Дневники - Гиппиус Зинаида Николаевна - Страница 21

Отсюда не видишь мелкого, но зато чувствуешь яркое общее. Вернувшись под аспидное небо, к моей синей книжке, к слепой твердости "приявших войну" - не ослепну ли я? Нет, просто буду молчать - и ждать бессильно. При каждом случае гадая в страхе и сомнении: еще не то. Или то? Нет, еще не сегодня. Завтра? Или послезавтра?

Я ничего не могу изменить, только знаю, что будет. А кто мог бы, ни линийку, - те не знают, что будет. Слова?

"...Слова - как пена, Невозвратимы - и ничтожны. Слова измена, Когда деянья невозможны..."

***

Я не фаталистка. Я думаю, что люди (воля) что-то весят в истории. Оттого так нужно, чтобы видели жизнь те, кто может действовать.

Быть может, и теперь уже поздно. А когда придет Она или Оно - поздно наверное. Уже какое будет. Ихнее, - нижнее - только нижнее. А ведь война. Ведь война!

***

Если начнется ударами, периодическими бунтами, то авось, кому надо, успеют понять, принять, помочь... Впрочем, я не знаю, как будет. Будет. Надоело все об одном. Выбора нет.

1917.

С.-Петербург. Опять СИНЯЯ КНИГА.

2 Февраля. Четверг.

Мы дома. Глубокие снега, жестокий мороз. Но по утрам в Таврическом саду небо светит розово. И розовит мертвый, круглый купол Думы.

Было бы бесполезно выписывать здесь упущенную хронику. В общем - "все на своих местах". Ничего неожиданного для такой Кассандры, как я.

К удивленью, здесь речь Вильсона не получила заслуженного внимания. А ведь это же - "новое о войне", и притом в самой доступной, обязательной, - реальной плоскости. Речь эта, и вообще весь Вильсон с его делами и словами, примечательнейшее событие современности. Это - вскрытие сути нашего времени, мера исторической эпохи. Она дает формулу, соответствующую высоте культурного уровня человечества в данный момент всемирной истории.

И еще не "снижение" - война? Для упрощенной ясности, для тех, кто не хочет понимать простой линии, на которой я фактически с первого момента войны, и кто доселе шамкает о "пораженчестве", - я просто сую Вильсона и не разговариваю дальше.

Убийство Гришки и здесь продолжает мне казаться жалкой вещью. Заговорщиков и убийц, "завистливых родственников", разослали по вотчинам, а Гришку в Царском Селе вся высочайшая семья хоронила.

Теперь ждем чудес на могиле. Без этого не обойдется. Ведь мученик. Охота была этой мрази венец создавать. А пока болото - черти найдутся, всех не перебьешь.

Ради нового премьера Думу отложили на месяц. Пусть к делам приобвыкнет, а то ничего не знает.

Да чуть не все новые, незнающие. Т.е., все самые старые. Протопопов набрал. А он крепок, особенно теперь, когда Гришенькино место пусто. Протопопов же сам с "божественной слезой" и на прорицания, хотя еще робко, но уже посягает.

Со стороны взглянуть - комедия. Ну, пусть чужие смеются, Я не могу. У меня смех в горле останавливается. Ведь это - мы. Ведь это Россия в таком стыде. И что еще будет!

11 Февраля. Суббота.

Во вторник откроется Дума. Петербург полон самыми злыми (?) слухами. Да уж и не слухами только. Очень неопределенно говорят, что к 14-му, к открытию Думы будет приурочено выступление рабочих. Что они пойдут к Думе изъявлять поддержку ее требованиям... очевидно, оппозиционным, но каким? Требованиям ответственного министерства, что ли, или Милюковского - "доверия"? Слухи не определяют.

Мне это кажется не реальным. Ничего этого, думаю, не будет. Причин много, почему не будет, а главная причина (даже упраздняющая перечисление других) это - что рабочие думский блок поддерживать не будут.

