Озеро любви - Мэримонт Лесли - Страница 16

Невероятным усилием воли Анне удалось удержаться от слез, но лишь до тех пор, пока она не добралась до последней ступеньки. Но и там она сознавала, что не должна давать волю рыданиям, ведь он может ее услышать. Лишь когда она добралась до нижней террасы, той самой, где безмятежно пила шабли лишь пару часов назад, она смогла дать волю слезам.

У него есть девушка. Ее зовут Мишель. Может быть, она архитектор, как и он. Умная, образованная, уверенная в себе девушка, которой никогда не приходилось сознаваться в том, что у нее не было удовлетворения в сексе.

Анна без всяких объяснений знала, что ей нет смысла тягаться с Мишель. У нее ведь даже имя такое необычное. А Анна — это так традиционно, так банально. Мишель — звучит интригующе и элегантно, такой должна быть и обладательница этого имени.

Анна взглянула на свое отражение в стекле раздвижных дверей. Она выглядит ужасно! Как мог Марк назвать ее красивой? Да она просто пугало! Что у нее с волосами? А одежда? А лицо?

Он ей льстил. Чего только не говорят мужчины, чтобы добиться своего!

Она решительно вытерла слезы. Вытащила из волос все заколки и встряхнула тяжелыми прядями. Застегнула пуговицы на кофточке как следует, поправила юбку. Если учесть, что под юбкой у нее ничего нет, весьма своевременная мера.

Вспомнив о том, как послушно она выполняла все его требования, она покраснела. А при мысли о том, что это доставляло ей ни с чем не сравнимое удовольствие, она чуть не умерла со стыда. Во рту у нее тут же пересохло от нового приступа возбуждения. Она снова и снова прокручивала в памяти его слова, его движения…

— Анна?

Она очнулась от волнующих воспоминаний и повернулась к нему. Ей было немного неловко, как будто ее застали за чем-то постыдным.

Марк старался не глазеть на нее. Но она была так соблазнительна с этой гривой буйных кудрей, с этим румянцем на щеках. Так захотелось подойти, запустить пальцы в шелковые пряди, запрокинуть ей голову и поцеловать в шею, туда, где уже красуется отметина от его поцелуя.

Знак его страсти. Как тавро. Свидетельство собственности.

Он не узнавал сам себя. Не он ли всегда утверждал, что мужчина и женщина — равноправные партнеры? Откуда же у него эти замашки восточного владыки? С Анной он превратился в совершенно другого человека!

И зачем только она сказала ему, что он — первый мужчина, пробудивший ее Чувственность? Это признание еще больше распалило его мужское самолюбие, пробудило какую-то темную, до сих пор дремавшую, сторону его натуры.

Зная это, ему очень легко будет снова ее соблазнить. Стоит только шагнуть к ней, обнять ее, пообещать, что он расстанется с Мишель. Добиться от нее поцелуя. Одного-единственного, и она не сможет отказать ему.

Марк смущенно закашлялся. Нужно уезжать отсюда, пока не поздно.

— Я поручу юристу оформить и отправить твоей матери дарственную по почте. Ты не могла бы дать мне ее адрес?

— Сейчас запишу.

Анна прошла к дверям, но он загораживал проем. Она остановилась, дожидаясь, пока он отойдет, чтобы войти в комнату вслед за ним. Им овладело предательское искушение протянуть руку, коснуться ее. Он не сделал ни единого движения, но она что-то почувствовала. Обожгла его взглядом и процедила:

— Не смей!

— Я ничего такого… — начал он оправдываться.

— Тогда отойди!

И он отступил. Она прошла мимо, не взглянув на него, и направилась к кухонному шкафчику, где хранились ручки и бумага для заметок. Она наклонилась над столом, торопясь записать адрес, но тут зазвонил телефон. Анна не обратила на него внимания.

— Почему ты не ответишь? — спросил Марк. — Вдруг твой парень тебя разыскивает!

— Мой парень? — вскинула она глаза.

— А что? У такой девушки не должно быть недостатка в ухажерах.

— У меня никого нет, — сухо сказала она. — Я давно ни с кем не встречаюсь. Жаль, что сделала для тебя исключение. Мне показалось, что ты не похож на других. Но я ошиблась. Ты точно такой же. Просто некоторые движения у тебя отработаны лучше.

Не дожидаясь ответа, она сняла телефонную трубку.

