Больше, чем власть - Шегало Наталья - Страница 73

— Слушаю, координатор.

— Честь имею, полковник Зорий, — голос координатора, назначенного самим Магистром для связи с Зорием, был Дару хорошо знаком. Они часто встречались по службе. — Магистр интересуется ходом дела.

— Передай, дело идет, — сдержанно ответил он.

— Магистр заинтересован, чтобы оно шло быстрее, — напомнили ему, впрочем, без особого нажима.

Дар медленно набрал в грудь побольше воздуха и осторожно выдохнул. Терпение.

— Передай, все стараются. Это все?

— Нет. У тебя дома тебя кое-кто дожидается.

Сердце пропустило один удар. Вернулась! Неужели вернулась?!

Он заставил себя справиться с голосом, чтобы не выдать волнения:

— Скажите ей, что я скоро буду. Через несколько часов.

— Ей? Вообще-то, это он. Прибыл вчерашним рейсовиком. По документам — Лорис Лэвелль.

Сердце медленно вернулось, чтобы напомнить о себе глухим неровным стуком.

— Его пропустили на Лакиот в расчете на то, что он может быть свидетелем, — тем временем продолжал координатор. — Кому поручить его допрос?

— Никому. Я — сам его допрошу. Не трогайте его до моего приезда, но сообщите, что через несколько часов буду я сам. Передайте Магистру, что я возвращаюсь на Лакиот немедленно.

Еще на пороге Зорий почувствовал присутствие в доме постороннего. Лориса всегда сопровождали запахи аптеки и дыма. Его полупустая дорожная сумка встретила Дара на пороге. Сам Лорис спал в кабинете, в любимом кресле Совы. На столе перед ним лежал семейный фотоальбом Зория, раскрытый на голографии его брачной церемонии. И хотя семейный альбом предназначался для показа друзьям и знакомым, Дар вдруг испытал неприязненное чувство к человеку, посмевшему без его разрешения разглядывать Сову в свадебном наряде. Он осторожно поднял со стола альбом, убирая его подальше от чужих глаз, но Лорис тут же проснулся и, моргая, поднялся навстречу хозяину. Гость не подал руки, и некоторое время они с Зорием просто смотрели друг на друга, словно каждый старался отыскать в другом отметины тех переживаний, которые другой принес с собою.

Зорий не выдержал первым:

— Где она? — напрямик спросил он.

— Не знаю.

Ответ пришел слишком быстро, чтобы Дар поверил.

— Лорис, ты не можешь не знать, раз ты здесь. Скажи мне, где она. Мне. Не Ордену.

— А это не одно и то же?

— С ней все в порядке?

— Да.

— Она у тебя? В фактории?

— Нет.

— Мне нужно с ней поговорить, Лорис. Мне нужно ее увидеть.

— Нет.

Да, Лорис мог быть и таким: жестким и непреклонным. Просто сейчас у него в руках не было карабина. Он оглядел комнату, словно хотел убедиться, что они одни, и невозмутимо опустился назад в кресло.

— Может, ты сядешь? — предложил он Зорию так, будто гостем в доме был не он, а Зорий. — Разговор будет не из коротких.

Дар заставил себя отказаться от мысли схватить Лориса за плечи и вытрясти из него все, что нужно. Казалось, Лорис прочел его мысли и добавил:

— Надеюсь, ты понимаешь, что я действительно не знаю их теперешнего местонахождения. Только так они могли отпустить меня к тебе. У Ордена есть множество способов получать информацию, и Сове это известно. То, что я знаю, я тебе скажу сам, без принуждения. Но сначала сядь. И хорошо бы кофе. — Лорис остановил взгляд на черном потеке на ковре и со вздохом добавил: — Но можно и без.

Зорий с трудом заставил себя сесть.

— Они были у меня двое суток назад, — сообщил Лорис. — Когда она с Командором, я не беспокоюсь. — Он улыбнулся. — Ну, или не очень беспокоюсь, если честно. Она знала, что вы будете искать, и что пожалуете и ко мне. Просила передать тебе кое-что.

— Говори.

— На словах она ничего не передавала.

Лорис достал из-под кресла небольшой бумажный пакетик и протянул его Зорию.

— Только это.

Дар открыл пакет и заглянул внутрь. Его бросило в жар. Потом — резко в холод. И опять глупое сердце напомнило о себе острой колющей болью.

Он знал этот предмет.

Силиконовая микроплата бесшумно покатилась по поверхности стола. Новейшее достижение, одна из последних разработок — микроплата системы «Овод», незаметно проникающая под кожу, где спустя несколько часов ее тонкая игла разрасталась до полноценного устройства по слежению.