Если это глупо, то в политической глупости этой повинны не рабочие. Повинны "реальные" политики, сам думский блок. Наши "парламентарии" не только не хотят никакой "поддержки" от рабочих, они ее боятся, как огня; самый слух об этом считают порочащим их "добрые имена". Кто-то где-то обмолвился, что в рабочих кругах опираются на какие-то слова или чуть ли не на письмо Милюкова. Боже, как он тщательно отбояривался, как внушительно заявлял протесты. Это было похоже не на одно отгораживание, а почти на "гонение" левых и низов.

На днях у нас был Керенский и возмущенно рассказывал недавнюю историю ареста рабочих из военно-промышленного комитета и поведение, всю позицию Милюкова при этом случае. Керенский кипятился, из себя выходил - а я только пожимала плечами. Ничего нового. Милюков и его блок верны себе. Были слепы и пребывают в слепоте (хотя говорят, что видят, значит "грех остается на них"),

Керенский непоседлив и нетерпелив, как всегда. Но он прав сейчас глубоко, даже в нетерпении и возмущении своем. Провожая его, в передней, я спросила (после операции мы еще не видались):

- Ну, как же вы теперь себя чувствуете?

- Я? Что ж, физически - да, лучше чем прежде, а так.. лучше не говорить.

Махнул рукой с таким отчаянием, что я вдруг вспомнила один из его давнишних телефонов: "а теперь будет то, что начинается с а..."

А рабочие все же не пойдут 14-го поддерживать Думу.

Следовало бы подвести счеты сегодняшнего дня, самые грубые, - но разве кратко. Ведь все то же повторять, все то же.

Партия государственная, либерально-парламентарная, вся ее работа и "правый" думский блок - остались бесплодными абсолютно. Напротив, если правит, курс изменился - то в сторону горшей реакции. Формула Чхенкели, за которую два года тому назад, даже у нас, в 4-х стенах, несчастные "либералы" клеймили этого левого депутата (лично ничем не замечательного) - "пораженцем", а "либерало-христиане" - дураком и монофизитом, - эта формула давно принята словесно тем же Милюковым: "С ЭТИМ ПР-ВОМ РОССИЯ НЕ МОЖЕТ ДАЛЬШЕ ВЕСТИ ВОЙНУ, НЕ МОЖЕТ ДАТЬ ЕЙ ХОРОШЕЕ ОКОНЧАНИЕ". Принята, признана - и больше ничего. От выводов отворачиваются. Дошло до того, что наша союзница Англия позволяет себе теперь говорить то же: "с этим правительством Россия..." и т.д.

Англия глубоко равнодушна к нам, еще бы! Но о войне-то она ведь очень заботится. Кое-что понимает.

Во вторник откроется Дума. Положение ее унизительно и безвыходно. При любом поведении (в рамках либерального блока) ее достоинство опять ущербится. Minimum не достигнут; а ради него было пожертвовано решительно всем. Даже не приблизились к minimumy, a для него не побоялись вырыть пропасть между умеренными государственными политиками и революционной интеллигенцией, вместе со смутными русскими революционными низами (всех последних я, для краткости, и беру под один знак "левых элементов").

Эти левые, от которых блок не уставал публично отрекаться, готовят свои выпады, своими средствами (что же им делать, одним? ничего не делать?). А эти средства сегодня, для сегодняшнего часа не полезны, а вредны.

Да в свое время отметится, - что бы не свершилось далее - это "безумство мудрых", это упорство отталкивания, это "гонение" - как большая политическая ошибка.

Впрочем, ошибки и грехи не моя забота, и обвинять мне никого не дано. Записываю факты, каковыми они рисуются с точки зрения здравого смысла и практической логики. Кладу запись "в бутылку". Ни для чьих сегодняшних ушей она не нужна.

Слова и смысл их - все утратило значение. Люди закрутились в петлю. А если...?

Нет. Хорошо бы ослепнуть и оглохнуть. Даже без "бутылки", даже не интересоваться. Писать стихи "о вечности и красоте" (ах, если б я могла!), перестать быть "человеком".

Хорошие стихи - чем не позиция? Во всяком случае, моя теперешняя политическая позиция "здравого ума и твердой памяти" столь же фактически бездейственна (ведь она только моя и "в бутылке"), как и загадочная позиция "хороших стихов".

Если же писать - поменьше мнений. Поголее факты.

Меня жизнь оправдает.

22 Февраля. Среда.