Дитё - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 20

- У вас где-то подтекает, а Иваныч?- задвинув занавеску обратно старшой бросив на меня мимолетный взгляд кивком указал на окно Максиму, и повернувшись ко мне, сказал:

- Может, прислали дополнительную охрану!!!- Изрядно озадаченный Иваныч скосил взгляд на Максима внимательно следившего за обстановкой с наружи.

- Вас предупредили?

- Нет.- Покачал он головой.

- Значит, точно подтекает. У вас рация есть, помощь вызвать?

- Нет! Не брали!

- Понятно! Как уходить будем?

- Пока думаю!

- Иваныч, там только наблюдатели. Группы захвата нет!- Сказал Максим, не отрываясь от окна, и добавил.

- Кстати, наблюдателей я только двоих заметил. Хотя мне сообщили о восьми,- сказал он, скосив на меня глаза.

- Я рассмотрел пятерых, тоже не всех распознал!- Ответил Максиму Иваныч, и добавил:

- А группа захвата, наверняка рядом, ждет сигнала. Нужно проверить запасные выходы.

Игорь довольно быстро вернулся после проверки возможных путей ухода. Посмотрев на нас, покачав головой, сказал:

- Обложили гады.

- Пора выходить, вагон пустой.

Держа в руках пистолеты, они первыми вышли из купе. Следуя по коридору вслед за Максимом, я внимательно изучал обстановку. Игорь шел впереди, отстав от него на четыре метра, двигался Максим после него я, и замыкающим Иваныч. Открывая двери спец-ключом, мы дошли до начала поезда и осмотревшись спокойно вышли наружу.

Как только я ступил на перрон охрана взяла меня в коробочку и прикрывая своими телами двинулись к двум парням, который похоже встречали нас, стоя у капота уазика буханки. Заметив, что моя охрана прикрывает одну руку, за полой пиджаков насторожились. Переглянувшись, они напряглись, и стали внимательно просеивать окружающее пространство. Звук выстрела отвлек мое внимание, и заставил напрячься охрану. Повернув голову, я улыбнулся...

Седой дедок, стоящий с измазанными маслом руками, испуганно поднял руки вверх, у Москвича стреляющего глушителем. Парни у уазика опустили пистолеты, которые нацелили на старичка и, убрав оружие под одежду, стали продолжать настороженно сканировать вокзал и стоянку автомашин.

- Группа захвата находится в том Рафике с зашторенными окнами.

- Как понял?- Спросил Иваныч, незаметно бросая взгляд на подозрительный микроавтобус.

- Тяжело нагружен. Да и местность контролируется оттуда вся. Я сам бы поставил машину именно там.

- Ясно.- Ответил старшой, подходя к уазику. После чего что-то прошептал одному из встречающих парней. Тот немедленно направился к двум сотрудником милиции, патрулирующим вокзал и с интересом за нами наблюдающим. Иваныч же залез в машину и взяв в руки микрофон рации и что-то забормотал. Мы встали так, чтобы нас прикрывал корпус машины, меня закрывал от пуль мотор. Садиться в машину мы пока не стали. Как только бы отъехали от места стоянки, то сразу же попали под огонь. Рафик контролировал выезд. В это время, подошедший к патрульным парень, мелькнув красным удостоверением, что-то сказал милиционерам. Старший из них в звании старшины, кивнув, начал говорить в рацию, видимо вызывал помощь, и не обращая внимание на нашего встречающего, который возвращался к нам, направился к Рафику. Дальше все произошло довольно быстро. Попытка Иваныча укрыть мою голову, которую я выставил из-за капота, за машину, ни к чему ни привела, кроме моего мата и укуса ладони руки, когда его рука легла на мою голову, чтобы опустить ее вниз. В это время действия на автостоянке стали происходить трагически. К сожалению, пока я боролся со старшим охранником, уже началась перестрелка, начало которой я пропустил. Старшина-патрульный лежал на асфальте вытянув в перед руку с зажатым в ней пистолетом, и бился в агонии от нескольких попавших в него пуль. Напарник старшины, укрывшись за корпусом новеньких Жигулей, посылал пулю за пулей в стоящий боком к нему Рафик. Судя по тому, как стоял мини-вен, он попытался выехать со стоянки, но оба простреленных передних колеса и пулевая дырка в лобовом стекле на месте водителя не позволяли им это сделать. Парень, который направил милиционеров к подозрительной машине лежал за запорожцем и также стрелял по Рафику, похоже, что колеса и убитый водитель были его рук дела. Присмотревшись к выскочившим из Рафика людям, проанализировал их движения и стрельбу. Это точно спецы, одеты в серую униформу, вооружены короткоствольными автоматами. Двое лежали у дверей Рафика без движения. Получается, двое убитых плюс водитель уже трое. В это время не менявший позицию оставшийся милиционер откинулся на спину от пойманной в грудь очереди. Оглянувшись, я поразился - только что полнолюдный вокзал уже опустел, только вдали была видна куртка убегавшего парня. В это время на стрельбу, из здания вокзала, с пистолетами в руках выбежали еще два сотрудника милиции. Моя охрана не стреляла, опасаясь вызвать встречный огонь, они только внимательно наблюдали за обстановкой, держа наготове оружие. Милиционеры не сплоховали. Стремительным броском они достигли выбранных укрытий и открыли огонь по противнику. Один из милиционеров, подобравшись к напарнику старшины, вытащил его с линии огня и проверив пульс сокрушенно покачал головой, после чего отполз в сторону.

