Дорога в рай (Рассказы) - Даль Роальд - Страница 149

    – Сколько там сторожей? - спросил я.

    – Трое.

    Клод выбросил выкуренную наполовину сигарету. Спустя минуту он закурил другую.

    – Обычно я не одобряю новые методы, - сказал он. - Особенно в такого рода делах.

    – Понимаю.

    – Но, честное слово, Гордон, думаю, на сей раз нас ждет грандиозный успех.

    – Точно?

    – Не сомневаюсь.

    – Надеюсь, ты прав.

    – Это будет вехой в истории браконьерства, - сказал он. - И смотри, ни единой живой душе потом не проговорись, как мы это сделали, понял? Потому что если это просочится, каждый болван в округе будет делать то же самое, и тогда ни одного фазана не останется.

    – Ни слова никому не скажу.

    – Ты должен гордиться собой, - продолжал он. - Умные люди уже сотни лет бьются над этой проблемой, но никто ничего похожего не придумал. Почему ты мне об этом раньше не рассказывал?

    – А ты никогда и не интересовался моим мнением, - ответил я.

    И это было правдой. Буквально до позавчерашнего дня Клоду и в голову не приходило обсуждать со мной святую тему браконьерства. Летними вечерами, после работы, я частенько видел, как он незаметно выскальзывает в своей кепке из автоприцепа и исчезает на дороге в лес. Иногда, глядя на него в окно, я ловил себя на том, что задумываюсь - что же он все-таки собирается предпринять один-одинешенек среди ночи, какие хитрости замышляет? Он редко возвращался рано и никогда, абсолютно никогда сам добычу не приносил. Однако на следующий день (я и представить себе не мог, как он этого достигал) в сарае за заправочной станцией висел фазан, или заяц, или пара куропаток, которых мы потом съедали.

    Летом он был особенно активен, а в последние два месяца задал такой темп, что уходил в лес четыре, а то и пять раз в неделю. Но и это еще не все. Мне казалось, что его отношение к браконьерству изменилось самым загадочным и неуловимым образом. Теперь он действовал более решительно, более хладнокровно и целеустремленно, чем прежде, и у меня было такое впечатление, что теперь это была уже не столько охота, сколько рискованное предприятие, что-то вроде тайной войны, которую Клод вел в одиночку против невидимого и ненавидимого врага.

    Но кто же был этим врагом?

    Точно не могу сказать, у меня возникло подозрение, что им был не кто иной, как сам знаменитый мистер Виктор Хейзел, владелец земли и фазанов. Мистер Хейзел был местным пивоваром и держался невероятно надменно. Он был так богат, что невозможно выразить словами, и его собственность простиралась на мили по всей долине. Он выбился из низов, был напрочь лишен обаяния и обладал весьма скудным числом добродетелей. Он презирал всех людей, занимавших низкое общественное положение, поскольку сам был когда-то одним из них, и отчаянно стремился общаться только с теми, с кем, по его мнению, и нужно общаться. Он охотился верхом с собаками, любил пригласить гостей, носил модные жилетки и каждый день проезжал на огромном черном "роллс-ройсе" мимо заправочной станции к своей пивоварне. Когда он проносился мимо, мы иногда успевали разглядеть за рулем сияющее лицо пивовара, розовое, как ветчина, дряблое и воспаленное от чрезмерного употребления пива.

    Ну да ладно. Вчера днем Клод ни с того ни с сего вдруг сказал мне:

    – Сегодня вечером я опять пойду в лес Хейзела. Хочешь пойти со мной?

    – Кто - я?

    – На фазанов. В этом году, может, последний шанс, - сказал он. - В субботу открывается охотничий сезон, и потом все птицы разлетятся. Если будет кому разлетаться.

    – А почему ты вдруг меня приглашаешь? - с подозрением спросил я.

    – Особой причины у меня нет, Гордон. Просто так.

    – А это рискованно?

    Он не ответил.

    – У тебя, наверное, и ружье припасено?

    – Ружье! - с отвращением воскликнул Клод. - В фазанов не стреляют, ты что, не знаешь? В лесах Хейзела достаточно пистону хлопнуть, чтобы тебя сторожа тут же схватили.

    – Тогда как же ты охотишься?

