«Странники» Судоплатова. «Попаданцы» идут на прорыв - Рыбаков Артем Олегович - Страница 17

–?Чтоб я так жил, Паша! Если они действительно сделали это, то ты будешь последним шлемазлом, если их не вытянешь к себе в отдел! Я бы обязательно вытащил! Наум, не делай глаза, что ты другого мнения!

–?Нет, это ты, Яша, прекрати изображать старого гешефтмахера из местечка! – взорвался Эйтингон. – О том, что они нам нужны, мы и без твоих советов знаем! Или ты нас за последних поцев держишь? Паша, не суйся! – остановил он попытавшегося вмешаться Судоплатова. – Яша, мы вместе с тобой сколько лет? Двадцать? Так чего ж ты нам тут крутишь? Или Паша тебя зазря из могилы вытягивал?

Серебрянский в ответ на эту злую отповедь нахохлился в кресле, скрестив руки на груди, но ничего не отвечал, только переводил взгляд с одного на другого.

–?Наум Исаакович, погоди, не горячись, – остановил Эйтингона начальник Особой группы. – Яков Исаакович, анализ твой хорош, но пойми – нам в первую голову нужно понять, кто эти люди.

–?Кто-кто, да кто угодно! – огрызнулся Серебрянский. – Что, у нас через спецшколы народу мало прошло? А вы тоже хороши – по дерьму просите определить, кто насрал!

–?Прости нас, Яков Исаакович. – Судоплатов вернулся к столу и достал из ящика еще одну папку.

–?Нет уж, Паша, давай лучше вслух. – Яков заерзал в кресле, устраиваясь поудобнее. – И ты, Наум, не халтурь! Раз меня на беседу с того света вытащили, значит, сами недопетриваете.

–?Стоп, Яков Исаакович! – перебил его старший майор. – Что бы все точки над «i» расставить, скажу сразу, что тебя мы не на один разговор вытащили. А для работы в отделе. И нарком добро дал.

–?Хорошо, Павел, я понял. Давай работать. Только учти – тех, кто выпускался после того, как меня… меня посадили, я могу и не знать.

–?Я это понимаю, Яков Исаакович.

–?Возраст?

–?По имеющимся у нас данным, старшему в группе около пятидесяти, младшему – около тридцати, может, чуть меньше.

–?Пятьдесят? – переспросил Серебрянский. – Хм, мой, стал быть, ровесник. Кто он у них?

–?Оперработник. Почти все контакты с нашими сотрудниками именно он и вел.

Бывший начальник Особой группы внезапно встал с кресла, выдернул папку с документами из рук Судоплатова и сел назад.

–?Там есть указания, что он, возможно, еврей, – добавил начальник нынешний.

–?Паша, ты уж меня прости, но это ни хрена не значит. Я еврей, Наум… и еще человек сто обрезанных в этом домишке, – Яков сделал широкий жест рукой, – я тебе сразу могу назвать! Так что это – не более чем деталь, причем в нашем случае крайне малосущественная. Хотя… – Серебрянский на мгновение задумался. – Одно можно точно в этом случае сказать – этот опер точно не кадровый сотрудник гестапо!

–?А что? Яша в данном случае прав, – поддержал старшего товарища Эйтингон. – Я лично ни об одном еврее-гестаповце не слышал. СД тоже отпадает – они организация партийная и все расовые законы обязаны соблюдать.

–?Есть основания полагать, что один из группы в Китае «работал», – кивнув, вбросил «следующий шар» Судоплатов.

–?Который? – спросил Серебрянский.

–?Окунев. Боевик.

Яков открыл папку и забормотал, читая вслух:

–?Тридцать – тридцать пять. Волосы темно-русые… Рост выше среднего… Малозаметный московский говор… Английский, немецкий, испанский, предположительно – китайский… Музыкант? Пишет стихи… – Он закрыл папку и уставился в потолок, вспоминая. – Нет, не помню такого. Он молодой тогда должен был быть… Но очень похож на нашего кадра. Или из ИККИ 36. Как они, кстати, на контакт вышли?

–?Через одного из людей Мирры 37.

–?Херово! Мирры больше нет, а они вообще могут по нашему учету не проходить. Кто контакт?

–?Неущенко, он же Барцев. Псевдо – Бертольд.

–?Его не Филип зовут?

–?Именно так.

–?Знаю его. С двадцать шестого, если мне память не изменяет, по программе перехода на нелегалку проходил. Его Смольский знать должен.

–?Смольский? – Судоплатов попытался вспомнить, кто это, но безуспешно.

–?Вайпшас 38, – подсказал Эйтингон.