Противник решил прорываться. Спецы, есть спецы, оставив в прикрытии одного из своих, они рванули на прорыв, укрываясь корпусами немногих машин. Тут даже моя охрана открыла огонь на поражение, не боясь, что ответный огонь может поразить меня. Через минуту все кончилось, оставшийся со мной Иваныч, внимательно контролировал обстановку, остальные отойдя от нас на пару метров заняли оборону, создав дополнительное кольцо охраны. Мое внимание привлек шум моторов, работающих на форсаже, и последовавший за ним скрип тормозов. Напрягшийся Иваныч, расслабился, повернувшись ко мне, сказал:

- Наши!

Меня быстро зашвырнули в одну из приехавших машин. Под дополнительной охранной мы рванули по улицам Москвы.

Открывшаяся дверь явила моему взору небольшую палату для выздоравливающих. Войдя следом за Андроповым в помещение, я осмотрелся. Искомое лицо лежало на кровати, с бледным лицом, укутанное пледом внимательно смотрело на меня. Я поздоровался первым:

- Здравствуйте Леонид Ильич.

Поплавок чуть дернулся, приготовившись, я не спускал с него глаз. Вот его чуть повело в сторону, я знал, карп играет с наживкой, держа бамбуковое удилище, я напряг руки, вот, сейчас, еще немного:

- Женька, я тебя ищу-ищу...!- раздавшийся рядом голос моей младшей сестренки, стал для меня полной неожиданностью. Несколько секунд тупа глядя на пустой крючок, покачивающийся перед моим носом, я печально спросил у нее:

- Что опять случилось? Война?

- Не, тебя мама ищет, пойдем быстрее! - сказала Ольга, заглядывая в ведро с пойманной рыбой, в которое тут же запустила руки. Вздохнув, я с улыбкой посмотрел на нее. Ольга конечно не была моей настоящей сестрой, я жил с людьми обеспечивающих мою безопасность. Уже пять лет я изображал сына офицера-авиации, несшего службу в вертолетной части под Ленинградом. За это время я облазил все местные окрестности и болота. Побывал даже, там где попала в окружение армия Власова. Не спеша, следуя за неуемной сестренкой, я стал вспоминать все свои приключения.

После встречи с Брежневым меня отправили в спец-часть, где меня буквально выпотрошили. За полгода проведенного в этом учреждении я рассказал все, то, что даже сам не помнил. Я навсегда запомнил с какими глазами слушали меня специалисты. Особенно вспоминается один полковник, сидя рядом и слушая мои воспоминания, он сидел с больными глазами, когда я стал рассказывать про развал страны с последующим развалом армии. После чего была новая встреча с Брежневым, в моем случае он прожил на несколько месяцев больше. Во время этой встречи я добился некоторых поблажек в моей жизни. Так как я помнил немало современных песен, то под моим именем стали выходить многие шлягеры, и сейчас после того как вышло более сотни песен под моим авторством, я был одной из известных и тайных фигур в советском шоу-бизнесе. Меня никто не видел и кто такой композитор Артур Александров советские спецслужбы скрывали очень тщательно. И каких только слухов не ходило среди номенклатуры и народа страны, но слухи, никак не подтверждались. Сейчас на моих счетах в сбербанке лежали такие суммы, что я был самым богатым двенадцатилетним парнем в стране.