Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Лейли и Меджнун

Навои Алишер

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Лейли и Меджнун - Навои Алишер - Страница 16

Изменить размер шрифта:

* * *

Был Науфаль беседой изумлен.

Своим ушам с трудом поверил он!

Весь разговор, подслушанный в тиши,

Потряс его до глубины души.

И воин встал, и полон был тоской,

И тяжело пошел он в свой покой,

Как тот, кто крепким опьянен вином,

Не ведая, что бендж таился в нем.

Что предпринять ему? С чего начать?

Нельзя рассказывать, нельзя молчать!..

А за другой стеною в эту ночь

Скрывался тот, кого любила дочь.

В руке держал карающий кинжал,

От ярости и ревности дрожал:

Замрут в блаженстве, — душу погубя,

Он их убьет сперва, потом себя!

Но был он чистой страстью опалим,

И смилостивилась любовь над ним.

Он, у Меджнуна чистоте учась,

Меджнуном был обрадован сейчас.

Меджнуновым величьем поражен

И разумом девичьим потрясен,

Он понял, что любимая верна:

Любовь неколебимая видна!

К земле припал он, в нем вскипела кровь,

Он сделал явной скрытую любовь.

Терпенье робкое замолкло в нем, —

Любовник пламенный ворвался в дом,

Перед любимой головой поник.

Испуганная, — подавила крик,

И сердце друга ласково взяла,

И голову страдальца подняла,

Укрыла голову в своей тени.

Давно друг друга жаждали они,

До этой ночи, жажде вопреки,

Не подавала встреча им руки,

Но был их пламень чистым, не плотским,

И подало свиданье руку им.

Безгласные, слились они в одно,

Их опьянило близости вино.

Но птица утра прокричала вдруг,

И вот с возлюбленной расстался друг…

Когда заря-невеста поднялась,

Белилами рассвета набелясь,

И небеса прислуживали ей,

Держа пред нею зеркало-ручей,

Тогда решили гости поутру

Направиться к счастливому шатру,

И, радостные, вместе все пошли,

К Меджнуну и невесте все пошли.

И что ж? Нашли одну, а не двоих.

Увидели невесту. Где жених?

Два племени заплакали тогда,

Два племени погибли от стыда!

И головою Науфаль поник.

Был скован немотой его язык!

Но все же долее молчать не мог.

Сказал: «Так пожелал всевышний бог,

Судьба такая свыше суждена,

Не ваша здесь и не моя вина,

Здесь не виновны даже сын и дочь.

Забудем все. Не в силах мы помочь».

И, проводив гостей, вернулся он,

Упал на землю, растянулся он,

От всех скрывая, как душа скорбит,

Скрывая боль страданий и обид…

О лекарь мой искусный! Болен я,

Твоим леченьем недоволен я.

Когда тебе меня взаправду жаль, —

Верни мне душу, прогони печаль.

ГЛАВА XXII

О тому как справили свадьбу Ибн-Селляма и Лейли, как Лейли убежала в степь и встретилась там с Меджнуном

По всем страницам пробежав, калам

Такую повесть поверяет нам:

Немало в небе вероломства есть,

С обманом у него знакомство есть,

И шутки начало шутить оно!

А шутки — что? Бесстыдство лишь одно!

Меджнуну повелело: «В брак вступи!»

И в то же время мчится по степи

Со всеми родичами Ибн-Селлям:

Он в стан Лейли велел скакать коням!

С почетом племя встретило гостей —

И жениха, и всех его людей.

И свой народ созвал отец Лейли,

И вскоре кубки пира принесли.

Продлилось пиршество немало дней,

А наливались кубки все полней.

Но только свадьба веселит пиры!

Дождались гости радостной поры.

И выбран был благословенный час,

Для двух народов незабвенный час.

И проповедник высунул язык —

Он попусту давно болтать привык —

И закрепил он брачный договор,

И все пошли к Лейли, в ее шатер,

Вступили в целомудрия приют,

И вот луну дракону отдают.

Невесту к Ибн-Селляму подвели,

Он руку протянул руке Лейли,

Но странный случай с ним произошел.

Страдал он сердцем. Был недуг тяжел

И мучил Ибн-Селляма издавна.

К тому же много выпил он вина,

Как будто заливал вином пожар, —

И на пиру его хватил удар.

Все тело судорогой сведено, —

Вперед запомнит он, как пить вино!

Но вот затих, недвижный, как мертвец,

И люди все подумали: конец.

Казалось, был он смертью покорен…

Смех свадьбы стал рыданьем похорон.

И жениха скорее унесли —

Забыли о невесте, о Лейли.

От горьких дум, которым нет числа,

Павлиньи сломаны ее крыла.

И думы ей покоя не дают,

Уйдут — придут на смену сотни смут.

Она решила ночью мертвой лечь

И притаила ядовитый меч.

Желанье Ибн-Селлям не утолит,

Она себя от мира удалит!

Она свободной сделает себя,

Умрет, единственного полюбя!

И выбран этот меч недаром был:

Наказан Ибн-Селлям ударом был…

Коварству неба где найти предел!

Как много в мире непонятных дел!

И вот одно: Меджнуна и Лейли —

Две несказанных радости земли —

Ударила судьба такой волной,

Что двое сделались четой одной.

Но две жемчужины разлучены:

Тот — мужем наречен другой жены,

Той — суждено другому стать женой —

И что же? Нет отверстья ни в одной!

И все это в одну случилось ночь!

Как вероломство неба превозмочь?

Не знают новобрачные родства,

Чужими стали, в брак вступив едва.

Или для них и час, и день, и год

Один и тот же выбрал звездочет?

О нет: и звездочет бессилен тут.

Ведь сказано: «Все звездочеты лгут!»