100 великих загадок Африки - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 35

Зачем потребовалось разделять города? Короли Ганы не были мусульманами, хотя они и поддерживали дружественные отношения с арабскими купцами, и между мусульманами и ганцами царило взаимное уважение. Очевидно, короли Ганы приветствовали торговцев и купцов, так как те платили налоги и соблюдали законы, но они не желали иноземного влияния в своей столице. Она была, кроме всего, еще и крепостью с богатой казной, и они не хотели, чтобы чужаки заходили за стены и плели заговоры против монарха или поднимали мятежи. Кроме того, было безопаснее держать их на расстоянии, чтобы приглядывать за порядком.

Одним из главных достижений ганцев была организация их империи. От аль-Бекри и из других источников известно, что к середине XI в. король Ганы правил через иерархию чиновников. У него была группа главных исполнителей, его визирей; у него было правительство, которое занималось делами столицы; а часть его двора составляли дети и родственники вассальных королей и принцев. Нет никаких сомнений, что этих принцев держали в столице не только для того, чтобы те наслаждались придворной жизнью, они еще служили заложниками и гарантией того, что их отцы останутся верными «королю королей».

Так маленькие, но энергичные племена, которые начали с того, что в 200 г. воспользовались преимуществами металлообработки и оружия с железными наконечниками, построили сказочно богатую, громадную империю, которая просуществовала до самого конца первого тысячелетия. Ее стратегическое местоположение давало контроль над торговлей севера с югом. С юга шли рабы и слоновая кость, так же как и золото для западного мира. Торговцы и купцы обменивали все это на продукцию Северной Африки: соль (этот основной продукт потребления, недоступный жителям внутренней Африки), медь, сушеные фрукты и раковины каури (использовавшиеся как деньги или средство обмена).

Эта торговля обогащала не только купцов, но и короля, и его правительство. Аль-Бекри объяснял: «Король брал себе (налог) динар золота с каждого груза соли, который помещался на одном осле и ввозился в его страну, и два динара золота с каждого груза соли, который вывозился из его страны. Груз меди приносил ему пять миткалей, а груз товаров – десять миткалей».

В дополнение к этому доходу с налогов на экспорт и импорт король имел другой значительный источник доходов.

Аль-Бекри продолжает: «Лучшее золото в стране приходило из Гьяру, города, расположенного в восемнадцати днях пути от столицы в области, густо населенной чернокожими и покрытой деревнями. Все куски местного золота, найденные в рудниках империи, принадлежали верховному суверену, хотя он и позволял своим людям владеть золотым песком. Без такой предосторожности золота могло стать слишком много, и оно бы практически потеряло бы свою ценность…»

Другими словами, ганцы понимали эффективность монополии для поддержания цены на товар – в данном случае золото. Они контролировали самородки и препятствовали тому, чтобы золота становилось так много, чтобы цена на него снизилась.

Не все золото Ганы шло с ее собственных рудников. Был путь, например, из Вангары, района, расположенного прямо на юг от Ганы, где местные племена мандинго обменивали золото на соль и другие необходимые продукты. Это делалось при помощи системы «молчаливой торговли» или «тихого бартерного обмена». Ганские купцы приходили на определенное место на берегу реки, клали на землю свои товары и уходили, целиком исчезая из виду. Затем подходили золотодобытчики и осматривали товары. В стороне от них вангарийцы клали то количество золотого песка, которое они считали достаточной платой. Затем они уходили, а купцы возвращались. Если их устраивала количество оставленного золота, они запаковывали его и уходили. Однако если они считали его недостаточным, то снова чуть отходили в надежде, что вангарийцы добавят.

Хотя эта система и выглядит примитивной, она работала столетиями. И стоит заметить, что западноафриканские области служили главным источником золота для европейских рынков до тех пор, пока испанские конкистадоры не обнаружили новые запасы в Америке. Африканские рудокопы в той же самой области сейчас, используя методы своих предков, производят 140 000 унций золота в год! Средневековые золотые монеты Италии, Франции и Англии, вероятно, начинали свой путь именно в Гане как продукт «тихого бартера» – золото, обмененное на соль.

