Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Доналд Робин - Тайна Мэриэл Тайна Мэриэл

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Тайна Мэриэл - Доналд Робин - Страница 23


23
Изменить размер шрифта:

Мэриэл сделала глубокий болезненный вздох, стараясь держать себя в руках.

— Ты прав, — сказала она спустя секунду. — Я сморозила глупость.

— Полную. Я предпочитаю быструю и честную смерть постепенному угасанию, — ответил он и, повернувшись, пошел от нее прочь. Солнце играло в его волосах, подчеркивало сдержанную грацию движений.

И сейчас Мэриэл призналась, что обманывала себя. Она попалась в старейшую в мире ловушку, расставленную собственным сердцем, и теперь стала узницей в каземате своих желаний и чувств.

Боль разрывала ее тело и лишала душу рассудка. Дрожа от холода, она завернулась в огромное пляжное полотенце и двинулась в сторону леса, все дальше и дальше углубляясь в тень, пока не остановилась у большого дуба.

Николас ничего не оставил, даже записки.

Но спустя две недели Кароль сообщила:

— Да, кстати, пришло письмо с чеком за неделю твоей работы в Брайдз-Бэй.

Мэриэл нахмурилась. Чувство обиды боролось с облегчением — по крайней мере ей не придется объяснять отсутствие оплаты.

— Письмо? — переспросила она, пытаясь угадать, что еще придумал Николас.

Кароль кинула на нее невинный взгляд:

— Да. С пометкой на конверте: «В собственные руки».

Он прислал ей двойное вознаграждение. Записка звучала достаточно безлико: «Дорогая Мэриэл, пожалуйста, прими это. Желаю тебе всего самого хорошего. Твой Н.»

Она перевела деньги на благотворительные нужды и порвала записку, а потом полночи не спала, наклеивая кусочки на папиросную бумагу.

Потеряв аппетит и сон, Мэриэл похудела на семь фунтов, две новые морщинки прорезались на ее лице. Наконец охи и ахи приятельницы вынудили ее заталкивать в горло пищу и впервые в жизни взяться за снотворное. Ей понадобилось несколько недель, чтобы восстановить подобие сна и отказаться от лекарства. К несчастью, без таблеток ей снились сны — буйные фантазии о Николасе, переходящие в эротические видения. Она просыпалась, чувствуя боль, жар и полный хаос в голове.

Через два месяца после своего отъезда из коттеджа на Джерман-Аиленд Мэриэл увидела его. Боль сжала забившееся сердце. Она узнала бы Николаса среди тысяч. Женщина рядом с ним вдруг споткнулась и, смеясь, ухватилась за него. Он тут же обнял ее за талию и поддерживал, пока они не дошли до тротуара.

Это была длинноногая, модно одетая рыжеволосая женщина — Сьюзан Уотерхаус.

Мэриэл ощутила приступ тошноты и острую ревность. Она стояла, словно высеченная из мрамора Галатея, и смотрела, как они свернули к Центральному парку.

— С вами все в порядке? — поинтересовался чей-то голос с характерной для ньюйоркцев вежливостью.

— Да. — Повернув голову, Мэриэл встретилась с обеспокоенным взглядом молодой женщины чуть младше ее. — Просто желудок схватило, — соврала она. — У меня есть таблетки, через несколько минут все пройдет.

— Поймать вам такси?

— Нет, я пережду несколько минут. Спасибо.

— Не за что, — ответила женщина и стала спускаться по лестнице. Внизу она оглянулась и посмотрела наверх.

Тронутая участием незнакомки, Мэриэл помахала ей. Та махнула рукой в ответ и пошла своей дорогой, а Мэриэл тут же отвернулась, чтобы увидеть, как Николас и Сьюзан входят в парк.

Боль была невыносимой, и все же Мэриэл как-то умудрилась взять себя в руки, дойти до края тротуара и поймать такси.

Вернувшись домой, она долго сидела, обхватив себя руками, пытаясь избавиться от образа Николаса и Сьюзан, вместе спускавшихся по лестнице. В том, как они прикасались друг к другу, была какая-то… легкость, естественная для близких людей, в отчаянии думала она.

Скорее всего, Николас и Сьюзан приехали в Нью-Йорк на международную торговую конференцию, спонсируемую ООН. Сюда, надеясь протолкнуть на повестку дня собственные вопросы, съехались все, кто как-то был заинтересован бизнесом.

