Иная тень - Мартьянов Андрей Леонидович - Страница 28

«Значит, группа „Апач" не успела принять командование над объектом. – нахмурившись, подумала Маша. – Или не справилась с порученной задачей. Кто же в таком случае здесь резвился?»

Вездеход величественно фыркнул, остановившись у самого большого цилиндра, в основании которого зияла темная пасть раскрытого прохода. Ни один разумный человек не оставит на таком холоде дверь, ведущую в жилые помещения, открытой. От взгляда лейтенанта также не ускользнуло, что наружные огни не горели и даже красный сигнальный маячок на мачте дальней связи погас.

– Высаживаемся, – скомандовал Казаков. – Двое остаются в транспортере. Остальным надеть маски. Предельное внимание! Прицельный огонь по любому живому объекту!

Ельцова различила тихий удрученный вздох Бишопа.

Лейтенант не зря приказал натянуть на лица маски из мягкой шерсти – из всех присутствующих только андроид мог относительно спокойно переносить мороз и не бояться воздействия стылого воздуха на кожу. Маша, выбравшись наружу вслед за военными и докторами, даже сквозь шерсть почувствовала, насколько здесь холодно. Хотя на Земле, возле полюсов или в местах с континентальным климатом, наподобие Сибири или центральных районов Канады, бывает и похолоднее. Зато к ночи в этом районе Сциллы температура опустится почти до сотни градусов ниже нуля. Неуютно.

– Первое отделение – вперед, – скомандовал Казаков в микрофон шлема. – Второму рассредоточиться по флангам, операторы «умных винтовок» прикрывают.

Военные работали быстро, четко и слаженно – за многие годы схема десантирования отработана до мелочей.

– Здесь никого нет, – шепнул сзади Гильгоф. – Видите, все детекторы движений живых организмов и биосканеры молчат…

Первые четверо десантников уже нырнули внутрь, остальные постепенно подтягивались, грозно поводя стволами автоматических винтовок. Вскоре военные исчезли в глубине комплекса, оставив одного из своих снаружи для контроля за ситуацией. Спустя несколько минут начавшая замерзать Маша услышала тихий писк своей рации.

– Слушаю, – проговорила она в микрофон.

– Заходите, – раздался в маленьком динамике голос Казакова. – Мы обошли большую часть базы. Живых нет, зато множество интересных артефактов, предназначенных специально для вас, Бишопа и Вениамина Борисовича. Позовите заодно врачей.

– Идем, – быстро ответила Ельцова.

Внутри комплекса было холодно и мрачно. Тускло горели флюоресцентные лампы аварийного освещения, на полу хрустел под ботинками наметенный ветрами снег. Кое-где на стенах темнели следы выстрелов.

– Я предупреждал, – шуршал позади ученый. – Нас опередили…

Маша не слушала. Оказавшись на развилке коридоров, она снова щелкнула переключателем рации и вызвала Казакова.

– От центрального прохода куда – направо, налево?

– Направо, затем поднимайтесь на второй этаж, – ответил лейтенант. – Я вам такое покажу – обхохочетесь!

Госпожа консультант, а с ней компания «гражданского персонала» в составе Вени Гильгофа, доктора Логинова, медтехника и Бишопа последовали инструкции командира операции, нашли трап, ведущий на второй этаж следующего помещения, миновали раскрытый и, видимо, некогда отлично защищенный шлюз. Сразу за ним стоял Казаков вместе со своим сержантом и двумя бойцами.

– Эккарт и его люди обшаривают соседние корпуса, – пояснил лейтенант. – Ну, господа, если нервы крепкие – милости прошу. Давненько такого не видел.

Маша, глянув, охнула, врачи сохранили профессиональное безразличие, а Гильгоф присвистнул.

Видимо, именно здесь и содержали зверей. Левую сторону длинного, не меньше сорока метров, помещения занимали отгороженные толстыми прутьями вольеры. Поблескивающий металл решеток по ближайшему рассмотрению оказался титаном. Керамическая облицовка, тяжелые электронные замки, видеокамеры наблюдения, сейчас не работавшие. А возле дальней стены, противоположной от входа, громоздилось множество человеческих тел. Не меньше тридцати. Целая гора. Промерзшие, естественно. Застывшая на морозе кровь казалась буро-черной.