— Анна, это тетя Мелани.

— Привет, тетя Мелани. Мне передали твою просьбу. Я собиралась приехать сегодня попозже, после ужина. Не хочется заставлять тебя готовить. Хорошо?

— А сын Оливера все еще там?

— Он… да, он еще здесь. Но уже собирается уезжать.

— А можно мне с ним поговорить, пока он не уехал? — нерешительно проговорила Мелани.

Анна насторожилась.

— О чем?

— Знаешь, мне не хотелось тебя беспокоить, но Розмари сегодня еще хуже. Она вбила себе в голову, что Оливер ее совсем не любил, и теперь страдает из-за этого. Жаль, что эта догадка не пришла ей в голову двадцать лет назад.

С этим Анна не могла не согласиться. Но при чем здесь Марк?

— Знаешь, я подумала, — продолжала Мелани, — что ей не повредит, если она встретится с сыном Оливера. Я знаю, что он хотел с ней поговорить. Мы с ним недолго побеседовали, и мне кажется, он не станет говорить ей какие-нибудь гадости. Я думаю, ему просто любопытно узнать побольше об отце. А Розмари он расскажет, что Оливер собирался подарить ей Тихую заводь, но не успел. Тогда она поверит, что он испытывал к ней что-то более серьезное, чем сексуальное влечение. Ей нужно в это верить, понимаешь? А никто из нас не в силах ее убедить.

Анна понимала, что тете Мелани пришла в голову неплохая мысль. Но провести еще неизвестно сколько времени с Марком… Когда ей больше всего хочется остаться одной, выплакаться, а потом попытаться все забыть.

— А разве Марк не сказал тебе, что собирается выполнить волю отца и передать маме Тихую заводь? — спросила Анна.

— Что ты говоришь?! Мне он этого не сказал! Какой же он молодец! — воскликнула тетя Мелани. — Узнав об этом, Розмари сразу воспрянет духом. Она ведь очень любит этот дом. Знаешь что? В таком случае, почему бы вам обоим не приехать к ужину? Джона, правда, не будет. Он сегодня в вечернюю смену. Поужинаем вчетвером, хотя я не уверена, что Розмари согласится покинуть комнату. Она теперь и ест у себя. Я ей приношу поднос, а потом забираю его почти нетронутым. Так, сколько у нас сейчас? Начало седьмого. Я приготовлю ужин к семи тридцати. Так что подъезжайте часам к семи.

— Мне нужно спросить у Марка…

— Да-да, конечно, спроси.

Анна прикрыла рукой телефонную трубку и повернулась к Марку. Передала ему просьбу Мелани. Он нахмурился и долго молчал, потом решительно кивнул.

— Хорошо. Но с одним условием. Мы поедем каждый на своей машине, и оттуда я сразу же вернусь в город.

Анна удивленно посмотрела на него и вдруг поняла: он же боится остаться с ней наедине! Боится! Он сам дает ей в руки козыри. Марк признал, что она очень красивая, а он всего лишь мужчина. Что ж, а она всего лишь женщина и будет защищать свою… любовь? У нее нет сейчас времени, чтобы разобраться в природе этого чувства. Главное, что она не отдаст без боя мужчину, с которым ей было так хорошо.

— К сожалению, — холодно произнесла Анна, — это невозможно. Я не в состоянии вести машину. Пока ты одевался, я выпила еще пару бокалов вина. Мне нужно было успокоиться.

Ложь. И, как подозревала Анна, не последняя. На что еще она пойдет, чтобы заполучить этого мужчину? Стыда Анна не чувствовала. Правду люди говорят: на войне и в любви хороши все средства.

Она вновь поймала себя на том, что называет свое влечение любовью. Нет, конечно, это не любовь. Об этом даже думать нельзя! Влюбиться в сына Оливера! Она не собирается стать второй Розмари. Просто этот мужчина прекрасно ей подходит в интимном смысле. Это секс, чистый секс. А влюбляются так быстро лишь романтические идиотки вроде мамочки.

Но если так, почему ей так противна мысль о том, что он уйдет от нее к своей Мишель? Ей не просто неприятно об этом думать. У нее от этой мысли в глазах темнеет! Так что? Значит, это любовь? Значит, она такая же безнадежная дурочка, как мама? Как только ей встретился настоящий мужчина, она готова бросить все к его ногам!