Неподвижно летящая стрела - Бош Диана Борисовна - Страница 4

Она вытащила из пачки платочек и, прижав к лицу, зарыдала. На белой бумаге отпечатались мокрые пятна черной туши.

Завадский поморщился. Ему в трагическое исчезновение парня вовсе не верилось. Он был уверен, что мальчишка просто где-то загулял. Удовлетворит свою жажду приключений, покуролесит немного и вернется.

— Гражданочка…

— Лариса Васильевна я. Старченко моя фамилия.

— Лариса Васильевна, давайте успокоимся и подождем еще немного. Сейчас всего три часа дня, вечером ваш сын, я уверен, обязательно придет.

— Вы что, не хотите принимать у меня заявление?

Глаза у женщины моментально высохли, но уже через несколько секунд она заплакала с новой силой.

— Лариса Васильевна, попейте водички. Не надо так переживать.

— Вы черствый, бездушный человек! Скажите, у вас есть дети? Вы можете представить, что чувствует мать, когда ее ребенок исчезает неизвестно куда?!

— Вот смотрите, сейчас стрелочка часов только-только перевалила за три часа. Осталось подождать часика два-три, и ваш Миша обязательно появится. Ну, может, девушка у парня появилась, с кем не бывает.

— Что?! Да вы знаете, кто я? Да у меня связи по всему городу, я, если захочу, в стиральный порошок тебя, лейтенант, сотру!

— Почему в стиральный? — заинтересовался Завадский, отметив про себя, как изменился тон Ларисы Васильевны и в нем промелькнули визгливые бабьи нотки.

— Потому что как собаку бешеную — на мыло. Я все эти ваши приемчики знаю, до майора милиции успела дослужиться, прежде чем в отставку ушла. А ну быстро заявление у меня принимай! — гаркнула она, и Завадский невольно вытянулся по стойке смирно.

— Поскольку вы раньше работали в милиции, то знаете, что я должен принять у вас подробное объяснение, — деловым тоном произнес он, немного придя в себя от неожиданно мощного натиска, — и составить карту с описанием подробных примет вашего сына и одежды, в которую он был одет на момент исчезновения.

— Вот это другое дело, — удовлетворенно откинулась на спинку стула Лариса Васильевна. — И давай быстрее, не тяни.

Она вдруг болезненно поморщилась и потерла пальцами виски. Пальцы у нее оказались холеные, ухоженные, с красиво отполированными и закругленными ноготками. Завадский машинально отметил это, решив, что майор в отставке явно не слишком утруждает себя домашней работой. Во всяком случае, никаких следов физического труда руки бывшей милиционерши не носили.

— Когда ушел на учебу ваш сын? Точное время назвать можете?

— Конечно. В семь тридцать утра.

— Зачем так рано? Вы же сказали, что колледж, где он учится, рядом с домом.

— Да, рядом. Но Миша не любит опаздывать, к тому же он собирался зайти к другу. Конспекты ему нужно было какие-то забрать.

— Кто этот друг? Имя, фамилия, адрес?

— Ой, сколько сразу вопросов. Подождите, дайте сообразить, — она помолчала, собираясь с мыслями, а потом вопросительно поглядела на Завадского. — Вы думаете, Коля Фокин в этом замешан? Да нет, он хороший мальчик, этого просто не может быть.

— Я ничего не думаю, я собираю всю информацию. Значит, зовут Николай. Фамилия его как, повторите, пожалуйста?

— Фокин.

— Понятно. Значит, Николай Фокин. Живет где?

— Здесь, в Сочи, в Центральном районе.

— Лариса Васильевна, я у вас точный адрес спрашиваю.

— Ах, да. Извините, — она заметно побледнела, и бисеринки пота проступили через толстый слой пудры на ее верхней губе. — Записывайте. Курортный проспект, дом тридцать. А номер квартиры я не помню, всегда визуально определяла.

— Вы так хорошо знакомы со всеми друзьями сына?

— Нет, что вы. С Колей Миша учился еще в школе, они даже некоторое время за одной партой сидели. В классе, кажется, первом или втором. Я и родителей Коли неплохо знаю. Остальных товарищей Мишеньки я конечно же тоже помню, но не настолько близко с ними знакома. Кроме, пожалуй, Макара Зеленского. С его семьей мы даже дружили долгое время.

