100 великих кладов - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 41

Так закончилась первая и последняя попытка французских властей спасти сокровища «Ле Шамо». В последующие 200 лет о них вообще не вспоминали. Лишь с начала XX века на место крушения фрегата пришли первые экспедиции. В 1961 году ныряльщику-любителю Алексу Сторму, голландцу по происхождению и художнику по профессии, повезло сразу: в первый же день он обнаружил кучи заржавевших ядер и несколько пушек. В следующее погружение Сторм нашёл под кучей пушечных ядер французскую серебряную монету. Третья попытка увенчалась обнаружением бюста Людовика XV с датой «1724». Но на этом всё и закончилось. Сколько ни ныряли Сторм и его товарищи, море не вознаградило их больше ничем.

Сторм вернулся в бухту Кельпи спустя четыре года. На сей раз его сопровождали два опытных специалиста: картограф Дэвид Макичерн и штурман Харви Маклеод. В их распоряжении был неведомо откуда взявшийся чертёж фрегата (французские архивы долго и безуспешно требовали его возвращения) и специально оборудованная яхта «Мэрилин-Б11». Бухта была разделена на условные квадраты, каждый из которых последовательно обшаривали ныряльщики. К июню 1965 года им удалось поднять со дна новые детали корпуса фрегата. Изучение этих обломков показало, что искать надо совсем в другом месте! У рифа Шамо было обнаружено 26 пушек — все с верхней палубы. Остальных 22, располагавшихся на нижней палубе, не было и в помине. Было решено, что они, равно как и золото, лежат на значительно большей глубине. И первое же обследование более глубоководной части бухты подтвердило правоту исследователей: теперь в их распоряжении были все 48 орудий «Ле Шамо».

Казалось, путь к вожделенным сокровищам открыт. Но взятый было след сразу же оборвался. Тогда спасатели обратили своё внимание на побережье, где искать сокровища до сих пор ещё никому не приходило в голову. Их усилия были вознаграждены: именно здесь, среди острых как бритва камней, были обнаружены новые следы крушения «Ле Шамо», в том числе несколько золотых луидоров с профилем Людовика XV. Единичные находки вскоре сменились целыми россыпями. Сторм и Макичерн с огромным трудом втаскивали в шлюпку рюкзаки, полные золотых монет… Общая стоимость найденного была определена по самым скромным меркам в 300 тысяч долларов.

Океан раскрывает тайны

Сокровища затонувших кораблей… Скольким поколениям кладоискателей тревожили они воображение, сколько легенд рассказывают о них! Наверное, если сложить в уме все легендарные сокровища, якобы таящиеся в океанских безднах, то их общий вес намного превысит вес золота, добытого на Земле за всю историю человечества. Но, несмотря на фантастичность многих свидетельств о подводных кладах, их продолжают искать. И — находят. Наверное, самой громкой находкой XX века стали сокровища испанского галеона «Нуэстра Сеньора де Аточа», затонувшего в 1622 году у побережья Флориды.

Однажды Мэлу Фишеру — известнейшему американскому искателю сокровищ, получившему титул «короля кладоискателей», — несказанно повезло. Во главе группы подводников из компании «Трэжерс Сэлворз инкорпорейтед» он в 1963 году нашёл ценности с затонувшего около полуострова Флорида испанского корабля. Поднятые со дня моря ценности потянули на несколько миллионов долларов. Но кладоискатели не успокоились. Внимание Мэла Фишера привлекла судьба другого испанского галеона — «Нуэстра Сеньора де Аточа».

Последнее плавание «Аточи» трагически завершилось 6 сентября 1622 года. Огромный корабль разбился на рифах у побережья Флориды, унеся с собой 264 человеческих жизни. Спастись удалось лишь пятерым. Из распоротого брюха галеона высыпалось 47 тонн золотых и серебряных монет и слитков. Они усеяли морское дно на протяжении более 50 миль…

Странное совпадение: Мэл Фишер тоже родился 6 сентября. Только спустя почти 300 лет после гибели «Аточи». Позже будут говорить о некоей мистической связи, соединившей легендарного ныряльщика и не менее легендарный корабль. Как бы то ни было, Мэл Фишер на протяжении почти двух десятилетий был обуреваем мечтой отыскать сокровища «золотого галеона». Все его предыдущие погружения, поиски, удачи и неудачи служили лишь этапами на пути к заветной цели. Все свои находки, включая сокровища «Санта-Маргариты», он обращал в капитал и вкладывал этот капитал в мечту…

На пути к цели его ждали не только чувствительные неудачи, ной настоящие трагедии. Самым большим ударом для Мэла Фишера стала гибель его сына Дирка. Вместе с ним погибла жена Дирка и ещё один член команды. Это произошло 20 июля 1975 года, во время поисковых работ на месте гибели «Аточи».

