Озеро любви - Мэримонт Лесли - Страница 11

— Становится прохладно. Не возражаете, если мы пройдем в комнату? Мне нужно сказать вам кое-что важное.

Он пожал плечами и засунул руки в карманы.

— Если вы настаиваете…

И он шагнул к ней. Нет, не к ней. Просто она стояла в дверном проеме, и, проходя, он случайно задел ее руку. Она отступила, давая ему пройти, но случайное прикосновение пронизало ее током.

Она подавила готовый сорваться с губ вскрик. Что это было? Она стояла, застыв, словно приросла к месту. Потом на деревянных ногах последовала за ним, к диванчику у камина, где он уселся, непринужденно вытянув ноги.

Неужели с ней это случилось? Ведь ее дрожь бьет не от холода! Это страсть, неожиданно вспыхнувшее сексуальное притяжение!

И надо же такому случиться, что объектом этой нежданной одержимости стал сын Оливера! Само по себе это не удивительно: при такой внешности Марк, наверное, привык повергать в трепет женские сердца. Но почему именно он! Что за извращенное представление о юморе у госпожи фортуны!

Она постаралась унять дрожь в коленях, глубоко вздохнула и прошла к камину. Повернулась к Марку лицом и приготовилась держать речь.

Говори по делу, приказала она себе. Будь твердой. Не извиняйся. Не распускай сопли. Просто изложи факты.

Марк выжидающе поднял на нее глаза. Если мисс Фарли готовится поразить его еще какой-нибудь небылицей, этот номер у нее не пройдет.

Он больше не злился на нее. Он теперь хорошо понимал, почему она так поступила, и даже сочувствовал. Но ему было любопытно: как далеко способна она зайти, чтобы оградить мать от лишних переживаний.

Начало удивило его.

— Я должна перед вами извиниться, — промолвила Анна.

— За что именно?

— Я вас обманула.

Она не перестает удивлять его! Чтобы признаться в такой лжи в такой напряженный момент, нужна немалая сила духа!

— Вы обманули меня? В чем же?

Он решил притвориться, что не понимает, в чем дело, и не рассказывать сразу о звонке ее тетки.

— Я не любовница вашего отца, — начала она решительно и смело, как ему показалось. — И меня зовут не Розмари. Мое имя Анна. Если припомните, когда вы постучали в дверь, вы назвали меня мисс Фарли. Я это подтвердила. Но я ведь и есть мисс Фарли! Только не Розмари Фарли, а Анна Фарли. А Розмари — моя мать.

Все его коварные замыслы рассыпались в один миг из-за этого смелого признания.

— Я знаю, — пришлось признаться Марку.

Она широко раскрыла глаза. Неужели она провалила спектакль!

— Как знаете? Откуда?

Пришло время и для его признания, как ни хотелось ему использовать секретную информацию в своих целях.

— Пока вы были наверху, в ванной, звонила ваша тетя Мелани. Я ответил на звонок. Она попросила к телефону Анну. Я ей сказал, что Анны тут нет, а есть Розмари. Но выяснилось, что Розмари находится с ней в одном доме. Остальное вам ясно, не так ли?

Она без сил рухнула на диван рядом с ним и спрятала лицо в ладонях.

— О Боже… Что еще она вам рассказала?

— Многое. Но все же недостаточно.

Она прикусила нижнюю губу, и он отметил про себя, что губы у нее полные и красиво очерченные. Известие о том, что она никогда не была любовницей отца, никак не прибавило скромности его мыслям. Пожалуй, они лишь приобрели еще более опасное направление.

Он подумал… Он надеялся…

Марк помотал головой, отгоняя непрошеные мечты. Так нельзя.

В ее прелестных глазах была тревога.

— И что же сказала вам тетя Мелани?

И Марк начал по порядку вспоминать этот невеселый рассказ, который четко отпечатался в его сознании. Вот что рассказала Мелани:

— Розмари было двадцать два года, когда она познакомилась с вашим отцом. Она была не замужем и одна воспитывала шестилетнюю дочку. Жилось ей трудно: она выучилась приемам массажа и зарабатывала на хлеб в оздоровительных центрах. Снимала крошечную двухкомнатную квартирку, а машина у нее была такая, что место ей было на городской свалке, а не на улицах города. Но она не унывала, характер у нее был солнечный, а красавица она была необыкновенная.

