Те, что уходят - Хайсмит Патриция - Страница 14

Выйдя из парикмахерской, он побрел в сторону кафе-бара на Кампо Манин. Было пять, и уже темнело. Девушка из кафе, должно быть, уже закончила работу, если начала так рано утром.

За стойкой ее действительно не оказалось. Рэй огорчился. Он заказал у мальчишки капуччино, хотя вовсе не хотел пить, и подумал, не спросить ли у того насчет комнаты. Итальянцы охотно оказывают помощь в подобных вопросах, да и мальчик показался Рэю доброжелательным, но он все же не рискнул. Но тут появилась сама девушка в голубом передничке. Что-то словно осенило Рэя, когда он встретился с ней глазами.

— Buona sera, — улыбнулась она ему и принялась обслуживать двоих мужчин, только что вошедших в бар и заказавших красного вина.

Ему следовало бы заговорить поскорее, пока не начал прибывать народ, подумал Рэй. Дождавшись, когда она снова оказалась рядом, он, лихорадочно подбирая слова, начал по-итальянски:

— Простите. Вы не знаете, где бы тут можно было снять комнату? Желательно по соседству.

— Комнату? — Ее серые глаза округлились от удивления, она задумалась. — Может быть, у моей соседки, синьоры Кальюоли… Ларго Сан-Себастьяно. — И она махнула куда-то рукой.

Рэй спросил:

— А не могли бы вы назвать номер дома?

Девушка покачала головой:

— Номер трудно запомнить, да и таблички нет на дверях. Если хотите, я могу проводить вас после работы. Я заканчиваю в шесть. Подождете?

Часы показывали семнадцать минут шестого. Рэй допил кофе и расплатился, оставив чаевые на блюдечке. Потом, кивнув девушке, сказал: «Я вернусь в шесть» — и вышел на улицу.

У синьоры Кальюоли могло не оказаться свободной комнаты, а другого места девушка могла и не знать, но Рэй почувствовал себя свободным и беззаботным. Он вернулся в бар ровно в шесть.

Надев черное пальто, девушка улыбнулась и махнула ему рукой. Из кухни появился дюжий молодец в белой куртке — должно быть, заступил в вечернюю смену. Она что-то сказала ему и тоже улыбнулась, потом посмотрела на Рэя:

— Это недалеко, пешком четыре минуты.

Рэй кивнул и хотел было из вежливости назвать свое имя, но тут же спохватился и решил, что лучше представиться вымышленным.

— Меня зовут Филипп. Филиппо, — сказал он и прибавил: — Гордон.

— А меня Элизабетта.

— Piacere.

— На сколько дней вам нужна комната? — спросила девушка, быстро шагая по улице.

— На три-четыре. Или, скажем, на неделю. Если синьора не будет возражать.

Они завернули за угол, и на них вдруг обрушился такой мощный порыв ветра, что Рэю пришлось согнуться. Внезапно девушка остановилась и нажала кнопку звонка у двери, выходившей прямо на улицу. Рэй осмотрелся, вокруг пятиэтажного дома не было ни одного канала.

— Кто там? — раздался голос откуда-то сверху, вероятно из окна.

— Элизабетта. — Далее последовали объяснения, которых Рэй не смог разобрать.

Заскрежетал засов, и дверь открылась. На пороге их встретила женщина в черном. Она пригласила Рэя подняться и осмотреть комнату. Девушка поднялась вместе с ними, разговаривая о чем-то с хозяйкой.

Квадратная, средних размеров комната, довольно чистая, не изобиловала мебелью — не слишком ровная, полутораспальная кровать с ярким цветастым покрывалом, высокий гардероб, картины на стенах.

— Вы поняли? Восемьсот лир в день, включая завтрак, — сказала Элизабетта.

— Отлично. Я согласен, — сказал Рэй, обращаясь к синьоре Кальюоли.

Она улыбнулась, и вокруг рта у нее разбежались глубокие дружелюбные морщинки.

— Ванная внизу, на первом этаже, — сказала она. — Туалет на один этаж выше.

— Grazie.

— Подходит? — улыбнулась Элизабетта.

Рэю захотелось обнять ее.

— Огромное спасибо, — сказал он по-английски и добавил: — Grazie tanto [9].

— Ваш чемодан? — спросила синьора Кальюоли.

— Я привезу его завтра, — небрежно сообщил Рэй и вытащил бумажник. — Вот, это за пять ночей, — сказал он, протягивая хозяйке пятитысячную купюру. — Простите, что нет мелких.