Она помрачнела, и губы ее обиженно поджались.

— Что послужило причиной вашего разрыва?

— Зазнаваться стали. Знаете, некоторым людям категорически нельзя иметь деньги, они им глаза застят. В общем, дружба у нас была неразлейвода, а потом старшие Зеленские носом крутить стали. Хорошо еще, что Макар не в родителей пошел, они с Мишей по-прежнему дружат. Реже видятся, конечно, — учеба у обоих.

— Где любил бывать ваш сын? Клубы, рестораны, боулинги?.. Все, пожалуйста, перечислите, что вам известно.

— О, господи, — закручинилась Лариса Васильевна. — Да откуда же мне знать?! Я что, подружка его, что ли…

— То есть вы не в курсе, где бывал ваш сын и как проводил свободное время?

В голосе опера зазвучали металлические нотки — так, во всяком случае, показалось Ларисе Васильевне, и она сразу мобилизовалась.

— Почему это не знаю? Все я знаю, — она села, вытянувшись и выпрямив до боли в мышцах спину, сжала кулаки. — В деталях не скажу, но в общих чертах описать могу.

— Говорите, я записываю.

— Клуб «Маяк». Это любимое место отдыха Мишеньки и его друзей. Бар «Бригантина» у яхт-клуба — сын не яхтсмен, но часто любил там время проводить. Это основное. Мог еще где-то бывать, но я сразу так и не вспомню. Давайте лучше я вам его друзей перечислю.

Завадский быстро записывал фамилии, внося уточнения по ходу дела:

— Иннокентий Ракин — это однокурсник?

— Яхтсмен. Миша с ним дружил одно время, потом их дружба как-то постепенно сошла на «нет». Мне кажется, это оттого, что Иннокентий старше и у него другие интересы. Знаете, почти двадцать пять лет и восемнадцать — это все еще разные планеты.

— Расскажите мне подробнее о Макаре Зеленском.

— Он друг детства Мишеньки. Мальчики в одном дворе росли и даже в один детский сад ходили. Потом школа — параллельные классы, а вот профессии разные выбрали. Миша после девятого класса в юридический колледж пошел, а Макар после одиннадцатого в СГУТиКД, [2]на финансовый.

— А девушка у Михаила есть?

— Да. Марина Осипова. Правда, они в ссоре были последнее время, не знаю, что там у них с Мишей вышло: сын не откровенничал со мной по этому поводу. Спрошу о Марине его, а он огрызается: «Мама, не вмешивайся!» — и весь разговор. Знаете, как молодые к любопытству матерей относятся…

Лариса Васильевна всхлипнула и промокнула платочком слезы. Завадский дождался, пока она успокоится, и задал очередной вопрос:

— Враги были у вашего сына?

Женщина замялась, потом нервно стряхнула еле заметную пылинку с юбки и подняла голову.

— Нет. Во всяком случае, мне об этом ничего не известно. Но я могу и ошибаться. Возможно, Миша что-то скрывал от меня. Может, не хотел меня пугать.

— Что дает вам основания так думать?

— Какой-то он взвинченный был последнее время. Что не спросишь, взвивается так, будто бы его ужалили. Но я думала, что это из-за ссоры с Мариной. А вот сейчас в голову пришло, что могла быть и иная причина. Уж очень сильно он переживал, а вроде бы никогда не был особо влюбчивым.

— Понятно. А каким автотранспортом ваш сын пользуется?

— Да каким?.. разным. Иногда у отца машину брал, но в основном на маршрутках ездил.

— Своей машины, значит, у вашего сына не было?

— Понимаю ваш интерес. Вроде как папа адвокат, имел возможность купить. Да, могли мы купить машину Мише, но не стали делать этого. Вот такая принципиальная позиция у нашего папы — мальчик должен заработать себе деньги на автомобиль самостоятельно. Понятно, что Мишеньке хотелось кататься, потому и норовил без спросу машину взять. Муж, Григорий, потом очень злился, если узнавал.

— Конфликты, значит, в семье возникали часто?

— Нет, что вы. Миша очень послушный мальчик, из-за машины стычки были, конечно, но всего два раза, — спохватилась Лариса Васильевна.

Завадский отметил, что вопрос ей не понравился, и теперь она, похоже, жалела о своей откровенности.

— Может быть, в последнее время ваш сын выражал желание куда-нибудь поехать?