    – Ага, - произнес он и загадочно прикрыл веком один глаз.

    Наступила долгая пауза. Потом Клод сказал:

    – Как тебе кажется, ты сможешь держать рот на замке, если я тебе кое-что расскажу?

    – Вполне.

    – Я этого еще никому в жизни не рассказывал, Гордон.

    – Весьма польщен, - сказал я. - Мне ты можешь полностью довериться.

    Он повернул голову, устремив на меня свои бледные глаза. Глаза у него были большие и влажные, как у быка, и они были так близко от меня, что я увидел, как отражаюсь в них вверх ногами.

    – Сейчас я раскрою тебе три лучших на свете способа охоты на фазана, сказал Клод. - А поскольку ты в нашем походе будешь моим гостем, я дам тебе возможность выбрать тот способ, который мы используем сегодня ночью. Как тебе все это?

    – По-моему, тут какой-то подвох.

    – Да нет тут никакого подвоха, Гордон, клянусь тебе.

    – Ладно, тогда продолжай.

    – Значит, так, - сказал он. - Вот первый большой секрет.

    Он умолк и сделал длинную затяжку.

    – Фазаны, - мягко прошептал он, - без ума от изюма.

    – От изюма?

    – От самого обыкновенного изюма. У них это самая большая слабость. Мой папа открыл это сорок лет назад, так же как открыл и все три эти способа, о которых я тебе собираюсь сейчас рассказать.

    – Ты, кажется, говорил, что твой папа был пьяницей.

    – Может, и был. Но еще он был замечательным браконьером, Гордон. Может, самым замечательным за всю историю Англии. Мой папа изучал браконьерство, как ученый.

    – Ты правду говоришь?

    – Я не шучу. Правда, не шучу.

    – Я тебе верю.

    – Чтоб ты знал, - сказал он, - мой папа держал на заднем дворе целый выводок первоклассных петушков исключительно с научными целями.

    – Петушков?

    – Ну да. И когда он придумывал какой-нибудь новый хитроумный способ ловли фазана, он сначала испытывал его на петушке. Так он узнал насчет изюма. И он изобрел также способ с конским волосом.

    Клод умолк и оглянулся, чтобы убедиться, что его никто не подслушивает.

    – Вот как это делается, - сказал он. - Для начала нужно взять несколько изюминок, замочить их на ночь в воде, чтобы они стали красивые, круглые и сочные. Затем берешь прочный конский волос и разрезаешь на части длиной по полдюйма. Потом просовываешь каждую из этих частей через каждую изюминку, чтобы примерно восьмая часть дюйма высовывалась с каждого конца. Пока все понятно?

    – Да.

    – Дальше. Подходит старина фазан и съедает одну из этих изюминок. Так? А ты следишь за ним из-за дерева. И что происходит потом?

    – Думаю, она застрянет у него в горле.

    – Точно, Гордон. Но вот что удивительно. Вот что открыл мой папа. Птица после этого не может пошевелить лапами. Она просто-напросто пригвождена к земле и двигает своей глупой шеей вверх-вниз, будто поршнем, а тебе лишь остается спокойно выйти из-за дерева и взять ее в руки.

    – В это я не верю.

    – Клянусь, - сказал Клод. - Как только фазан схватит конский волос, ты можешь стрелять у него над ухом из ружья, он даже не вздрогнет. Это необъяснимо. Но нужно быть гением, чтобы открыть такое.

    Он умолк и минуту-другую вспоминал своего отца, великого изобретателя. В глазах Клода светилась гордость.

    – Итак, это способ номер один, - сказал он. - Способ номер два еще проще. Нужно взять удочку. На крючок насаживаешь изюминку и ловишь фазана, как если бы ты ловил рыбу. Забрасываешь удочку ярдов на пятьдесят, лежишь себе на животе в кустах и ждешь, когда клюнет. Потом вытаскиваешь его.

    – Не думаю, что это твой отец изобрел.

    – Этот способ очень популярен у рыболовов, - сказал Клод, предпочтя не расслышать меня. - У страстных рыболовов, которым не так часто, как хотелось бы, удается выбраться к морю. Беда только в том, что этот способ довольно шумный. Когда фазана вытаскивают, он кричит как ненормальный, и сбегаются все сторожа, какие только есть в лесу.