Синьора взяла банкнот.

— Спасибо, сэр. С меня тысяча лир, — сказала она и вышла.

Рэй пропустил девушку, они вышли из комнаты и спустились вниз. Рэю захотелось пригласить ее поужинать, но он подумал, что лучше этого не делать. Синьора Кальюоли ждала их внизу, приготовив сдачу.

— Спасибо, синьор Гордон. Вы уходите?

— Ненадолго.

— У нас всегда кто-нибудь есть дома, так что ключ вам не понадобится.

Но Рэй уже не слушал — словно какая-то пелена отделила его от остального мира. Он вдруг почувствовал прилив энергии и оптимизма и, когда они вышли на улицу, сказал:

— Я хотел бы проводить вас.

— А мы уже пришли, — ответила девушка, взявшись за ручку соседней двери.

— Тогда еще раз спасибо за то, что нашли для меня комнату.

Рэй сделал шаг назад и улыбнулся:

— До свидания, синьора Элизабетта.

— До свидания, — с улыбкой ответила она, вставляя ключ в замок.

Рэй вернулся в свое новое жилище и прилег, намереваясь немного отдохнуть, но уснул и проспал до половины восьмого. Ему снилось землетрясение и будто бы он вместе с другими школьниками плывет по какому-то каналу, чтобы выбраться на берег. Потом ему приснились две девочки, сидевшие свесив ноги на высокой стене, и он разговаривал с ними, стоя по колено в жидкой грязи. Он все пытался докричаться до них, но они игнорировали его. Разрушенные, исковерканные обломки зданий преследовали его на протяжении всего сна. Проснувшись, он принял еще две таблетки. Жар не унимался. Он решил, что следует где-то пообедать и только тогда снова залечь в постель. «А перед обедом можно бы принять чего-нибудь крепенького», — подумал Рэй. Он оделся и вышел на улицу. Выпив в баре двойную порцию виски, он направился к «Граспо ди Уа». Путь до ресторана утомил его, и Рэй решил, что вернуться может на вапоретто.

В «Граспо ди Уа» благодатная атмосфера тепла и уюта сразу же окутала его, но, подняв глаза, он увидел перед собой, чуть правее, Коулмэна, громко смеявшегося и что-то говорившего Инес, сидевшей к Рэю спиной. Рэй, словно загипнотизированный, не мог оторвать от него взгляда.

— Сколько вас, сэр? — спросил подошедший метрдотель.

— Нет-нет. Спасибо, — ответил Рэй и вышел на улицу.

Автоматически он побрел в обратном направлении, потом передумал и повернул в сторону моста Риальто, надеясь сесть там на вапоретто. «А Инес тоже смеялась, — подумал он. — Интересно, что она думает? И что думает Коулмэн — что он мертв? Звонил ли Коулмэн в «Сегузо»? Тайком от Инес или нет? Скорее всего, не звонил. А в «Сегузо», наверное, соберут мой чемодан и перенесут куда-нибудь вниз. Быть может, обратятся в полицию или в американское консульство. Но с этим вряд ли будут спешить. Наверняка уже бывали случаи, когда недисциплинированные постояльцы-туристы уезжали внезапно, а потом забирали багаж по почте».

Коулмэн смеялся! Нет, конечно, он ничего не сказал Инес, кроме того, что они расстались на причале Дзаттере. А если Инес удивило, что Рэй наутро не перезвонил, Коулмэн мог сказать ей что-нибудь вроде: «Должно быть, уехал в Париж. И с какой стати ему перед нами отчитываться?» Разумеется, Инес может помнить, что взяла с него обещание позвонить в случае отъезда. Но что это меняет?

Рэй внезапно почувствовал слабость. Из носа текло. Он вернулся в дом на Ларго Сан-Себастьяно, его впустила некрасивая девочка-подросток, которой он прежде не видел. Поднявшись к себе, он принял еще пару таблеток и лег в постель.

Ему снился какой-то кошмар — огонь и розовые пляшущие тела, тонкие, стройные, бесполые. Проснулся он весь в поту и понял, что жар прошел. «Спасибо таблеткам», — подумал он, снова уронив голову на подушку и погрузившись в забытье.

Очнулся он от стука в дверь. На пороге стояла некрасивая девочка. Она принесла на подносе завтрак. Рэй накинул на голые плечи одеяло.

— Синьора спрашивает: вы больны?

— Спасибо, сейчас уже лучше, — хрипло ответил Рэй.