100 великих загадок Индии - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 60

Кришна спасает слона из пасти крокодила. Фреска из Форта Орча

Культы доарийских божеств во многом связаны с оргиастическими отправлениями. И в том числе с сохраняющейся вплоть до нашего времени именно в среде бенгальцев формой индуизма, известной как тантризм. Это практика почитания божеств «круга Шивы» и прежде всего – богинь-матерей, основанная на возбуждении и удовлетворении плотских запросов, чему придается большое значение и приписывается сила магического воздействия на явления природы, на успешность хозяйственной деятельности человека и на прирост людских коллективов и стад домашнего скота.

Культ Кришны тоже был явно связан с тантрической практикой, что выявляется в целом ряде сочетаемых с ним ритуальных предписаний, религиозно-эротической литературе и с хранимым в душах всех его почитательниц чувстве влюбленности в Кришну-жениха, дарителя высшего предела сексуального удовлетворения. Но кришнаизм как ветвь вишнуизма – религии милосердия и добра – не мог включать в себя кровавых жертвоприношений.

Беседы с бенгальцами о Чайтанье – местном религиозном наставнике и основателе той ветви кришнаизма, где ярко отражено его эротическое содержание, позволили понять суть религиозных ритуалов, шире всего распространенных именно в среде бенгальцев.

Чайтанья, который здесь обожествлен, жил и проповедовал в конце XV – начале XVI в., призывая людей направлять свои религиозные запросы и устремления не на приверженность точному следованию ведическим гимнам, а на практику любви к Кришне. Это выражалось также и в том, что он проводил любовные игры со своими учениками, исполняя роль Кришны, а ученики – роли его возлюбленных-пастушек.

Последователей Чайтаньи здесь очень много. В литературе по истории индуизма (особенно в исследованиях наших историков) он расценивается как один из вождей средневекового антифеодального движения бхакти, охватившего средние и главным образом низкие касты и использовавшего религиозные мотивы кришнаизма для идеологического выражения своих социальных протестов, своих классовых (сословных) целей.

К числу поддерживающих локальные формы кришнаизма в новое время относится, например, Прабхупада, последователь Чайтаньи, член среднебрахманской (по другим сведениям, торговой) касты Де, эмигрировавший в США и организовавший там секту кришнаитов («Общество сознания Кришны»), которая при финансовой поддержке американских миллионеров широко разрослась и вовлекает в свои ряды десятки тысяч представителей молодежи в США и других странах.

В Пури расположено всего несколько храмов, но он признается одним из «чхар-дхам» – четырех священнейших мест Индии. Главным считается храм Кришны – Джаганнатха (т. е. Кришны-Владыки мира). Выстроен в XI–XII вв. (а по некоторым источникам – в более раннее время).

Орисса, как и Бенгал, была древним центром шиваизма-шактизма. В столице штата, г. Бхубанешваре, тысяча храмов, посвященных Шиве-Шакти и несколько богу Вишну в образе Кришны. Здесь прослеживается ярко выраженный процесс внедрения вишнуизма через утверждение, что Вишну и Шива являются, по сути дела, единым божеством, которое изображается в скульптуре и живописи в облике двуединого бога по имени Хари-Хара.

Успехом, очевидно, увенчался лишь прием адаптации вишнуизмом не столько Шивы, сколько любимого доарийским населением (явно – значительной его частью) черноликого Кришны. Он в новой для себя отведенной ему арья-брахманами роли одного из десяти воплощений Вишну успешно соединился в религиозном сознании людей с близким им образом Шивы: оба бога темнолики, культы обоих сложились в локальной этнической среде, оба связаны с обычаями религиозного эротизма и с институтом полигамии.

Но по таким своим функциональным характеристикам, как насылание кары на людей, разрушение мира и т. п., Шива отстоял дальше от всемилостивого Вишну, чем любвеобильный бог скотоводов Кришна, а поэтому именно он был избран для моделирования на землях Индии одной из ветвей вишнуизма.

Одновременно и главным храмовым праздником в Ориссе стал праздник поклонения Кришне-Джаганнатху, привлекающий с XII–XIII вв. многие тысячи, а затем и миллионы паломников.

Это мистериальные дни, в которые отмечается сочетание Кришны с его возлюбленной пастушкой радхой. Для этого акта изображения всей неразрывной триады в торжественных процессиях вывозят из главного храма и препровождают в другой, где и оставляют на неделю. Эротическое содержание праздника воспевается в исполняемых жрецами гимнах, а также иллюстрируется местными художниками-читракарами.

В день праздника изображения помещают под богатые балдахины, и сотни паломников тянут их за канаты сквозь неисчислимые толпы верующих, перевозя к другому храму. Это сопровождается хоровым исполнением кришнаитских гимнов и музыкой храмовых ансамблей, в которых обязательно участвует флейтист, так как на флейте, по поверью, играл Кришна.

Привлекает внимание тот факт, что из восточного ареала распространились по стране и стали общепризнанными те изображения кришнаитской триады, которые лишь отдаленно напоминают людей, в отличии от огромной массы характерных для индийского искусства скульптурных и живописных изображений всех божеств (не исключая и Кришны с его братом и сестрой). Задаваясь вопросом о значении таких почти неантропоморфных, то есть нечеловеческих форм этих персонажей, приходишь только к одному возможному ответу – это изображения змей, а точнее – кобр (нагов), черной («царской» кобры), белой (светло-серой) и желтой (желтовато-коричневой).

Boсточные земли Гангской равнины, современного штата Мадхья-Прадеш и Ориссы были территорией зарождения не только таких религиозных учений, как джайнизм и буддизм, но и складывания и окончательного утверждения ряда арья-неарийских культов индуизма, включая упомянутый выше синтез шиваизма и вишнуизма-кришнаизма, а также вишнуизма и культа кобр. Иконографический облик кришнаитской триады соответствует мифологическим описаниям кобр-нагов (народа подземного мира), которые имели на своих «капюшонах» человеческие лица, а тела их не имели членов человеческого тела. В мифах говорится, что они произошли от брака одного из мудрецов – авторов ведических гимнов Кашьялы (его описывают и как самого бога Вишну) и «всезмеимной матери» по имени Кадру, поклонение которой могло войти в индуизм только в процессе освоения арьями местных культов.

Джайны: «одетые в стороны света»

Легендарный основатель джайнизма Вардхамана странствовал и вел аскетический образ жизни. Последователи называли его Махавирой. И еще за то, что он достиг всевидения, его стали именовать Джиной – победителем кармы

Джайнийский храм

Он жил в VI в. до н. э. Его считают последним из 24 тиртханкаров, «нашедших брод», т. е. тех, кто сумел вырваться из кармического мира с его бесконечными перерождениями и тем достичь абсолютного спасения, состояния сиддхи. Родившись в семье кшатрия, Махавира в тридцать лет ушел из дома, вступил на путь аскезы, жил так 12–14 лет, после чего достиг просветления, познал истину, вернулся к людям и около 30 лет проповедовал им свое учение. Согласно легендарным преданиям, зафиксированным в буддийских текстах, проповедовавший свое учение Махавира встречался с самим Гаутамой Шакьямуни, просветленным Буддой, и вел с ним диспуты.

А последователи его учения стали джайнами. Он же принял на себя роль учителя. Суть в том, что не важно, как и в какой касте родиться; цель жизни – освобождение от пут кармы, а достигается это посредством праведной жизни и аскетических упражнений, и величайший вред – нанесение вреда живым существам.

В 72-летнем возрасте Махавира ушел из жизни, «оставшись наедине с самим собой, разрубив узы рождения, старости и смерти».