Фан-клуб - Уоллес Ирвин - Страница 16

Вот она полностью вышла из машины и выпрямилась, улыбаясь зелеными глазами и полуоткрытыми влажными губами. Шум и аплодисменты достигли крещендо и сотни глоток принялись оглушительно скандировать ее имя: «Шэрон! Шэрон! Шэрон!»

Актриса, с горностаевой норкой вокруг плеч, в облегающем, расшитом блестками, с разрезом вдоль бедра, переливающемся при каждом движении платье, с царственной грацией одарила поклонников повторной краткой улыбкой.

Завороженный тем, что он видел ее как никогда близко, лишь в тридцати футах от себя, Мэлон на миг лишился дара речи. Вот она, во плоти, не отфильтрованная линзами кинокамеры. Она освободила плечи от горжетки (при этом обнажились глубокий вырез меж грудями, гладкие плечи и нагая спина), грациозно повернулась в одну, затем в другую сторону и высоко подняла руку, отвечая на непрекращающуюся овацию восторженных поклонников. Плавной, томной, знакомой всему миру походкой она направилась к телекамерам во дворике театра. Нежно покачивающиеся под узким платьем ягодицы и бесподобные бедра завораживали Адама.

— Она… знаешь, у нее под платьем ничего нет, — задохнулся Мэлон. — Прямо как у Харлоу и Мэрилин Монро.

Вскоре секс-богиня исчезла в толпе фотографов. Затем показалась на миг, отвечая на вопросы, которые задавал ей Скай Хаббард для национальных теленовостей. Еще один прощальный взмах скандирующим поклонникам — и она скрылась в пещере театра Граумана.

Шивли и Мэлон молча посмотрели друг на друга.

— Ну как она тебе? — смог, наконец, вымолвить Мэлон.

Шивли покачал головой.

— И-сусе, повидал я этого добра достаточно, но таких шасси — никогда. И как это Господу удалось создать такие сиськи и задницу для одной девушки?

— Она безупречна, — торжественно подтвердил Мэлон.

— Идем, — сказал Шивли. — По-моему, глядеть здесь больше не на что.

— Согласен.

По-видимому, другие тоже были согласны, потому что большая часть толпы начала постепенно рассеиваться.

Шивли и Мэлон медленно, в глубокой задумчивости, протискивались сквозь оставшихся зрителей.

Вдруг Шивли замер и указал вперед: «Глянь-ка. Это не те парни, что были с нами вчера?»

Мэлон пригляделся и увидел на тротуаре перед кафе-мороженым увлеченных разговором Говарда Йоста и Лео Бруннера.

— Точно, это они, — согласился Мэлон.

— Ну и ну, будто встреча старых однокашников, — заметил Шивли. — Пойдем узнаем, что они задумали.

Через минуту все четверо были вместе и Йост с Бруннером, глуповато улыбаясь, объясняли, что сегодня у них выдался свободный вечер и они решили прийти и посмотреть, на что похожа настоящая блестящая премьера.

— Чушь, — весело сказал Шивли. — Кто кого дурачит? Всем нам наплевать на эту премьеру. Мы пришли сюда поглядеть, похожа ли она на то, о чем все болтают, то есть, на лучшее творение Господа на грешной планете.

Йост гулко рассмеялся:

— Пожалуй, не к чему пудрить тебе мозги, Шивли. Признаюсь, что я хотел повидать ее в натуре и она оправдала мои ожидания.

— Можешь поклясться своей задницей, — проворчал Шивли. — Едва она сбросила свой мех и прошлась, как я ни о чем думать не мог, кроме того, чтобы заполучить ее в стог сена и трахнуть. Все что я могу сказать, господа, это повторить вчерашние слова. Но теперь я бы удвоил ставки. Я отдал бы все, что имею, за одну ночь, клянусь, только за одну ночь с этой роскошной бабенкой.

— Заметано и точка, — сказал Йост.

Бруннер вяло улыбнулся и кивнул.

Шивли ткнул пальцем в Мэлона, обращаясь к другим:

— Не будем дурачить друг друга. Мы здесь благодаря нашему приятелю Мэлону и никому больше. Он навел нас на эту Шэрон Филдс. Он завел нас возможностью всерьез наложить на нее лапы и прибрать к рукам. — Шивли взглянул на Мэлона. — Ты не отказываешься, малыш?

— От чего?

— От того, что мы сможем лично познакомиться с Шэрон Филдс.