Но вашего отца, Марк, это никак не оправдывает. Решив соблазнить ее, он знал, что никогда не оставит семью. А она даже не подозревала о том, что он женат. А когда узнала, было поздно: она влюбилась в Оливера до потери памяти. Надо сказать, что она несколько раз пыталась разойтись с ним. Но не смогла. Он не желал отпустить ее. Возвращался, как ни в чем не бывало, приносил подарки маленькой Анне и преподносил Розмари очередную порцию красивой лжи, уверяя ее в своей любви. Потом Розмари совершенно утратила волю, смотрела ему в рот, оправдывала его и делала все, что он хотел. А он хотел одного: чтобы она принимала его в любое время, когда ему вздумается, но при этом сохраняла роман в тайне. Сначала они встречались у Розмари дома, пока не подросла маленькая Анна и не сообразила, что именно связывает Розмари с Оливером. Я подозреваю, что в один прекрасный день Анна закатила им большой скандал. И что же? Если вы думаете, что у Оливера хватило порядочности оставить Розмари в покое и дать ей возможность устроить свою жизнь, то вы ошибаетесь. Розмари стала мотаться по каким-то сомнительным мотелям и гостиницам у черта на рогах: ведь в приличных местах можно было натолкнуться на знакомых. Иногда они ездили в рыбацкий домик на озере. Наконец Оливер отстроил в Тихой заводи дом, тот самый, где вы сейчас находитесь, и поселил Розмари там. Она называла его любовным гнездышком. А я бы назвала убежищем порока!

Мелани употребила и более определенные высказывания: было очевидно, что она терпеть не могла Оливера и осуждала свою непутевую сестру, которая, по ее мнению, сама себе испортила жизнь.

Но Марк предпочел изложить полученные от Мелани сведения покороче. И не давать никаких нравственных оценок.

— Она рассказала мне, как долго длились эти отношения, — сообщил он. — Рассказала о вашей жизни до встречи с отцом. Я знаю, что Розмари очень любила моего отца.

Анна удивленно покачала головой.

— Неужели тетя Мелани так сказала?

Он невесело усмехнулся.

— Когда я спросил об этом, она употребила такие слова как помешательство и одержимость. Но с чего бы у вашей матери случился нервный срыв, если она не испытывала к отцу настоящего глубокого чувства?

Анна взглянула на него с благодарностью.

— Лучше бы это чувство было не таким глубоким.

— Значит, вы поэтому выдавали себя за мать? Из-за ее душевной травмы?

— Да, поэтому, — подтвердила Анна.

— Вы не хотели, чтобы я встретился с ней? — предположил Марк.

— Не хотела, — кивнула Анна.

— Но все-таки вам хотелось, чтобы дом достался ей, так ведь?

Анна поморщилась и умоляюще посмотрела на него.

— Постарайтесь меня понять. Я думала, что она заслужила… хоть что-нибудь. Ведь она практически осталась у разбитого корыта. Пока ваш отец был жив, она ничего у него не брала. Мама всю жизнь работала и содержала себя сама. Конечно, он дарил ей какие-то подарки, но ничего особенно ценного. И в последние годы она жила в этом доме, это правда. Если и давал он ей какие-то деньги, то только на поддержание необходимого ему комфорта. Сами знаете, он любил дорогое вино, хорошую еду. Но, поверьте, это мелочи, если подумать о двадцати годах унизительного бесперспективного положения. А маме и в голову не приходило просить у Оливера какой-то материальной компенсации. Она ждала от него лишь одного — любви.

— Мне показалось, что ни вы, ни Мелани не верите в то, что она дождалась от отца ответных чувств.

Она выпрямилась.

— Боюсь, вы правы. Не верим.

— А сама Розмари? Как она считает?

— О, она считает, что он любил ее. Естественно, он не раз произносил эти слова. Но ведь мужчины часто клянутся в любви, чтобы склонить женщину к сексу.

— Правда?

Он заглянул ей в глаза. Ее научил этому собственный несчастливый опыт? Что ж, если мужчины говорили ей слова любви, чтобы заполучить ее в постель, он не бросит в них камень.