– Все убиты из безгильзового огнестрельного оружия, – без предисловий начал Казаков, подходя к телам и присаживаясь на чудом уцелевший складной стульчик. – Такое впечатление, будто их согнали сюда и методично расстреляли. Видите, как много сколов на керамических пластинах на стене?

– Крайне познавательная экскурсия, – фыркнул под нос Гильгоф. – Впрочем, учитывая, что мы намеревались сделать то же самое…

Бишоп весьма неодобрительно посмотрел на доктора, но смолчал. Казаков выковырял из превратившейся в лед крови небольшой заостренный предмет и предъявил остальным.

– Патрон автомата М-411-А, – пояснил он. – Используется во всех странах мира, от России до Бразилии и Соединенных Штатов. У нас на борту, кстати, тоже имеется несколько подобных автоматических винтовок. Произведен патрон, судя по маркировке, в Бельгии. Ни о чем не говорит, правда?

– Доктор, – Гильгоф вопросительно покосился на Логинова, – вы не могли бы хоть приблизительно определить время смерти этих людей?

Врач, неотступно сопровождаемый коллегой-медтехником, невозмутимо подошел к малоприятной на вид куче человеческой плоти, присел рядом на корточки и зачем-то поскреб пальцем по обледеневшей куртке одного из мертвецов. На нашивке значилось: «АРАСН. Dr. B. Dawson».

– Если бы не воздействие низких температур, – слегка разочарованно проговорил Логинов, – можно было бы говорить конкретнее. Мне кажется, они лежат тут не меньше двух недель. Скорее всего, больше. Может быть, даже месяц.

Лейтенант Казаков и остальные замерли, будто сами превратились в обледеневшие статуи.

– Месяц? – тихо повторил Гильгоф. – Их прикончили не вчера, не три дня и не неделю назад?

– Нет, – уверенно сказал врач. – Обратите внимание на…

– Потом! – рявкнул Казаков. Если бы его лицо не скрывала шерстяная маска, Маша бы могла с уверенностью сказать, что он открыл рот от изумления. – Господа танцоры, что же это получается? Летели мы сюда двенадцать дней, лабораторию разгромили задолго до нашего отбытия с Земли, а наше высокоумное начальство, выходит, парило нам мозги?

– Теоретически, – хмыкнул ученый, попутно рассматривая странные повреждения на одном из трупов – будто кто-то откусил человеку часть бедра, – адмирал мог не знать, что база уничтожена. А мог и знать… Теперь даже я ничего не понимаю. Если предположить, что к началу операции Бибиреву уже было известно о ликвидации лаборатории неизвестным вооруженным отрядом, зачем посылать сюда корабль с десантом? Если же адмирал не знал о здешних событиях, что нам теперь делать?

– Самое разумное, – медленно начала Маша, – возвращаться домой и доложить обо всем, что произошло. Собственно, наша работа уже выполнена.

Тут она заметила, что одна из дальних клеток секции открыта, а на полу громоздится что-то бесформенно-черное. Ельцова быстро шагнула вперед, нырнула под поднятую решетчатую дверь и обомлела.

У ее ног лежал мертвый Иной-хищник. Панцирь животного был разбит выстрелами, одна конечность практически оторвана, вытекшая из пасти слизь застыла прозрачными сосульками. Вокруг разбрызганы желтоватые кислотные капли, так и не сумевшие разрушить керамику, облицовывавшую клетку.

– Какой красавец, – восхитился доктор Гильгоф, склоняясь через плечо Маши. – Удивительное создание! Вот дьявол, он не кажется мне страшным, а наоборот – великолепным!

– Потому, что дохлый, – подал реплику Казаков. – Я все ждал, когда вы его заметите. И обратите внимание на то, что остальные клетки пусты, а замки на них открыты. Персонал станции в наличии, пусть и не в самом приглядном виде. И куда подевались все животные?

Никто не успел ответить на вопрос лейтенанта. Откуда-то слева, из другой части комплекса, послышались глухие выстрелы. Солдаты подразделения «Фальке» палили длинными очередями.

– Ратников, за мной, – очень спокойно сказал лейтенант и сорвался с места, успев перебросить андроиду свой пистолет. – Бишоп, на тебе охрана гражданских лиц. Как только все закончится, придем за вами.