Шоковая волна - Девис Дороти - Страница 28

— Сукин сын, — тихо сказал шериф. Я не могла не заметить, что его пронимала дрожь. Я видела тех, кто заболевал малярийной лихорадкой. Это недаром пришло мне в голову, когда я увидела мокрый от испарины лоб О’Мэлли, а его молодое лицо показалось мне изможденным. Не сказав мне ни слова, он вдруг поднялся и вышел.

Полицейский, ждавший, когда принесут дело Кенби, указал мне на пишущую машинку в углу:

— Почему бы вам не воспользоваться ею и не написать ваши показания. Миссис О’Мэлли приходит помогать нам, но сегодня суббота и ее пока нет.

Я напечатала свои показания, где на второй странице рассказала о вчерашнем инциденте в тюрьме. По привычке я заинтересовалась новой маркой телетайпа, а поскольку мне делать было нечего, я прочитала и те полицейские донесения, которые поступали, пока я ждала, когда напишет свои показания Гилли.

«В графстве Венеция вчера произошло вооруженное ограбление и еще несколько краж со взломом, включая кражу в цветочном магазине, где, однако, похищены были только цветы. Был еще пожар неизвестного происхождения на дровяном складе». Я с удовольствием прочитала также об угоне «шевроле-импала»…

В комнату вошла миссис О’Мэлли и прямо направилась к столу дежурного.

Я слышала, как полицейский спросил ее:

— Где шеф, Энни?

— Принимает душ, — ответила она.

Полицейский невесело рассмеялся.

— Что-нибудь известно о том, кто…?

Но она не закончила фразу, и я поняла, что миссис О’Мэлли увидела нас с Гилли. Она не скрывала своей враждебности к нам. На ее лице было излишне много косметики, и я подумала о том, что она очень скоро будет похожа на уставшую уличную девку. А шериф О’Мэлли все еще моложав и, пожалуй, таким останется еще много лет.

— Вы не должны лгать о полиции, миссис Осборн. Это может причинить большие неприятности, — заметила она.

— Я ничего плохого о полиции не говорила, миссис О’Мэлли. — Я протянула ей мои показания.

Внимательно читая их, она осторожно снимала мизинцем с уголков губ излишки губной помады.

— Вот так будет лучше, — сказала она, возвращая мне листки. — Что вы собираетесь с этим делать?

— Подпишу и оставлю для шерифа, когда он выйдет из душа.

Стоя, я подписала оба экземпляра и оставила его Гилли, чтобы тот передал кому надо. Сама я решила подождать во дворе.

Из полицейского участка мы с Гилли поехали в больницу Добрых самаритян. Ребята, уже одетые и готовые к выписке, ждали в палате. У Йегера, увидевшего Гилли, был вид человека, готового стать невидимкой.

— Ты считаешь, что это я все затеял?

— Кто-то же это сделал, не так ли?

— Мне очень жаль, меня занесло. Знаешь, как это бывает…

— Черная сила, — съязвил Гилли. — Она взяла верх, не так ли?

Йегер покорно кивнул.

— Когда ты догадался о том, что произошло?

— За завтраком, пару часов назад. Сестра внесла вот эти цветы… — Он кивнул на большой букет желтых хризантем и белых гвоздик в вазе на столе. — Они были оставлены внизу на мое имя. Я спросил, кто их принес. Мы ложимся не позднее двенадцати. А когда я прочитал карточку, то понял, что из меня делают дурака… — Он извлек из кармана карточку и протянул ее Гилли. Мы оба прочитали то, что было написано на ней печатными буквами: «С благодарностью от друзей из Ниггертауна».

Йегер поспешил объяснить:

— Кенби никогда не скажет Бейкерстаун. Для него это Ниггерстаун. И тут я вдруг подумал, что они нас переиграли. Им плевать на Братство безопасности шахт, им нужна большая дубинка для белых боссов. Я не виню их. Я сам ненавижу шахты, как и мой отец тоже… Но от них нам никуда не деться, ты сам знаешь.

— Да, знаю, — ответил Гилли.

Я прошлась по палате и, посмотрев на букет, вспомнила о донесениях по телетайпу в офисе шерифа: кража цветов в цветочном магазине.

— Я чувствую себя чертовски плохо, Гилли. Да и все ребята тоже, — пожаловался Йегер.

