Квадрат 2543 - Королева Анна Валентиновна - Страница 37

– Вот! Подсматривал и подслушивал вашу беседу. Знает, что я козлоног. Доложив чётко и быстро обстановку, Певец отпустил куртку пленника, вернув ему возможность дышать и единение со своими тонкими полями. Мозг человека, получив новую дозу кислорода и энергетическую подпитку, пытался проанализировать всю полученную за последние десять минут информацию. Система не вырисовывалась. Евдокия грустно и озадаченно смотрела на гостей:

– Что-то меня настораживает эта закономерность.

– Какая закономерность?

– Один раз, можно было предположить, разоблачение нашей игры произошло случайно. Но второй раз – это уже закономерность. Опять ему, что ли, память корректировать? А, может, пусть узнает всё? Вдруг, это всем пойдёт на пользу? Раз он сам в самую гущу событий лезет, так пусть изведает, что к чему.

– Тебе видней, Евдокия. Считаешь, можно попробовать, так действуй. Мысли Виктора Владимировича даже в сопровождении кислорода спотыкались друг об друга: «У них игра; играют, стирая мне память; я лезу в гущу… Какую такую гущу? Почему дочка хозяйки козлонога и ведёт себя как мужик. Мутации, верно…»

Евдокия ласково предложила гостю сесть. От этого стало жутковато. Осторожно примостив одну ягодицу на широкую скамью, другой, зависнув в воздухе, сокрушающийся про себя грибник, сел спиной к большому столу, готовый в любой удобный момент впрыгнуть в дверь.

– Ты, милый, расслабься уж, раз сам пришёл. Убежать тебе всё равно не удастся.

– Это почему?

– Святая простота! Потому что я – баба Яга! А это – отарк, или, чтобы было понятнее, фавн, по известной вам терминологии, существо параллельного мира.

Само собой, на такие глупые шутки даже истощённый мозг нормального человека реагировать не будет. Учёный надеялся, что ему скажут что-нибудь стоящее, внимательно, испытывающе глядя в глаза собеседнице. Повисло молчаливое ожидание. Евдокия ждала, пока сказанное ей переварится гостем, гость со своей стороны тоже демонстрировал терпеливость. Незаметная для органов чувств обычного человека, баба Оля спросила:

– Он глухой или глупый? Хозяйка сказала скамье у стены:

– Не то и не другое. Он не информированный. Придётся просвещать.

Похоже, те, что «сверху» настойчиво подталкивали учёного к встрече с не-проявленными формами жизни, поднапряглись и поспособствовали течению его мыслей в более нестандартном направлении. Он вспомнил следы на кочках мха, свои подозрения относительно персоны целительницы и испуганные нашёптывания главбуха. Раскрывшееся для восприятия нового пространство ментального тела начало своё грандиозное перестроение. Почувствовав, что клиент готов, Евдокия приступила к загрузке информационных полей:

– Было бы слишком просто и неинтересно, согласитесь, если бы жизнь во всем своём многообразии, была известна и подконтрольна человеку. Помимо этого, Природа ли, Бог ли, как вам будет угодно, разве могут отдать тому, кто себя-то контролирует с большим трудом, контроль над всеми планами сущего? Вы согласны, что нам не может быть известно всё? Виктор Владимирович был хорошим учёным. Он знал, как бесконечно раздвигаются просторы неизведанного перед ищущим, и, кивая согласно головой, с философской грустью в глазах открыл было рот, чтобы поделиться с собеседниками своими познаниями. Евдокия бесцеремонно продолжала:

– Вы согласны, что основной массе людей, которая не способна управлять собственной агрессивностью, жадностью, трусостью, которая не в состоянии уважать даже себя, не нужно лезть в процессы взаимодействия энергий вселенского масштаба? Им нечего делать на границе миров, и поэтому есть силы, специально защищающие эти границы; но отсутствие у людей информации об этом, не доказывает отсутствие самой непроявленной для большинства зоны соприкосновения с жизнью в других частотных измерениях. Вы согласны?

– Безусловно. Но без доказательств и сказанное вами сейчас звучит, как бред.