В начале XI в. в Западной Африке наступили большие перемены. Поток арабов прокатился по Северной Африке, все сокрушая и грабя на своем пути и вытесняя людей оттуда, где они жили веками до этого. Одной из групп, буквально сбежавшей со своих земель, были берберы. За их приходом последовали трения с ганцами на границах. Город сонинке Аудахост на неустойчивой границе между двумя народами был захвачен одним берберским племенем почти сразу. Они превратили Аудагост в торговый центр, конкурирующий со столицей Ганы.

Когда же ганцы захватили город обратно в 990 г., то все берберы объединились против сонинке.

Вожди берберов приняли ислам весьма пуританского вида. Простые берберы, однако, отвергли эту жесткую интерпретацию мусульманской религии. Но затем появился один страстный, фанатично суровый религиозный лидер по имени Абдулла ибн Ясин. Согласно традиции, ибн Ясин удалился от мира в отшельничество на островке посреди реки Нигер. Здесь он и раздувал огонь священной войны, джихада, среди своих последователей, которых называли «людьми отшельнических монастырей» (альмураби-тун по-арабски), позже ставших известными как альморавиды.

Эти фанатики-мусульмане, возглавляемые ибн Ясином, медленно обращали в свою религию берберов, пока наконец большая часть их деревень и городов не превратились в укрепление альморавидов.

У них было две цели. Первая: вынудить мусульман Северной Африки и Испании принять реформированный, «чистый» ислам. Второй целью было обратить всех неверующих их мимоходом и завоевать. Хотя главным направлением для альморавидов был север, одно крыло, под руководством Абу Бакра направилось на юг и восток.

Абу Бакр захватил город Аудагост в 1054 г. и через 22 года жестоких схваток с ганцами – и их столицу. Хотя он претендовал на всю империю, но вскоре обнаружил, что с трудом справляется и с уже захваченной частью. Против альморавидов вспыхивал мятеж за мятежом, им с трудом удавалось удерживать равновесие, пытаясь смирить этих «беспорядочных» людей Ганы. Собственно говоря, сам Абу Бакр был убит в 1087 г., как раз когда он пытался подавить одно из восстаний.

Однако за тридцать три года сражений с альморавидами сильный централизованный контроль правителя Ганы над своей империей был поколеблен. Все бывшие провинции, кроме двух, возжелали независимости и образовали свои королевства. Одно из них, Каньяга, выделялось из всех благодаря умелому руководству членами клана из народа фульбе. Еще до начала XIII в. Каньяга удалось присоединить другое королевство, Дьяра.

Затем, в 1203 г., король Сумангуру повел своих единоплеменников на успешный штурм столицы Ганы, Кумби-Сале. Он воцарился над всеми землями и территориями бывшей империи и обратил ганцев в рабство.

Но Сумангуру повезло не больше, чем альморавидам, в попытке склеить империю заново и контролировать ее.

Вскоре после захвата Кумби-Сале мусульманские торговцы упаковали все свои вещи и ушли. Они построили новый торговый центр в Валата, далеко на севере, вне досягаемости для солдат Сумангуру. Уход мусульманских купцов был серьезным ударом для торговли древней империи Гана.

Но завоевания Сумангуру подготовили возникновение в Западном Судане новой империи, еще более великой, чем Гана – империи Мали.

Кто они, древние гуанчи?

Белая шапка вулкана Эль-Тейде, видная в хорошую погоду с марокканского берега, многим кажется загадочным великаном, поднявшим седую голову над бирюзовой гладью океана. Тех, кто вышел на пустынный берег Атлантики в неизвестный год неизвестного века и кому было суждено населить необитаемые острова, еле видные на горизонте, вряд ли одолевали романтические мысли о белоснежной горе-великане, похожей издали на гиганта старца. Им нужна была новая родина, новое и спокойное место под солнцем. Кто были эти люди? Когда это было?