, Казик. Ты всегда больше других меня понимал.
Как все в жизни складывается. Сначала сама с больными сидела, теперь со мной сидит медсестра. Стефанек выкладывается. Шестьдесят долларов в день платит. Училась заново ходить. Два физиотерапевта помогали. Один поляк с последней эмиграции. Не знает еще, останется ли тут. Жена и ребенок у него в Польше. Тащить их сюда, так вроде и не на что. Я понимающе головой киваю.
— Я тоже знаю, что такое карточки, была не старше вас, даже моложе.
Уже ходить стала, но ног от пола не отрываю. Стефанек говорит, как японка, остается веер купить.
Роберт приехал. Сын на работу, а мы с ним целый день вместе. В „тысячу“ его играть научила, карты еще из Полыни привезла. Знаешь, говорю, сон у меня навязчивый. Бегу я изо всех сил, аж задыхаюсь. Шаги свои слышу. Все быстрее и быстрее. И не знаю, куда несусь. Это меня больше всего мучает, куда я так бегу, что мой сон значит?
— Роберт, а ты счастлив?
— А что такое счастье, мама? — Так он меня всегда называет.
— Согласие в мыслях и поступках, — отвечаю я, не задумываясь.
— А в том сне мысли-то за поступками поспевают?
Я в молчании головой качаю. Ответ сам и нашелся.
Последний вечер мы втроем провели. Они что-то рассказывают, смеются. А я на сына своего смотрю. Со стороны кажется, он спокойный и счастливый человек. И только я одна знаю. Не хотел он Янку и сынка этого, а когда потерял их, дыру в нем вырвало такую, что ничем ее не засыпать. Теперь один останется. Я ухожу. Никого другого близко не подпустит. Весь в меня.
Казик хоть на пять минут, да забегает. Медсестра в магазин ушла, я ему и говорю:
— Дай сигаретку.
Испугался сначала, а потом пачку протягивает. Вкус знакомый вдыхаю. В голове закружилось, погасить нужно. Погасила, но тот привкус жизни нормальной во мне остался. Казик все понял, и я ему благодарна за это.
— Знаешь, Казик, я от тебя только хорошее узнала. Прости меня, что иногда…
— Ты для меня красота жизни, Ванда.
— Да ну тебя, я старая женщина, и только.
— Морщинки, разве это важно. Глаза те же самые.
Я головой качаю, и такая грусть во мне, что все прошло и так быстро.
— Знаешь, моя рекламу мне делает, жеребца из меня изображает. Что-то с ней не в порядке. Помог девушке с машиной, сразу вывод — любовница. Для меня только ты одна была и осталась. С первой минуты, как только увидел.
— Да что ты, Казик, все неважно. Я ведь к своим ухожу, поэтому счастлива. Может, и лишнее скажу, только я уже с ними. С Яной, с ребеночком, к Галине возвращаюсь. Стефана ждать буду, наверное, он меня одним прыжком догонит.
Ну и испугала я его. Виду вроде не показывает, но руки затряслись, когда сигарету брал.
— Знаешь, мне бы так хотелось сорвать фрукт какой-нибудь или овощ. Меня это преследует. Но когда помидоры за домом созреют, я далеко уже буду.
- Предыдущая
- 27/31
- Следующая