Возможно, кто-то на месте Фишера опустил бы руки. Но неутомимый искатель упрямо продолжал верить в свою звезду. В сущности, ему уже не оставалось ничего другого: все мосты были сожжены, и впереди его ждали либо трагическая судьба Дирка, либо… «Аточа»!

Знаменитый Генеральный архив Индии в Севилье — Настоящий кладезь сокровищ (для тех, кто понимает, конечно). Сорок тысяч связок старинных документов, миллион единиц хранения в мельчайших подробностях рассказывают об истории открытия и освоения испанцами Нового Света, об их 400-летнем колониальном правлении обширными территориями за океаном. В этом море информации, каждая крупица которой имеет самостоятельную ценность, Мэлу Фишеру предстояло отыскать одну-единственную крохотную каплю: документы, повествующие о последнем рейсе галеона «Нуэстра Сеньора де Аточа»…

…В XVII столетии Испания продолжала владеть почти половиной планеты, однако экономика огромной империи испытывала большие трудности. Метрополия всё более и более становилась зависимой от налогов на товары из Центральной и Южной Америки, а заокеанские колонии остро нуждались в товарах, произведённых в Испании. Хотя тяжелогружёные корабли ежегодно пересекали Атлантику с запада на восток, привозя в Испанию золото, серебро, драгоценные камни и сельскохозяйственное сырьё, те, кто добывал эти сокровища, фактически прозябали в нищете — взамен они получали лишь жалкие крохи. Бо?льшая часть населения метрополии жила не лучше: в то время как королевский двор в Мадриде ослеплял своей роскошью, окраины испанской столицы и других городов были переполнены безработными нищими и бродягами. Практически монопольно распоряжаясь сокровищами огромного Американского континента, испанское правительство сумело довести государство фактически до банкротства. Непомерный рост материального богатства не только не укрепил экономику Испании, но наоборот — ускорил её экономический крах. Поразительно, но эта самая богатая страна мира в XVII веке одновременно сумела стать и самой нищей страной!

Чтобы удержать империю на плаву, Испания наложила 20 %-ный налог на доходы от заокеанской торговли. Это, однако, мало помогло. Между тем соседние державы, как стервятники, почуявшие падаль, закружили над быстро дряхлеющей империей. В годы Тридцатилетней войны (1618–1648) к традиционным противникам Испании — Англии и Франции — присоединилась ещё и Голландия. Иностранные каперы нападали на возвращавшиеся из заокеанских колоний суда. Ущерб от действия пиратов был более чем чувствителен для королевской казны. Испания всё чаще была вынуждена прибегать к иностранным займам, а заёмщики — крупнейшие европейские банки — всё чаще выдвигали права на поступающее из Мексики и Перу серебро. Между тем поток драгоценного металла всё более и более превращался в тонкий ручеёк…

Одиночные корабли уже давно не рисковали пересекать Атлантику. Вместо этого ежегодно ранней весной от берегов Испании отчаливали многочисленные конвои. Сбившись в плотную группу, торговые суда шли под охраной больших военных кораблей, получивших название галеонов.

Появившийся в XVI столетии (первое упоминание о нём относится к 1535 г.) галеон представлял собой наиболее совершенный тип парусного судна. Форштевень, сильно изогнутый и вытянутый вперёд, имел резные украшения и по форме напоминал форштевень галер. На самых крупных галеонах иногда ставили четыре мачты, но большинство галеонов имело три мачты, с квадратными парусами на передней мачте, треугольным парусом на бизань-мачте и небольшим квадратным парусом на высоко поднятом бушприте. Носовая надстройка была отодвинута назад и не нависала над форштевнем. Кормовая надстройка, высокая и узкая, размещалась на срезанной корме и имела несколько ярусов, где размещались жилые помещения офицеров и пассажиров. Длина испанских галеонов составляла около 100–150 футов, а ширина 40–50 футов. Грузоподъёмность галеонов, ходивших через Атлантический океан, составляла примерно 600 тонн. Манильские галеоны, ходившие из Манилы (Филиппины) в Акапулько (Мексика), были крупнее, шире, грузоподъёмность некоторых достигала 2000 тонн.