–?Ага, он, – подтвердил Яков. – Из западнобелорусских партизан. Люди Мирры.

–?То есть и фигуранты из той же шайки могут быть?

–?Вполне. – Серебрянский потеребил кончик носа. – Паша, вопрос тебе задать можно?

–?Валяй, Яков Исаакович, задавай.

–?Ты мне скажи, зачем было все на корню сводить? Ну сняли, ну посадили… Стрелять-то, млять, зачем?! Что, работников хороших до хрена? Или архив полон?

–?Яша, – Эйтингон подошел к старому соратнику и положил руку ему на плечо, – я бы на твоем месте эти вопросы не Павлу задавал… Или не задавал вообще… Давай лучше дальше работать.

Серебрянский дернул плечом, сбрасывая руку, – Судоплатову даже показалось, что он сейчас взорвется и пошлет их по известному адресу, но бывший старший майор только тяжело вздохнул и, помолчав немного, сказал:

–?Кто у них командир?

Глава 6

Озеро Палик, Борисовский район Минской области. 16 августа 1941 года. 14:00

–?Слушай, что ты вибрируешь, а? – строго спросил Белобородько, словно это не он сам последние два часа нервно мерил шагами избу. – Мы тут в своем праве! И я, как командир и коммунист, целиком на твоей стороне!

–?Валерий Иванович, а ты не забыл, часом, что я рядовой?

–?А не по хрену ли это в нынешней ситуации? Я вон тоже не кадровый!

–?Да, но петлицы с тебя никто не срывал, и в бумагах все честь по чести прописано – «батальонный комиссар», – огрызнулся Трошин.

–?Слава, хватит! – прикрикнул комиссар. – Чего раньше времени паниковать? Тебя на отряд кто поставил? Майор госбезопасности! Почти генерал. Командир спецгруппы. – Белобородько стал говорить рублеными фразами, словно не друга своего убеждал, а многотысячную толпу на митинге. – А кого они пришлют? Сержанта? Лейтенанта? Да и с чего ты взял, что тебя сразу в кандалы и в острог? Ты, в отличие от многих и многих, никуда не бежал, а крепко стоишь на своем рубеже и врага бьешь! Да если бы мне кто месяц назад сказал, что мы с одним батальоном, в окружении, так немцу прикурить дадим, я бы ни в жисть не поверил! – Тон Белобородько стал более мягким, даже уговаривающим.

Комиссар хотел продолжить, но в дверь постучали:

–?Разрешите доложить, товарищи командиры? – Судя по «лохматой» накидке с капюшоном и автомату, этот боец был из взвода разведки. Вот только опознать его из-за разрисованного зелеными и черными полосами лицу Вячеславу сразу не удалось.

–?Разрешаю.

–?Все в порядке – встретили и в отряд ведем. Товарищ Нечаев меня вперед послал. Предупредить. Я основную группу на полчаса примерно опередил.

–?Спасибо, можешь отдыхать, – ответил Трошин.

–?Сколько приехало-то? – уже в спину разведчику спросил комиссар.

–?Двое из Центра и двое из отряда Буракова, товарищ батальонный, – ответил боец, задержавшись в дверях.

–?Спасибо! – поблагодарил Белобородько.

«Фамилия у него Максимов. Антон Максимов, – вдруг вспомнил Вячеслав. – У нас всего два Антона было – он и Окунев. Потому и запомнил. Как там Антоша сейчас? Если по тому судить, как немцы в последние несколько дней заметались, то они что-то еще учудили. Причем явно громкое. Похоже, до Гиммлера все-таки добрались. В Логойске часовые чуть ли не у каждого столба стоят… Но, что характерно, патрули стараются в леса не забираться. Мы, к примеру, здесь, как на курорте. До Борисова всего три десятка километров, а немцев в редких окрестных деревнях и не видели пока. Но караулим все равно строго, тем более что позволить это себе уже можем – за месяц в отряд много народу пришло, три стрелковых роты уже получилось – артбатарея, правда, всего при трех орудиях – и два взвода разведчиков – пеший и конный. Плохо только, что боеприпасов совсем мало, вон – два миномета нашли. Хороших, батальонных, даже два расчета из окруженцев подобрали, а мин к ним нету! Но учеба боевая идет вовсю и в Осовинах, и в Волотово, где роты стоят… Больше, конечно, по тактике, перемещениям, но и минерское дело наладили. Жаль, что со взрывчаткой дела тоже аховые, а то вон в Костюках аж пять мостов. Сторожат их, конечно, строго, но мы с Нечаевым уже прикидывали – по реке подойти можно. Эх, тола бы хоть полцентнера!»