— Надеюсь, не ты посадил на нее этот жучок? — спросил Лорис.

Дару казалось, что даже тишина в комнате обвиняюще звенит. И чтобы заглушить этот нестерпимый звон, он заставил себя разжать зубы.

— Я, — подтвердил он. — Послушай, Лорис, это был единственный, повторяю, единственный способ дать ей хоть какую-то свободу.

— Это не свобода, — сухо сказал Лорис. — Она хотела не этого.

— Лорис, ну ты-то должен понять! Ее не оставят в покое. Никогда! Ни при каких обстоятельствах. Она всегда должна быть под контролем. Это единственный для нее способ оставаться в живых. Не смотри на меня, как на последнего мерзавца! Да, это я посадил на нее этот жучок. Потому что хотел дать ей хотя бы видимость свободы! Хотя бы ощущение безопасности. Смягчить этот постоянный прессинг. Ведь это я отвечал за контроль. Я! Не чужой человек! Клянусь, я бы защитил ее! Клянусь, я и защищал ее, как мог! Я растянул программу обследования на годы, так, чтобы Сова ее не замечала! Я убедил всех в том, что она не опасна! Я сам курировал большинство исследований! Я пошел даже на то, чтобы фальсифицировать результаты! Только ради того, чтобы дать ей спокойную семейную жизнь! Только ради нее.

Лорис покачал головой.

— Я понимаю, Дар, и мне очень жаль. Для Совы видимость свободы — еще не свобода.

— Где она?

— Если ты мог ее контролировать через жучок, почему ты сразу не прилетел ко мне?

— Он сломан. Ты же знаешь, она может сознательно выводить приборы из строя. После ее побега из Института там так и не заработал ни один компьютер. Подожди...

Что-то не сходилось в логике событий.

— Подожди... Если жучок не работал уже несколько дней, то... Как Ты обнаружил неработающий жучок?

Вопрос уже сорвался с его языка, когда Дар осознал всю его нелепость. Лорис недоуменно пожал плечами.

— Она сама мне сказала, где оперировать. Ты же знаешь, на нее практически не действуют обезболивающие. Мне пришлось резать практически без анастезии. Сова очень злилась. Сказала, что если бы у нее осталось время, она бы вернулась и разнесла всю вашу седьмую лабораторию. И...

Лорис умолк. Ему показалось, что, сам того не желая, он неожиданно выболтал лишнее. Но вот что именно, он не мог понять. Зорий медленно поднимался из кресла. Увидев выражение его лица, Лорис тоже встал. Дар выругался. Отчаянно и зло. Медленно подошел к компьютеру и вызвал кого-то. Лицо собеседника Дара было знакомо Лорису. Крайне напряженное, серьезное лицо. Зорий решительно вскинул подбородок:

— Магистр, нужно срочно сменить пароли и шифры всех уровней доступа и проверить, не было ли за последние несколько суток попыток взлома системы!

— Основание? — лаконично спросил собеседник.

— Она былав системе.

— Доказательства?

— У меня жучок, извлеченный из ее тела. Она могла обнаружить его и детектором, но она знает номер лаборатории, которая принимала сигналы.

Зорий вернулся к креслу другим человеком. Лорис не удивился перемене — Дар стал таким, каким Лорис его встретил впервые больше года назад: спокойным, выдержанным, железным.

— Слушай меня внимательно, Лорис. Ситуация настолько ухудшилась, что я не могу тебя отпустить. Считай, что я тебя арестовал и допрашиваю.

Лорис скептически кивнул и снова сел.

— Где она?

— Не знаю.

— Куда они направились?

— Куда-то далеко. Командор получил патент на свои эксперименты на окраине.

— Я знаю. Где именно он будет проводить эксперимент? Где находится этот проклятый эпицентр? Ты можешь назвать координаты?

— Нет. Я в этом ничего не понимаю. Между собой они говорят на каком-то птичьем языке.

— Лорис, я вынужден буду подвергнуть тебя ментосканированию. У меня нет другого выхода: координаты нужны мне сейчас. Я должен найти ее первым, до Ордена. Если мне это удастся, я смогу убедить Магистра, что опасности нет и что контроль восстановлен. Но если ее обнаружат раньше меня, при малейшей попытке к сопротивлению... А она ведь будет сопротивляться, ты ее знаешь! Лорис, даже я уже не знаю, какие приказы будут отдаваться! Мне сейчас тоже не все говорят. Она сама не знает, как она опасна. Да поймите же вы: Ордену ничего не стоит отдать приказ об уничтожении. Малейшая ошибка с ее стороны — и я не успею.