Навсегда - Гулд Джудит - Страница 5

— Смотритель Вудс у телефона. — Какое-то время он слушал, затем рявкнул: — Черт побери! Переведите звонок на линию один-шесть. И, Христа ради, не занимайте больше эту чертову линию! — Он сердито бросил трубку.

Стефани продолжала смотреть в глаза Савитту. Она видела, что надежда, зажегшаяся было в них, угасла, подобно свету выключенной лампочки.

— Это вам звонили, мисс Мерлин, — раздался голос начальника тюрьмы.

Она повернулась к Вудсу.

— Кто это был?

— У меня не было времени спросить: нам нужно держать эту линию свободной для связи с губернатором или Верховным Судом. Если вы хотите ответить, звонок переведен туда, в комнату прессы. — Он кивнул в сторону стальной двери.

Она взглянула на продюсера.

— Тед, послушай, пожалуйста, кто это.

— Есть! — Тед Уарвик шутливо отдал честь. Когда охранник отпер и приоткрыл дверь, до Стефани донесся гул голосов. Дверь быстро захлопнулась, и в комнате снова повисла тишина.

Стефани с задумчивым видом сложила руки на столе.

— Итак, Джед. На суде выяснилось, что вы действовали под семью вымышленными именами.

Он улыбнулся и покачал головой.

— Вы хотите сказать, что прокурор заявил, что у меня были семь вымышленных имен. Есть некоторая разница.

— Но они представили доказательства! Водительские удостоверения и паспорта с вашими фотографиями на них…

— Ну, Стефани… — Он выглядел разочарованным. — А я-то думал, что вы умная девочка!

— Но права и паспорта не были подделками. Они действительно принадлежали Маккою. И на них были отпечатки ваших пальцев. Как вы это объясните?

Он пожал плечами.

— Джед, — вздохнула Стефани, — это не для протокола. Хорошо?

— Да, Стефани? — Он пристально смотрел на нее.

— Почему вы попросили меняприехать и взять у вас интервью? Ваш юрист заявил в прессе, что вы не будете давать никаких интервью.

— Да, но разве кто-нибудь его услышал? Вы их видели, когда шли сюда, Стефани. Вы слышали их только что. — Он указал рукой на дверь, через которую вышел Тед Уарвик. — Комната прессы полна голодных зверей, которых разъяряет запах крови. Вы знаете, сколько там репортеров, Стефани? Больше ста пятидесяти. И все ждут, чтобы увидеть, как я умру. — Он хихикнул. — Похоже, смерть — самое интересное в жизни людей.

— Может быть. Но вы все-таки не ответили на мой вопрос. Почему я? Ведь они все стояли здесь наготове. Вы могли выбрать известнейших. «Нью-Йорк таймс» или «Шестьдесят минут». Даже «Хорошенькое дельце», если вас привлекает это направление.

Он слегка наклонился вперед, сложил руки на столе и взглянул на нее.

— Я очень давно хотел с вами познакомиться, Стефани. Можете назвать это последней волей умирающего. Знаете, как безнадежно больные дети, которые перед смертью просят что-нибудь, и тогда их ведут в Диснейленд или к их постели приходит знаменитый спортсмен?

Стефани кивнула.

— Ну что ж, вы помогли моеймечте сбыться. Вы, Стефани Мерлин, мойДиснейленд, мойспортсмен!

Он придвинулся еще ближе. В улыбке обнажились острые, как у зверя, резцы. Он закрыл микрофон рукой, чтобы его слова не были записаны на магнитофон.

— Что бы вы сказали, если бы я сообщил вам, что я смотрел вашу программу более двух лет, как фанатик? И не потому, что она такая хорошая. А потому что вы… отвечаете моему идеалу женщины!

Ей стоило большого труда скрыть охватившее ее отвращение.

— Я вижу, вас это не впечатляет. Но я этого и не ждал.

— Я польщена, что вы так высоко…

— Нет, Стефани, нет. Нет. — Он покачал головой. — Не польщена. Испугана!

Она уставилась на него в изумлении. Он попал в точку.

— Вы боитесь, что я могу причинить вам вред? Так? — Он не ждал ответа. — Очевидно, вы испытаете такое же облегчение, как и все остальные, когда меня привяжут к стулу и включат рубильник, не так ли? Вы подумаете, что со мной покончено навсегда, и эта мысль успокоит вас.