Мэриэл не хотела следить за конференцией по газетам, не позволяла себе думать о возможности приезда Николаса, но, видимо, совершила ошибку.

На следующее утро позвонила Кароль, прервав глубокий сон Мэриэл — она заснула только на рассвете.

— Я знаю, что сегодня выходной, — сказала Кароль, когда Мэриэл хрипло возмутилась в трубку, — но обстоятельства чрезвычайные. Переводчик подцепил какую-то инфекцию, и нас просят прислать кого-нибудь, кто говорит по-китайски и по-французски.

— А Джи-Линг?

— Она уже завалена работой по горло.

Мэриэл неохотно согласилась. Это отвлечет ее от мыслей о Николасе и Сьюзан.

Переговоры, назначенные в гостинице неподалеку от здания ООН, начались в обеденное время и продолжались до восьми вечера. Это, безусловно, отвлекло ее от переживаний; к моменту окончания переговоров она чувствовала себя выжатой как лимон.

— Мадам, — произнес швейцар с поклоном, когда к краю тротуара подъехало такси.

Мэриэл уже садилась в машину, когда сзади раздался спокойный и самодовольный голос:

— Добрый день, мисс Браунинг. Или правильнее будет сказать: мисс Френшам?

Она чуть не споткнулась, почувствовав, как с лица уходят краски и обрывается сердце, унося с собой жизненное тепло.

Перед ней стоял Питер Сандерсон со светящимся от удовлетворения широким красным лицом. Мэриэл пробрал озноб.

— Леди, вы едете? — нетерпеливо крикнул шофер.

Впервые в жизни ощутив благодарность за легендарное нетерпение нью-йоркских таксистов, она упала на сиденье. Но человек, который, должно быть, копал и копал, пока не разыскал возделанную грязь, последовал за ней. Поскольку ей требовалось время, чтобы понять, как много ему удалось разнюхать, она подвинулась, давая ему место, не стала спорить, когда он наклонился к водителю и назвал адрес известного и весьма дорогого ресторана.

— Мне кажется, нам нужно поговорить, — самоуверенно заявил Питер, с интересом разглядывая ее лицо. — Там у нас будет такая возможность.

Он был не менее опасен, чем Николас, но беспокоил ее сильнее. В Питере Сандерсоне было что-то не совсем нормальное, что-то, от чего у нее выступали мурашки на теле и глухо стучало сердце.

— Не ожидала увидеть вас здесь, — сказала она, стараясь, чтобы голос звучал естественно. Удивленно, чуть растерянно, но без всякого испуга.

Он улыбнулся:

— Неужели?

— Вы, видимо, на конференции, — предположила она, сжимая ремешок сумочки, которую положила между ним и собой как некое подобие зашиты.

— Частично, — значительно ответил он.

Такси остановилось. Расплатившись с водителем, Сандерсон вышел, взяв Мэриэл под локоть таким движением, от которого ей инстинктивно захотелось провалиться сквозь землю.

— Я не совсем подходяще одета, — сказала она, оглядываясь.

— Ну, сейчас вы мне скажете, что и понятия не имели, что все мы в Брайдз-Бэй считали вас весьма привлекательной. — Его улыбка не соответствовала злобной расчетливости, сквозившей во взгляде. — Если честно, вы заставили ревновать бедняжку Сьюзан. Она привыкла быть украшением делегации, но на какой-то момент возникло ощущение, что Николас встретил рыжеволосую девушку, которая понравилась ему не меньше. Как бы то ни было, теперь они снова вместе.

С болью она справится позже, а сейчас есть вещи поважнее. Было бы несправедливо по отношению к Николасу, если бы ему пришлось испытать на себе последствия, связанные с тем, что ее родители оказались предателями родины.

Это сделало бы бессмысленной ее жертву.

Что же конкретно известно Питеру Сандерсону? Теперь, когда первая паника улеглась, Мэриэл понимала, что он вряд ли откопал какое-либо свидетельство их идиллии на острове — Лиз Джерман умеет держать язык за зубами, если речь идет о безопасности. Если у Сандерсона есть неоспоримое доказательство, зачем ему запугивать ее?

От сильного возмущения она выпрямилась. Посмотрим. Если ты того сам хочешь, подумала она, смогу ли я тебя облапошить и провести!

Они сидели за маленьким уединенным столиком, откуда хорошо просматривался вход, и после совершенно ненужного бурного обсуждения марки вина, когда ее спутник выказал довольно поверхностные познания, она заказала аперитив и салат.