– Никогда никому ничего не стремлюсь доказать. Если человек захочет найти доказательства, если он готов переварить идею, то сам найдёт миллион доказательств. Нужно только открыть глаза, уши, чувства, доверять интуиции, судьбе, людям. Но это сложно для многих. Доверие и вера – слова однокоренные неспроста. До этого нужно дорасти. Вы видите только то, что готовы увидеть. Вы видите один стабильный более-менее мир. А я, сидя с вами рядом, вижу, по крайней мере, пяток постоянно меняющихся реалий. В другой момент и в другом месте я буду видеть их гораздо больше, а пока, вы своим присутствием накладываете некоторые ограничения на моё восприятие.

– Почему, позвольте узнать.

– Потому что вы агрессивны пока в своей ограниченности. Перестанете быть внутри себя воинствующим атеистом! Мне станет легче рядом с вами. Сам мир вздохнёт с облегчением.

– Удивительно, как много от меня зависит!

– Не ёрничайте. Много от вас зависит. Вы обладаете сильным ментальным полем, а это ответственный груз. Расслабьтесь, и постарайтесь посмотреть вокруг по-новому, глазами только что рождённого ребёнка, без предубеждений. Вот прямо сейчас. Начинайте. Представьте, что вы только что попали в этот мир. Первое, что вы увидели, была избушка, а в этой избушке… Ну!

Сам нравоучительный тон был неприятен Виктору Владимировичу, и потому до смысла сказанного его не допускала задетая гордыня. Но он был учёным и решил провести эксперимент для себя, расширяя тем самым границы собственных знаний. Он расслабился, сел поудобнее, задействовав обе ягодицы, закрыл глаза, представил тёплое и влажное пространство вокруг себя. «Хорошо. Я в материнской утробе. Здесь безопасно, тепло, сытно, но скучно. Пойдём наружу. Проходим тесные родовые пути. И.» У двери, оперевшись могучей спиной о косяк, стоял мужик в юбке. Руки рыжего молодца были скрещены на груди, взгляд недобрый. Напротив двери большое пространство, никак не согласующееся с увиденным снаружи размером дома. На скамье сидит Евдокия, задумчиво пьёт чай, рядом с ней парит что-то бесформенное, тёмное, по ощущениям, любопытствующее. Таинственность зависла в воздухе. Виктору Владимировичу стало интересно играть в эту игру. Он ещё раз закрыл глаза и прожил процедуру рождения.

Певец, поняв, что клиент захвачен азартом, и бежать не собирается, протиснулся на скамью у стены и попросил у хозяйки чай. Учёный, открыв глаза, уже активно вертел головой, рассматривая окружающее пространство. Взгляд исследователя обнаружил костяные наросты на рыжей голове экзотического красавца, и взвившиеся эмоции оборвали удавшийся было эксперимент.

– Боже мой! Боже мой! Вы кто?!

– Тебе ж сказали, я отарк.

– А вы тогда кто?

– Я же вам сказала, что я – баба Яга.

– Что за шутки!

– Опять двадцать пять! Какие шутки! Вы в зоне пересечения нескольких миров. И я здесь работаю, обеспечиваю связь между мирами, переговоры веду, если надо, переправляю визитёров, охраняю с народом здешним тайну портала.

– Ну, да, конечно, особенно сейчас от меня.

– Вы нам нужны. Собственно, не именно вы, а человек, готовый сотрудничать. Но вы попались, так сказать, во время. Если хотите, мы сотрём вам память, и вы обо всём забудете. А мы найдем другого.

– Нет, не надо.

– Вот и славно. Чаю, может, хотите?

– Хочу и покрепче.

– Это – пожалуйста, однако чай-то мой травяной, бодрит непривычно, без кофеина. Эффекта встряски-то не ждите.

– Ладно, пусть без кофеина, встряски и так довольно. Значит, вы – колдунья.

– Нет. Я – ведьма. Это разные вещи. Ведать, ведьма – слова однокоренные. Я знаю больше, чем другие, вот и всё. Колдунья, колдобина – тоже звучит похоже. Колдовством пользоваться – всё равно, как по колдобинам по жизни скакать, весь зад отшибёшь. Колдовство – это дилетантство. А я мудрая женщина.

– Главное – скромная.

– Ничего смешного. В данном случае, я считаю ложной скромность, которая скроет от вас истину.

– Ну, да. А истина-то, простите, в чём? В том, что на парне, нарядившимся в юбку, растут рога. Так мало ли уродов-то на белом свете! Лохматые, как у животных тела, даже лица, хвосты, лишние сиськи – всё это уже было и до вас известно. Что здесь нового, ведьма?