У всех действительно был ужасный вид. Кто-то был в пятнах йода и зеленки, а у одного подбиты оба глаза и залеплен пластырем нос.

Мне хотелось поговорить с ними, но я прежде всего спросила:

— Почему, мистер Йегер, в тюрьму с вами не попал Кенби?

— Забрали в тюрьму только членов Братства, мэм. Нет, подождите, я скажу так, чтобы это можно было записать, и то, что мне наверняка известно. Вернее то, что действительно было. Кенби нигде не могли найти.

Но кто-то из ребят возразил.

— Это вранье, Алекс. Они его даже не искали, потому что боятся связываться с черными адвокатами. Сейчас с ними и в сортир опасно ходить. Их надо поймать на чем-то таком, от чего не отмажешься.

— Это так, мэм, — добавил Йегер и повернулся к Гилли. — Ты не думаешь, что то, что случилось вчера в тюрьме, может иметь отношение к смерти Родса?

— А что ты скажешь?

— Не знаю, какая тут может быть связь, — ответил Йегер неуверенно.

Гилли и я уже собирались уходить, как вдруг Йегер истерически выкрикнул:

— Это я предал Братство! Ты так считаешь, Гилли? — И толстяк вдруг заплакал.

Гилли, положив ему руку на плечо, легонько потряс его.

— Ты забыл, парень, что я тот самый информатор, который сказал шерифу, где искать тебя. Можно мне оставить эту карточку у себя, Алекс?

— Да, и эти дурацкие цветы тоже.

— Вот так-то лучше, мальчик. — Гилли похлопал его по плечу. — Но ради всех святых, перестань на время болтать, прикуси язык, ты слышишь меня?

Мне надо было обсудить по дороге в отель два наблюдения. Одно касалось букета: желтые хризантемы и белые гвоздики никак не сочетались. Мне показалось, что подобная неразборчивость в составлении букета — яркое свидетельство того, что это явно добыча тех налетчиков, которые ограбили цветочный магазин.

Гилли согласился со мной.

— Теперь второе наблюдение, Гилли, — карточка в твоем кармане. На ней написано Ниггертаун, а не Ниггерстаун.

— Поэтому мне и захотелось захватить ее с собой, — ответил Гилли. — Я не хотел, чтобы она где-нибудь затерялась. Что бы ни говорили о Кенби, но у парня есть вкус. Подобный букет не в его стиле. Остаются уволенные шерифом полицейские, вам не кажется? Ниггертаун это вполне из их лексикона.

Я почему-то почувствовала легкое раздражение от уверенности Гилли, хотя в девяти случаях из десяти он бывал прав. Я думала о Хиггинсе и его рассуждениях о фанатиках правых и заносчивых левых. А еще у меня мелькнула совсем случайная мысль: шериф О’Мэлли поспешил принять душ потому, что его коснулись руки черного.

— Что вы будете делать с карточкой?

— Следовало бы пойти в полицию, если мы уверены, что правы в своей догадке, откуда прислан букет. Только… Не знаю, Кейт, подумаю завтра. Как вы думаете добраться до «Эрмитажа»? Хотите взять нашу развалюху?

— Разве у Форбса нет машины?

— О, я совсем забыл о нем, — ответил Гилли.

— Возможно, мне следует взять еще одну машину напрокат.

— Во всяком случае, давайте туда наведаемся, — предложил он.

* * *

Агентство только что открылось, нас встретил сам управляющий. Была суббота.

— Вчера вечером что-нибудь произошло в городе?

— По сравнению с тем, что творится вокруг, то, пожалуй, ничего особенно не произошло. Мы получили извещение о краже автомобиля у одного из наших клиентов.

— У миссис Осборн, — уточнил Гилли. — Но потом выяснилось, что его просто позаимствовали на какое-то время, — продолжил он, разглядывая доску с ключами. — Дубликаты?

— Когда два набора ключей висят на одном крючке, значит, автомобиль в гараже.

— В вашем офисе вчера никто не побывал?

— Трудно сказать. То ли был кто-то, то ли не был. — Управляющий сообщил, что замки в гараже и офисе легко вскрываются. Кажется, кто-то это и сделал. — Но гараж был заперт накрепко, как и парадная дверь, — заверил он нас.

Гилли на мгновение задумался.

— Кто вас обслуживает?

— Макс-Шевроле.

— Значит, у них есть ключ от вашего гаража?

— Конечно.