100 великих загадок русской истории - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 40

Еще раз о паремиологии – области коротких сообщений, в которых отброшено все, кроме заостренной сути. А.Н. Афанасьев писал, что пословицы по самой форме своей не подвержены искажению и потому являются памятником издавна сложившихся воззрений. Наши отечественные паремиологи пишут, что пословицы являются главным источником мудрости предков, хранителями памяти и орудием передачи человеческого опыта. И в нашем тяжелом случае, в случае новорожденной науки – гоминологии, слабой, бесправной, путающейся под ногами у взрослых наук, – паремиология среди других фольклорных подспорьев представляется наиболее надежной.

В сборнике пословиц Даля читаем: «Есть и на черта гром», «Бегает от дома, как черт от грома». Ставим рядом строчки из книги Э.М. Померанцевой о низшей мифологии, где собраны воедино сообщения многих этнографов о том, что черта, мол, можно увидеть в грозу, так как он бегает, боясь непонятного шума. И как иллюстрацию добавляем рассказ (из сборника гоминологов, то есть тех же этнографов, но со своей нацеленностью) о том, как в Омской области у горного озера (горы в подвальном этаже могли содержать карстовые пустоты) в лесную избушку во время сильной грозы забежал знакомой внешности «человек», увидел людей, дико завизжал и кинулся вон. На Северном Кавказе нам рассказали про алмасты, пришедшем во время грозы под навес конюшни.

Продолжим сопоставления. Не соглашаясь с церковниками, русский мужик заявил: «Аминем от беса не отбудешь», то есть бес – это не духовное, а зоологическое явление, которое аминей и прочих религиозных слов не понимает.

Рост взрослой особи уже хорошо известен и по описанию свидетелей, и по измерениям с кинопленки Паттерсона. Недавний свидетель сказал: «Он сидел, а будто сидела лошадь» (из сообщения Ж. Кофман). Сравним с поговоркой: «Сидит, как черт на пеньке» и «С лешего вырос, а ума не вынес».

Читаем у Даля пословицу: «Гоняет, как леший зверя» и вспоминаем маньчжура-охотника, у которого в фанзе жил тот самый зверь-человек. По ночам это существо уходило вместе с волками на охоту. О его работе по совместительству с волчьей стаей есть немало фольклорных указаний.

О крике алмасты краеведу из Кисловодска Ф. Чернышеву рассказывали чабаны: «Рев алмасты – могучий, как рев паровоза. Он как кашель, переходящий не то в стон, не то в мычание». Пастухи-киргизы сказали, что крик его очень громкий и разносится по всем горам. Из сообщения Забирова: «…в первую же ночь они услышали такой сильный крик, что от испуга скончался один из охотников». «По рассказам, крик этого существа слышан за 30 км, а на близком расстоянии от крика голова человека втыкается в землю». Ю. Визбор рассказывал, что, услышав в горах подобный крик, он и его товарищи перенесли палатку в другое место – им стало страшно. А пословица говорит и шутя и всерьез: «Кричит, как леший, как леший перовский зовет куликовского в гости к родительской».

Расшифруем это сжатое изречение. Дни поминовения родителей – это дни окончания весны: после Пасхи и на Троицу. Те дни, когда природа возобновляет жизнь, и ему, вымирающему, чтобы воспроизвести жизнь, продлить себя, надо особенно громко кричать, чтобы нашлась подруга. Так громко, чтобы из Подмосковья (Перово сейчас Москва) было слышно на Дону, на поле Куликовом, шутил, преувеличивая, крестьянин. Но ясно, что и в те времена – во времена создания пословицы, наши искомые существа были редко расселены.

Народные сказки в отличие от фактологической пословицы никак не назовешь точной информацией. Но и они указывают на подземное жилище искомого примата. Нечистый в сказках иногда затаскивал человека к себе в преисподнюю через земляной провал: земля расступится и сразу же заступится, по волшебству, конечно. (В Молдавии и сейчас бытует поговорка: выскочил, как черт из-под земли.)

Но чаще нечистая сила уносила человека в водоем. Это прочное народное поверье записано в этнографических трудах.

Сопоставим выдержки из некоторых книг.

