100 великих тайн - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 89

Повышенный интерес к мощам святых свойствен всем народам и всем векам. Только время разделяет набожного каннибала, съевшего сердце мертвого героя, и средневекового епископа, пытавшегося вкусить мощей Марии Магдалины. Много общего можно заметить у толп паломников, странствовавших в Средние века, и современных очередей, тянущихся к гробу с телом какого-либо религиозного или светского деятеля.

Но надо заметить, что вера была самым главным в жизни паломников, а наш интерес к мертвым знаменитостям быстро затухает. Но вспомним, когда мы медленным шагом заходим в церковь или собор, у нас возникает тайное ожидание чего-то – возможно, хоть незначительного духовного обновления – от этой церемонии. Другими словами, мы в глубине души верим, что священные останки каким-то магическим образом воздействуют на нас; и, что интересно, это утверждение не лишено разумного зерна.

Идолопоклонство, культ святых, разного рода предрассудки, вера в то, что можно назвать «благотворным воздействием», получили много ярлыков с тех пор, как вошли в сознание людей несколько тысячелетий назад. Поклонение святым приобрело грандиозные масштабы; и нетрудно установить причину этого. В основе лежит идея о том, что человеческие добродетели, праведничество или какие-либо сверхъестественные целительные силы не умирают вместе с телом; они продолжают пребывать в его теле и могут воздействовать на любого верующего, который каким-то образом сблизится со святыми останками. Достаточно просто находиться неподалеку: средневековый паломник был бы удовлетворен, если бы ему просто удалось взглянуть на могилу своего идола.

Если тело расчленено, гласит поверье, сверхъестественная сила также не исчезает; напротив, каждый член обладает такой же энергией, как и все тело целиком. То же можно сказать о вещах, к которым прикасался покойник при жизни, или даже о тех предметах, которые соприкасались с его трупом. Все эти неодушевленные вместилища духовной силы – труп, кости, волосы, зубы, одежда, книги, мебель, орудия пыток, саван, гроб и (если тело кремировано) прах – нарекли «мощами» и наделили теми же способностями, которые имел их обладатель при жизни.

Но на этом процесс благотворного воздействия не прекращается. Все, что соприкасалось с мощами или оказывалось поблизости, приобретало часть их магической силы. И, соответственно, эти вещи становились воистину чудотворными. Когда, например, византийская императрица Константина в письме Великому папе Григорию в VI веке н.э. попросила прислать ей голову святого Павла, папа отказал ей. После, однако, он смягчился и отослал императрице полотно, которое соприкасалось с головой святого и вобрало в себя чудодейственную силу. Очевидцы могли наблюдать, как с полотна капала кровь, когда его разрезали.

В то время когда происходила эта переписка, Европа была охвачена сильнейшей религиозной лихорадкой, связанной со святыми мощами. Восточное крыло христианской церкви было более одержимо, чем западное; но вскоре возбуждение охватило и Запад. И спустя многие годы христианские священники должны были иметь какую-либо часть святых мощей под церковным алтарем, и на то были причины. Нравилось это им или нет, вера в святые мощи и их чудотворную силу стала символом религии для большинства их прихожан, многие из которых еще не забыли языческие храмы и обряды. Святые кости или что-нибудь в этом роде чтили в каждом городе, в каждой деревне, и неудивительно, что такой повышенный спрос вызвал появление фальшивок. В Средние века, казалось, не было предела предприимчивости мошенников и доверчивости одержимых верующих. В это время всплыли такие невероятные мощи, как молоко Девы Марии, волоски из бороды Ноя, перья Гавриила, кусочки ковчега и манны. Наряду с этими сомнительными объектами поклонения появились мощи, окруженные более заметным ореолом святости и правдоподобия. Первое и самое значительное – настоящий Крест, обнаруженный в IV веке в Иерусалиме Еленой, матерью императора Константина. По стандартам того времени, его подлинность не вызывала сомнений: этим Крестом исцелили больного человека. Нашлись также терновый венок, гвозди и копье. По миру ходили по меньшей мере сорок три святые плащаницы, и каждая, по словам нашедшего, представляла собой именно то легендарное полотно, которым Иосиф из Аримафеи обернул тело Христа в Пятницу.

