Колесницы в пустыне - Непомнящий Николай Николаевич - Страница 19

Древняя Гана и ее преемник, государство Мали, жили транссахарской торговлей. Торговля влекла за собой культурные контакты с арабским миром. Мирная жизнь продолжалась до 1054 года, в котором войска Альморавидов (династии, образовавшей государство в Северо-Западной Африке и Испании) опустошили великую ганскую державу. Но в XIII веке африканские правители вновь установили прочные отношения с марокканскими султанами, подданные которых давно уже хорошо знали систему долгот и широт, компас, квадрант и секстант. В XI–XIII веках арабы обследовали побережье Африки и открыли часть Канарских островов, острова Зеленого Мыса и, возможно, Мадейру и несколько островов Азорской группы.

Может быть, именно от арабов получили африканцы первые навигационные навыки. Может быть, от арабов узнали правители Ганы и Мали о каких-то северных походах к неизвестным землям на западе. Плавание итальянцев братьев Вивальди в 1291 году вдоль африканских берегов тоже могло стать поводом для создания крупного африканского флота, ведь европейцы наглядно продемонстрировали великие преимущества передвижения по воде. Но в нашем случае нужно, видимо, считать арабский и африканский мир единым центром отправки людей в Новый Свет: исторические судьбы этих регионов настолько переплелись, что это повлекло за собой кроме всего прочего сильное антропологическое смешение, так что определять африканские типы людей, обнаруженные в Новом Свете, можно очень приблизительно. Сказать, что, например, этот череп принадлежит жителю Северо-Западной Африки, а тот — гвинейцу, нельзя без особых оговорок. И тут и там могут встретиться различные антропологические типы. Для нас важно одно: негроидный (малийцы) и средиземноморский (арабы) типы в корне отличаются от индейских.

М. Джеффрис тщательно изучил коллекцию находок из Северной Каролины и пришел к следующему заключению. Материал (терракота, камень, дерево), формы и способы передачи движений, черт лица и фигуры — все полностью совпадает с изделиями, применяемыми по всей Западной Африке. Эти фигурки из Америки имеют такие же плоские основания, как и большинство соответствующих находок в центре йорубской цивилизации — городе Ифс. Множество образцов подобного рода ученый собрал во время поездок по Африке. Трубки, упоминаемые в нашем «пункте втором», непохожи на индейские. Специфику создают многочисленные дырочки на конце трубки — там, куда обычно засыпают табак. Можно понять волнение М. Джеффриса, купившего наугад несколько трубок у жителей долины Нигера: он обнаружил их полное сходство с северокаролинскими.

Большинство прежних исследователей отрицали наличие плавучих средств у африканцев. Между тем го ворить об их отсутствии — глубокое заблуждение. Господство над водным пространством было одним иp первых условий существования человека в Западноq Африке с ее многочисленными реками, озерами, лагунами и, наконец, побережьем океана. Существует мнение, что африканцы боялись водного пространства. «Доказательство» сторонники подобных взглядов приводят одно: африканец, которого Д. Ливингстон в свое время вывез из Центральной Африки, потерял голову от страха, увидев океан и побывав на кораблях. Это не удивительно: человек из внутренних районов континента, никогда не видевший моря, с недоверием и опаско1 отнесся к неведомому океану.

Можно констатировать ряд бесспорных фактов. Водный транспорт играл огромную роль в жизни западноафриканских народов, это известно из многих источников. Их-то и забывают некоторые исследователи.

Португальский путешественник Валентин Фернандиш, записки которого по сей день приносят пользу ученым, сообщал в 1506 году об «огромных каноэ, вмещавших до 120 воинов»; а другой его современник видел лодки около 10 метров в длину, рассчитанные на 60 человек. Есть упоминание о 22-метровых лодках имевших в ширину до трех метров. Строились они способом, мало изменившимся за столетия. «Они делают лодку из цельного ствола дерева, вырубая сердцевину железными рубилами, оставляя дно в два пальца толщиной и борта в один палец. Борта укрепляют подпорками. Делаются эти лодки из огромных деревьев в 17–18 обхватов» — так описывает сооружение судов голландский географ О. Даппер. Он видел в XVIII веке суда со 180 пассажирами на борту, способные плыть по его словам, с 1800–2000 рабами на палубе и внутри судна.

А в районе Сьерра-Леоне не раз отмечались крупные перевозки и скота и провизии на больших лодках.

Кажется, уже можно отвергнуть утверждение о том, что трансатлантические плавания были невозможны лишь из-за отсутствия плавучих средств. Средства были, и это видно из многочисленных упоминаний путешественников.

Нелающие собаки… Большинство специалистов не склонны считать их одним из доказательств доколумбовых контактов, однако в той цепи фактов, которую мы предлагаем, они составляют отдельное звено, и, может быть, оно понадобится для создания полновесной теории древних контактов между Африкой и Америкой. Сейчас, когда не прояснились еще многие аспекты этих связей, нельзя упускать ничего, пусть даже на первый взгляд незначительного или малоубедительного.

Колумб упомянул нелающих собак еще во время первого посещения Кубы. Это служит основанием для утверждения, что их привезли с собой древние мигранты. «Совпадение ли, что американские собаки тоже не лают?» — спрашивает М. Джеффрис и приводит одно из свидетельств 1670 года о том, что у населения возле форта Эльмина, на Золотом Береге (современная Гана), было множество нелающих собак. Г. Джонстон, историк, колониальный чиновник, автор многих книг об Африке, тоже был удивлен этим совпадением спустя двести лет.

Проблема распространения нелающих собак во многом кажется спорной, чего нельзя сказать о проблеме распространения культурных растений, теснейшим образом связанной с темой контактов, — так по крайней мере думают наиболее оптимистически настроенные исследователи.

Прежде всего нужно сказать, что речь пойдет преимущественно о маисе, или кукурузе. До недавнего времени существовало мнение, что его привезли в Европу португальцы и голландцы из Америки около 1500 года, а арабы взяли его уже из Испании и распространили по Африке. Теория эта покоится на том, что в названиях маиса, данных африканцами этому злаку, содержится смысловой элемент «белые люди», то есть речь якобы идет о португальцах. Совершенно в ином виде предстает перед нами эта проблема в свете последних открытий.

А. Кабрал, первый (во всяком случае, первый из известных истории) португалец, возвращавшийся из Бразилии, не заходил на Гвинейское побережье в 1500 году. Америго Веспуччи в 1501 году тоже не заходил. А затем португальцы и голландцы стали ходить в Бразилию лишь после долгого перерыва. Между тем есть много свидетельств того, что маис широко культивировался на Гвинейском побережье между 1500 и 1506 годами. Незадолго до 1506 года португальский мореход Д. Перейра, плывший в Индию через Африку, отметил маис в Сьерра-Леоне. Он не утверждал в своих записках, как это любили делать португальцы, что именно они завезли маис в Африку; значит, у него не было для этого оснований. Искать нужно было на Африканском материке. Недавно европейские ученые обнаружили маис в захоронениях у бушонго в Центральной Африке и датировали его XIV веком. Исключительно интересен такой факт: по сообщениям арабских хронистов, западноафриканское племя киси задолго до своих соседей занялось земледелием, и начало оно с маиса. Членам племени было строжайше запрещено передавать его зерна посторонним людям, а продажа урожая разрешалась лишь при условии, что маис сначала вымачивали, а затем высушивали на солнце, чтобы зерна потеряли способность прорастать. Значит, маис разводили задолго до того, как первые португальцы появились в устье Конго, и даже до плаваний Колумба?..