С.В. Максимов. «Нечистая сила. Неведомая сила»: «Водяной уносит в свои подземные комнаты на безвозвратное житье всех, кто вздумает летней порой купаться в реках и озерах после солнечного заката, или в самый полдень, или в самую полночь». (Современные гоминологи утверждают: искомый примат имеет период дневной биологической активности. По народным поверьям – это так называемая полудница.)

Его же: «…живет образ русалок зауряд с дедушкой водяным вроде «шутовок» и «берегинь» – лешачих лесной России – растрепы и нечесы – уродливая нечисть вроде длинноволосой шишиги… На десятой недели по святой Пасхе, сохранившей древнее народное название «русальской», ни одна девушка пойти в лес порознь, без товарок не решится из боязни «злых русалок». На это время они переселяются в леса из речных и озерных омутов».

«И еще из Максимова: «С Троицына дня русалки оставляют воды и живут в лесах на деревьях».

Теперь Э.В. Померанцева, «Мифологические персонажи в русском фольклоре»: «Наряду с названием «русалка» в народе живут и другие: купалка, водяница, лоскотуха, мавка и т.д. У северных великорусов это чаще всего косматые безобразные женщины с большими отвисшими грудями».

П.И. Мельников (Печерский). «В лесах»: «…пойдет сквозь землю и спит мертвым сном с сентября до апреля и водяник, и болотняник, и бесовские красавицы болот и омутов».

Д.Ю. Баянов в книге «Леший по прозвищу Обезьяна» ссылается на О.А. Черепанову, О. Муродова и И.Н. Смирнова в следующих цитатах:

«В общерусских, а особенно северных мифологических представлениях вода является основным местом обитания черта».

«Водяной – человекообразное, смертное существо. Вопрос о том, как человек живет в воде, пермяки разрешают одинаковым с вотяками образом: водяные обладают какой-то тайной…»

Сказочного героя нечистая сила уносила в озеро, реку, морскую глубину – в воду. Распространенный сюжет: русалка заманивает человека в воду. И неслучайно пушкинский Балда за оброком к чертям уверенно отправился к морю: Пушкин использовал сюжеты многих русских сказок. Вспомним ссору двух стариков. Стрижено! Нет, брито. Стрижено! Брито! Рассердила старика его несговорчивая старуха, и сбросил он ее в реку. Но оттуда, из реки, вылез черт и стал умолять забрать ее, скандалистку, обратно. Или, приходит на память другой хорошо известный сюжет. Уронил мужик топор в реку, а черт, чтоб испытать его на жадность, вынес ему из воды топор, да не простой, а золотой. Хорошо знал пушкинский Балда, где искать чертей. Неслучайно также возникла пушкинская фраза о богатырях, выходящих из воды. И «леший бродит», и «русалка на ветвях сидит» – это снова сведения про него, реликтового гоминоида, взятые у народа. И они, так же как «буян широкоплечий», – точная информация и, как всегда у Пушкина, компактная, как говорили, сбойливая. Мало слов – много сведений. Каждое из кратких пушкинских определений можно расширить, черпая сведения из этнографической литературы. Но сейчас вспомним лишь следующие строчки из пушкинской «Истории села Горюхина»: «…к востоку примыкает она к диким необитаемым местам, к непроходимому болоту, где произрастает одна клюква, где раздается лишь однообразное кваканье лягушек и где суеверное предание предполагает быть обиталищу некоего беса… Сие болото и называется БЕСОВСКИМ (выделено мною. – Д.В.). Рассказывают, будто одна полоумная пастушка стерегла стадо свиней недалече от сего уединенного места. Она сделалась беременною и никак не могла удовлетворительно объяснить сего случая. Глас народный обвинил болотного беса…»

Глас народный, и не одного народа, а многих, давно и долго, утверждает подобное. Сошлемся на авторитет англичанина Дж.Дж. Фрезера, на его утверждение о том, что существовал какой-то предтеча целого куста сказок многих народов с однотипным сюжетом: из воды выходит чудовище, и ему в жертву или в жены отдают женщину.

Они, эти сказки, читаем в книге Фрезера, отражают старинный обычай отдавать девушек и женщин в жены водным духам. Этнографы, путешественники, историки, пишет Фрезер, дают множество подтверждающих сведений. Вот некоторые из них.