Прямо к цели - Арчер Джеффри - Страница 5

— Правильно, — сказал мистер Сэлмон. — Ты быстро усваиваешь уроки. Так, сколько тебе надо, чтобы уплатить ренту и прожить следующий месяц?

— К чему вы клоните? — спросил Чарли.

— Сколько? — повторил мистер Сэлмон.

— Пять соверенов. — Чарли опустил голову.

В пятницу вечером, опустив жалюзи, Дан Сэлмон вручил Чарли пять соверенов с несколькими пластинами мацы впридачу.

— Вернешь, когда сможешь, мальчик, и смотри не говори жене, иначе мы оба окажемся в большой беде.

Чарли возвращал заем по пять шиллингов в неделю. Через двадцать недель он рассчитался полностью. Он всегда будет помнить свою последнюю выплату, ибо в тот день был произведен первый крупный налет на Лондон и он провел большую часть ночи, прячась под кроватью отца вместе с Сэл и Китти, прижавшимися к нему.

Утром следующего дня он прочел о результатах бомбежки в «Дейли кроникл» и узнал, что свыше сотни лондонцев погибли и около четырех сотен были ранены в ходе налета.

Куснув свое утреннее яблоко, он забросил недельный заказ в пансионат миссис Смелли и вернулся на свое обычное место торговли на Уайтчапел-роуд. В понедельник всегда было много работы, поскольку после уик-энда все пополняли свои запасы, и, вернувшись во второй половине дня в свой дом под номером 112, чтобы попить чаю, он понял, что вконец измотан. Цепляя вилкой свою треть мясного пирога, он услышал стук в дверь.

— Кто это может быть? — сказала Китти в тот момент, когда Сэл подавала Чарли второе блюдо из картофеля.

— Есть только один способ, чтобы выяснить это, моя девочка, — заметил Чарли, не сдвинувшись ни на дюйм.

Китти нехотя поднялась из-за стола и тут же вернулась, высоко задирая свой носик.

— Это объявилась Бекки Сэлмон. Говорит, что хочет перекинуться с тобой парой слов.

— Прямо сейчас? Тогда лучше проводи мисс Сэлмон в гостиную, — отозвался Чарли с усмешкой.

Китти вновь потащилась к дверям, а Чарли встал из-за кухонного стола с остатками пирога в руке и прошел в единственную комнату, которая не использовалась как спальня. Опустившись в старое кожаное кресло, он принялся ждать, дожевывая свой пирог. Секундой позднее толстушка проследовала на середину комнаты и остановилась прямо перед ним. Она молчала. Его слегка поразили необъятные размеры девицы. При росте дюйма на два-три ниже, чем у Чарли, она, должно быть, весила на целый стоун [3]больше, чем он, и казалась настоящим тяжеловесом. Было совершенно очевидно, что она не переставала пичкать себя пирожными Сэлмона. Чарли уставился на ее белоснежную блузку и темно-синюю плиссированную юбку. На ее шикарном синем блайзере выделялся золотой орел в окружении слов, которых он никогда прежде не знал. Красная лента туго стягивала ее черные волосы, и Чарли обратил внимание, что маленькие черные туфли и белые носки на ней были, как всегда, безупречно чистыми.

Ему бы следовало пригласить ее сесть, но, занимая единственное кресло в комнате, он не мог этого сделать. Китти было велено оставить их одних. Некоторое время она с вызовом смотрела на Чарли, но затем все же вышла, так и не сказав ни слова.

— Так что же ты хочешь? — спросил Чарли, как только захлопнулась дверь.

При попытке заговорить Ребекку Сэлмон охватила дрожь.

— Я пришла из-за случившегося с моими родителями. — Каждое слово она произносила медленно и тщательно и, к неудовольствию Чарли, без всякого намека на местный акцент.

— И что же случилось с твоими родителями? — хрипло произнес Чарли, надеясь, что она не заметит недавно происшедшей ломки голоса.

Из глаз Бекки хлынули слезы. Чарли уставился в окно, потому что не совсем представлял себе, как надо реагировать в подобных случаях. Заговорив вновь, Бекки продолжала дрожать.

— Папу убило во время налета прошлой ночью, а маму увезли в Лондонский госпиталь. — Она внезапно замолчала, не в силах добавить что-нибудь к сказанному.