— Разумеется, — подтвердил Мэлон. — Ничего не изменилось. Я не сомневаюсь в этом ни на минуту. Могу повторить то, что говорил вам прошлым вечером. Если хотите познакомиться с ней, пожалуйста — мы сможем сделать это, объединившись и следуя моему плану.

Шивли передернул плечами:

— А что терять? У меня мячики зудят от того, что думаю дни напролет о Шэрон Филдс. Может, стоит выслушать нашего приятеля Мэлона и решить, есть ли прок в его болтовне?

— Сегодня я готов на что угодно, — фыркнул Йост, — просто от нечего делать. А вы как, Бруннер?

— Я свободен на несколько часов.

— Отлично, — объявил Шивли. Он положил руку на плечо Мэлону. — Давай, умник, познакомимся поближе. А там, глядишь, потолкуем подробнее о твоей выдумке. Знаешь какое-нибудь местечко поблизости, где можно без помех выпить?

Они уселись во вместительный «бьюик» Йоста и, чувствуя себя бесшабашными и щедрыми, решили отправиться в бар «Дерби» на Вайн-стрит.

Прилегающий к бару ресторан осаждала шумная толпа, но бар «Дерби» был относительно спокойным и полупустым. Они без помех нашли удобную кабинку, изолирующую их от посетителей, находящихся в баре.

После того как были заказаны и получены напитки, последовало неловкое молчание, словно никто из сведенных вместе Адамом Мэлоном мужчин не был еще готов к восприятию его невероятной фантазии.

Наконец Кайл Шивли, сощурясь, обвел взглядом дорогую «поилку» для знаменитостей и завел разговор, из которого Мэлон живо понял любимую тему механика.

— Впервые я в таком крутом кабаке, — подтвердил Шивли. — Теперь я знаю, почему держался от них подальше. Вы видели, сколько они берут за одну паршивую выпивку? Нужно быть Онассисом или Рокфеллером, чтобы захаживать сюда. Любой, кто говорит, будто в нашей так называемой «демократии» нет кастовой системы, просто набит дерьмом.

После этого он пустился в рассуждения о том, как несправедливо обошлись с ним сегодня, и о том, как его осадила миссис Бишоп, сказав, будто он недостаточно хорош для нее, хотя фактически он мог предложить ей больше мужа и любого из ее приятелей.

— Единственное, чего я не смог предложить, — продолжал Шивли, — так это — деньги. Ага, длинный член не идет в счет, когда у тебя шаром покати в банке. Эта дискриминация жжет мне кишки будто огнем. Это преступление, вот что это такое. И вообще, я всегда говорил, что сравняться с ними невозможно, потому что богатые все время богатеют.

— Вы совершенно правы, мистер Шивли, — согласился Лео Бруннер. Нарочито важным жестом он снял очки и, протирая их концом салфетки, принялся перечислять факты из своей жизни.

— Совсем недавно в этой стране были пять человек, сделавших более пяти миллионов долларов за год каждый, но не заплативших даже гроша налога на доход. За тот же период один из нефтяных магнатов с доходом в двадцать шесть миллионов долларов за год ухитрился легально не заплатить налога вообще. По сути, за один-единственный год Соединенные Штаты получили доход в сто пятьдесят четыре миллиона и не заплатили ни единого цента налогов. Из-за недочетов в налогообложении около пятидесяти семи с половиной миллиардов долларов в год утаивается от налогов богатыми предпринимателями либо корпорациями, и, для того чтобы наверстать прореху, каждая семья в штатах наказывается, грубо говоря, на одну тысячу долларов ежегодно. Заметьте, это в стране, где четверо из десяти испытывают лишения или находятся на грани бедности. Я не большой радикал, господа. Фактически я весьма консервативен во всем, включая финансовую политику. Я, бесспорно, поддерживаю систему свободного предпринимательства, по наша налоговая структура крайне несовершенна.

Выдав этот монолог, Бруннер почувствовал себя, словно воздушный шар, из которого выпустили весь гелий. Опустошенный, он съежился на скамье.

— И не говорите, друг мой, — поддержал Шивли, довольный подтверждением своих тезисов экспертом. — Точь-в-точь как я говорил вам.

— Что ж, никто этого не отрицает, — заметил Йост. Он задумчиво помассировал свою румяную щеку. — Хотя я всегда полагал, что у любого есть шанс добиться успеха, если он упрется как следует… То есть, я знаю многих шишек, которые не родились богатыми. Черт побери, я тоже не родился богатым, но почти добился успеха. После того как меня выбрали во вторую Всеамериканскую футбольную команду на выпускной год в Калифорнии, для меня открылись все двери. Кое для кого я был тогда немалой величиной.