Короче, Склифосовский! Судмедэксперты рассказывают - Величко Владимир Михайлович - Страница 33

И точно, вскоре подкатил прокурорский «газик», а еще через 10 минут они уже въезжали во двор прокуратуры. В кабинете, кроме хозяина, были и двое военных: лейтенант и майор.

— Слушай, — сказал прокурор, — надо кое-что обговорить. А ты для этой роли… — Но закончить фразу он не успел, так как под окнами раздался резкий скрип тормозов и визг резины по асфальту. Это остановилась шикарная черная «Волга» двадцать четвертой модели. А из нее вылез судья и стремительно скрылся в подъезде.

— Вовремя, — с явным облегчением сказал прокурор, — вовремя! — Однако, когда судья вошел в кабинет, прокурорское лицо уже имело всегдашнее скучно-кислое выражение.

— Вот обратите внимание, — язвительно сказал он нам, одновременно здороваясь с судьей, — стоило только ему провести ряд судебных заседаний по поводу воровства государственных денюжек, и пожалуйста — у означенного судьи появилась «Волга». Ловок, ничего не скажешь.

Однако судья на этот выпад никак не прореагировал. Он прошел к диванчику и по-хозяйски уселся на него. И только тут, приглядевшись, мы обратили внимание на его улыбку. Даже не улыбку, а какой-то внутренний свет, озаряющий лицо судьи.

— Ну и что цветем, как роза в мае? Кому-то срок влепил… выше высшего предела?

Судья встал и неторопливо прошелся по кабинету, о чем-то напряженно раздумывая.

— Ну не томи, — подтолкнул его прокурор. — Давай колись, выкладывай свое сугубо личное!

— А ты откуда знаешь?

— Да ничего я не знаю! Просто на твоей роже все написано!

— Друзья, — начал он, — может, вы меня и осудите, но… дело в том, что я встретил женщину свой мечты, женщину, ради которой готов на все. Женщину, которую я люблю, и мы скоро поженимся! Вот! — закончил он, издав вдох облегчения.

Прокурор тоже поднялся со своего кресла и, подойдя к судье, сказал:

— Ты в своем уме? Ты ж понимаешь, что если все выплывет «на суд общественности», то на своей карьере, да что там карьере — работе — тебе придется поставить крест. Вышибут с треском! Как пить дать вышибут. И куда ты потом пойдешь? В адвокаты, как твоя избранница?

Судья дернулся:

— А ты откуда знаешь, кто она?

— Откуда, откуда… от верблюда! Ты ж с этой рыжей адвокатшей всю неделю… тесно общался на выездном заседании.

— Да уж… наверное, очень тесно, — протянул эксперт, глядя невинными глазами на судью.

— …А глаз ты на нее положил, — продолжил прокурор, — еще раньше, на процессе по убийству. Так? Я ж видел, как ты на нее пялился, развратник!

— В основном на ее коленки, — делано безразличным голосом уточнил эксперт.

— М-да! Не ожидал, что догадаетесь, — слегка сконфуженно ответил судья.

— Интересно, когда ты успел принять ислам? — с каменным выражением лица спросил эксперт.

— Какой ислам? — слегка оторопев, спросил судья.

— Такой! Ведь только у мусульман разрешено многоженство?

— Иди ты! — цыкнул на него судья. — Мне не до шуток. Я с женой развожусь. У нас ничего общего не осталось, мы разные люди.

— А эта твоя… адвокатша. Она что? Тоже от мужа уйдет?

— Во-первых, не адвокатша, а Нина Петровна, а во-вторых, никто нашей любви помешать не сможет, — твердо сказал судья и вышел из кабинета. Затем, повернувшись, через полуоткрытую дверь сказал:

— Коллеги, прошу вас быть на нашем очень скромном торжестве! Время и место оного сообщу позднее. — Дверь за влюбленным служителем Фемиды закрылась.

Мы оторопело переглянулись.

— Ну и дела-а-а! Кто бы мог подумать. Вот дурак, ведь все рушит, все!

Некоторое время все молча переваривали эту сногсшибательную информацию. Потом прокурор поднялся и сказал:

— Давайте за дело. Мы — как ты, должно быть, догадываешься, — обратился прокурор к эксперту, — за это время провернули немалую работу по раскрытию убийства, и вот сейчас у нас на заметке есть три равноценных кандидата в убийцы.