Чарли вскочил с кресла.

— Никто не говорил мне об этом, — пробормотал он, меряя комнату шагами.

— Ты не мог этого знать, — сказала Бекки. — Я еще не говорила об этом даже помощникам в лавке. Они считают, что он просто приболел.

— Ты хочешь, чтобы я сказал им об этом? — спросил Чарли. — По этой причине ты к нам пришла?

— Нет, — произнесла она, медленно подняв голову и на секунду замолчав. — Я хочу, чтобы ты взял лавку в свои руки.

Чарли был так поражен этим предложением, что, замерев на месте, даже не пытался дать какой-либо ответ.

— Мой отец всегда говорил, что пройдет не так уж много времени и у тебя появится свой магазин, поэтому я подумала…

— Но я не знаю самых простых вещей о хлебопекарном деле, — пролепетал Чарли, опускаясь в кресло.

— Два помощника Таты знают все, что может быть известно об этом деле, и я подозреваю, что ты будешь знать даже больше, чем они, через несколько месяцев. Все, что в настоящий момент нужно этой лавке, так это хороший торговец. Мой отец всегда считал тебя достойным старого деда Чарли, а он, как всем известно, был лучшим в своей профессии.

— Но как же быть с моим лотком?

— Это всего лишь несколько ярдов от лавки, так что ты легко сможешь присматривать за тем и другим. — Она заколебалась, прежде чем добавить: — Но тебе придется отказаться от услуг по поставкам товаров.

— Тебе известно и об этом?

— Мне даже известно, что ты вернул последние пять шиллингов за несколько минут до ухода моего отца в синагогу в одну из суббот. У нас не было секретов.

— И как все это будет обставлено? — спросил Чарли, начиная чувствовать, что все время отстает от нее в работе мысли.

— Ты занимаешься лотком и лавкой, а доходы мы делим пополам.

— А что делаешь ты, чтобы заработать свою долю?

— Я ежемесячно проверяю книги учета и слежу за тем, чтобы вовремя выплачивались налоги и не нарушались рекомендации адвоката.

— Я никогда прежде не платил никаких налогов. И кого могут заботить адвокаты и их вшивые рекомендации?

Черные глаза Бекки впервые остановились на нем за все время разговора.

— Людей, которые надеются завести однажды серьезное дело, Чарли Трумпер, вот кого.

— Пятьдесят на пятьдесят не кажется мне таким уж справедливым предложением, — сказал Чарли, все еще пытаясь взять над ней верх.

— Моя лавка стоит значительно дороже и приносит гораздо больше дохода, чем ваш лоток.

— Приносила, пока не умер твой отец, — проговорил Чарли, тут же пожалев о сказанном.

Бекки вновь опустила голову.

— Мы будем партнерами или нет? — пролепетала она.

— Шестьдесят на сорок, — сказал Чарли.

Она долго раздумывала, затем неожиданно протянула ему руку. Чарли встал с кресла и энергично пожал ее, скрепляя таким образом свою первую сделку.

После похорон Дана Сэлмона Чарли старался читать «Дейли кроникл» каждое утро, надеясь найти сведения о втором батальоне королевских фузилеров и о возможном местонахождении своего отца. Он знал, что их полк ведет, боевые действия где-то во Франции, но его точная дислокация никогда не сообщалась в газете, так что Чарли по-прежнему пребывал в неведении.

Ежедневная газета еще и потому привлекала Чарли, что он стал интересоваться рекламой, которая помещалась почти на каждой ее странице. Он не мог поверить, что эти вельможи из Уэст-энда были готовы платить большие деньги за вещи, которые представлялись ему не чем иным, как ненужными излишествами. Тем не менее у Чарли не пропадало желание попробовать кока-колу, новый напиток из Америки по пенни за бутылку; или испытать новую безопасную бритву «Жиллетт», несмотря на то что он еще даже не начал бриться, по шесть пенсов за станок и два пенса за шесть лезвий. Он был уверен, что отец, который всегда пользовался только опасной бритвой, посчитал бы все это изнеженностью. А женский корсет по две гинеи за штуку вообще показался Чарли смехотворной идеей. Ни Сэл, ни Китти никогда не потребуется такая штука, а вот толстушка вскоре может начать в нем нуждаться, если дела у нее пойдут так и дальше.