Она продолжала пристально смотреть на Джеда.

— Но знаете что? Со мной не будетпокончено! Видите ли, Стефани, я вас буду поджидать по ту сторону.

Казалось, его плоские серые глаза физически касаются ее.

— Вы ведь верите в жизнь после смерти, не так ли, Стефани?

Казалось, воздух между ними был заряжен. Она могла поклясться, что он тек и вибрировал.

Дверь опять открылась — где-то вдалеке, как будто она находилась в другом измерении. И опять гул голосов проник в камеру.

— Стеф, — позвал ее Тед Уарвик. — Ты можешь подойти к телефону?

Не поворачиваясь, она отмахнулась от него.

— Запиши телефон и скажи, кто бы там ни звонил, что я перезвоню позже.

— Это важно, Стеф. Это Сэмми Кафка. Он звонит из Нью-Йорка.

Сэмми!У нее оборвалось сердце.

— Тед? — прошептала она.

Он жестом попросил ее выйти из камеры. Джед Савитт наблюдал, как она, отодвинув стул, поднялась и направилась к двери.

— Только ненадолго! — крикнул он ей вслед. — Мое время кончается!

Она почувствовала облегчение, когда за ней захлопнулась дверь. «Как раз то, что мне было нужно,— подумала она, тряся головой, как будто желая стряхнуть с себя все, что происходило за дверью . — Комедиант из камеры смертников».

Большая комната для прессы была наполнена шумом и движением и напоминала улей. По полу змеились толстые электрические кабели.

— Тед, — сказала она твердо. — Пожалуйста, что случилось?

Он отвел ее в угол, подальше от любопытных ушей.

— Твой дедушка, — тихо сказал он.

Она схватила его за руки, впившись глазами ему в лицо.

— Сэмми сказал… — Он вздохнул, пожалев о том, что не существует никаких мягких способов сообщить то, что он собирался ей сообщить. — Он сказал, что похоже на самоубийство.

— Само… — это слово ударило ее. Голова закружилась. Она уперлась спиной в бетонную стену и закрыла глаза.

Где-то далеко, за миллион миль, щелкнул громкоговоритель, и искаженный динамиком голос произнес: «Уважаемые дамы и господа! Верховный Суд Соединенных Штатов только что приостановил приведение приговора мистера Савитта в исполнение. Он не будет давать интервью и в настоящее время возвращается в свою камеру. В скором времени вы получите подробные разъяснения. Спасибо за ваше терпение».

Стефани Мерлин никак не отреагировала на это сообщение. Ручейки слез струились по ее щекам. Она медленно подняла голову и открыла глаза.

— Мой дедушка, — сказала она Теду со спокойной убежденностью в голосе, — никогда бы не совершил самоубийства. Никогда!

3 На борту самолета — Нью-Йорк

Стефани смотрела в иллюминатор, но не видела удалявшихся огней внизу. Она не ощутила наклона самолета, когда он, набирая высоту, взмыл вверх. Бледная, она сидела, сцепив руки, бесчувственная, словно робот. «Но если я робот, то почему мне так больно?»

Чья-то рука тихо легла на ее плечо, и она медленно подняла заплаканное лицо. К ней склонилась стюардесса:

— Вам принести что-нибудь?

Стефани покачала головой.

— Нет, спасибо. — Она отвернулась. Стюардесса, посмотрев на нее внимательно, опять дотронулась до ее плеча.

— Вы не могли бы пройти со мной?

Стефани была слишком погружена в печаль, чтобы задавать вопросы. Она послушно начала отстегивать ремень безопасности. Онемевшие пальцы не слушались. Протискиваясь между спинкой переднего кресла и сиденьем соседа, она двигалась как в замедленной съемке.

В проходе она взглянула на стюардессу, как будто спрашивая: И что?

— Мне кажется, вам нужно уединение, — сказала та сочувственно. — Пойдемте со мной. Сзади есть свободный ряд.

Стефани кивнула.

— Спасибо.

На нетвердых ногах она проследовала за стюардессой. Усевшись на указанное место, Стефани взяла предложенную ей рюмку коньяка и залпом выпила ее.

— Если вы чего-то захотите, нажмите кнопку. Я с удовольствием все для вас сделаю. — Стюардесса сочувственно смотрела на нее.