Сорок три плащаницы: неужели все они поддельные? Это нельзя сказать определенно, только необходимо отметить, что некоторые из них, несомненно, дублировали друг друга, то есть это были одни и те же предметы, представленные в различных местах в разное время. Некоторые были уничтожены умышленно, другие просто исчезли. Даже если мы обратимся к самым современным методам, вряд ли сможем с уверенностью установить, было ли в определенный кусок белой материи две тысячи лет назад завернуто именно тело Христа.

Кажется, это и не играет большой роли. Ведь для католиков вопрос о подлинности святых мощей по большей мере не имеет особого значения: почитают-то не сами по себе мощи, а человека, с которым они ассоциируются. Конечно, если речь не идет об откровенных фальшивках.

Что касается нас с вами, то наиболее обобщенная позиция по отношению к христианским мощам была изложена более четырехсот лет назад философом Эрасмусом, который посетил английскую усыпальницу в Уолсингеме, где ему показали огромный сустав пальца, принадлежавший, как его заверили, святому Петру. «Должно быть, Петр был гигантом», – прошептал Эрасмус и, не желая оскорбить чьи-нибудь чувства, дал служителю чаевые.

Как и Эрасмус, мы придерживаемся позиции вежливого и сдержанного скептицизма.

Когда же, однако, речь заходит о последней из этих сорока трех плащаниц, все меняется. Сразу надо сказать, что она существует; ее можно увидеть и потрогать. Кроме того, она буквально испещрена следами прошлого, некоторые из них легко истолковать, другие же ставят в тупик. Если это и подделка, то самая искусная подделка всех времен и народов. Если она подлинная плащаница, синдон Евангелия, тогда это действительно первое явное доказательство Воскрешения, подаренное человечеству со времени написания Евангелия; для некоторых это подтверждение того, что Христос не умер на кресте.

Эта плащаница вывела из равновесия ученых и принудила их позабыть про сдержанность, а скептиков привела в глубокое смятение. К ней приковано сейчас внимание специалистов со всего мира – священников, врачей, художников, патологов, фотографов, корреспондентов, ученых – и простых людей.

Перед этим куском полотна благоговели когда-то жители французской деревеньки Лирей, сегодня она известна как святая плащаница из Турина.

Простое описание этой экстраординарной вещи сразу ставит перед нами множество вопросов. Некоторые из них удается разрешить; большинство же окружены пеленой сомнения. На вид плащаница – это кусок льняной материи с переплетением нитей «елочкой», типа саржи, цвета слоновой кости размером 4,4 х 1,1 метра. По всей длине видны два ряда обожженных дыр, следы огня, который чуть было не уничтожил ее в 1532 году. Между этими рядами – едва различимые бледные пятна, которые, если посмотреть на расстоянии, образуют вид человека, руки которого скрещены на груди, спереди и сзади.

На этом изображении заметны красноватые пятна, которые соответствуют по месту и форме ранам, от которых страдал Христос на кресте. Другая поразительная особенность, если оставить в стороне красноватые пятна, состоит в том, что вся фигура дана в негативном отображении: теневые части – глазницы, щели между пальцами, впадины с тыльной стороны колен – изображены более светлыми участками на материи. Позитивное изображение никто не видел до 1898 года, когда талантливый фотограф-любитель по имени Секондо Пиа, взглянув в лоток с проявителем, обнаружил, что перед ним начинает проявляться истинный облик.

Все это так. Но остается много спорных моментов. Ученые, например, несколько лет назад провели анализы, которые показали, что красноватые пятна на плащанице не содержат гемоглобина. «Судя по тому, что мы знаем о составе крови, это не кровь», – сказал преподобный Девид Сокс, епископальный генеральный секретарь Британского общества по исследованию туринской плащаницы.