— Ну-ну, давай подробнее!

— Ты, задавая тот вопрос «а почему они оказались вдвоем на чердаке?», был прав. Мы этот нюанс не учли и совсем не рассматривали. Какой-то он не наш, этот вопрос. Он скорее из области психологии. А не имея фигуранта, рассматривать его можно было чисто абстрактно. И эта абстракция давала однозначный ответ: любовная интрижка. Ну и еще кое-какие нюансы. Причем, скорее всего, интрижка с женатым человеком. А иначе зачем им по чердакам прятаться? И еще: поход на чердак мог осуществиться только при полном ее доверии к… любовнику. Наши сотрудники, вернее, сотрудницы еще раз целенаправленно провели опросы подруг убитой. В результате замаячила на горизонте далекая и еще неясная фигура некоего мужчины. И еще кто-то из подруг неуверенно сказал, что он якобы военный.

Второй вопрос, который мы исследовали, это вопрос о громкости, вернее, слышимости самого выстрела для окружающих. Не решен он был еще и потому, что ваши эксперты физико-техники дали только ответ о дистанции выстрела, о том, что он был произведен в пределах действия дополнительных факторов, то есть с близкой дистанции. А вот на вопрос о глушителе они достоверно не ответили. Указали лишь, что частиц, позволяющих судить о применении глушителя мембранного типа, на коже вокруг раны не найдено. А вот наш опер, что служит в РОВД, — бывший спецназовец. Он в декабре 79-го десантировался на Кабул, имеет приличный опыт спецопераций в том же Афгане. Так вот, он всех нас уверил, что глушитель на стволе имел место быть, — тут прокурор поднялся, потирая руки, прошелся по кабинету и продолжил:

— Вот поэтому мы и не стали-то особо этот вопрос исследовать. Так, поспрошали людей, не слышали ли они тогда-то и тогда выстрел — и все. Теперь же пришлось провести следственный эксперимент: набив мешок песком и затащив его на чердак, мы взялись палить в него из «макара». При этом расставили вокруг дома «уши», ну то есть людей. Так вот, выстрел в тишине слышался отчетливо и довольно далеко. Неплохо он слышался и в момент фабричного гудка. Мы было приуныли и уже ушли из дома, как над нами пошел на взлет реактивный истребитель — авиационный полк-то от нас всего в 10 километрах базируется. Вот тут нас и озарило…

— Позвольте, товарищ прокурор, дальше я продолжу, — сказал незнакомый майор.

— Да, будьте добры. — И прокурор, повернувшись в сторону эксперта, сказал, кивнув на военного:

— Это помощник военного прокурора. Прибыл для совместных действий и для координации этих действий с командованием авиационной части.

— Ага! Значит, убивец в погонах…

— Еще неизвестно, — сухо ответил майор, — является ли предполагаемый преступник военнослужащим. Это только предположение, и прошу меня не перебивать, товарищ эксперт.

— Так вот, — откашлявшись, продолжил майор, — местные товарищи провели повторный и прицельный обыск в квартире убитой и обнаружили поношенные погоны с четырьмя звездочками, предположительно, от летней полевой формы. Сразу же опросили родственников убитой о том, чьими эти погоны могли быть. И все уверенно показали, что в их семье военных нет, и никогда не было. А это уже был след, правда, очень слабенький.

— Ну почему же слабенький? — снова влез эксперт. — Бери списки личного состава — и выявляй, кому летом майора кинули, и все — бегом к нему с наручниками.

— Не стоит делать поспешных выводов, — чуть брюзгливо ответил майор. — Мы тоже подумали об этом…

— Но, как оказалось, напрасно! Никому очередное звание майора за последний год не присваивалось, — это отметился репликой прокурор, — а вот о чем мы подумали, так это…

— Так это о том, существует ли точное расписание вылетов самолетов, и кто точно может быть в курсе этого расписания, — с довольным видом дополнил речь прокурора эксперт, — и что таких людей не должно быть много!

— Ну вот, товарищ майор! Видали, каков экземпляр? А вы еще сомневались, привлекать его к операции или нет. Ему бы грамотешки на юрфаке набраться — вообще цены как розыскнику или следователю не было бы!

— Стоп-стоп-стоп, — вскинул руку эксперт, — это к какой такой операции?